Pax Blank - В Шторме

Хан откинулся назад, сдернул с ноги ботинок и поставил его на пол:

- Подними его.

- Хан, я только что поднял тебя. Какой…

- Я хочу видеть, что ты делаешь это с чем-то еще. С чем-то, что я называю.

Вздыхая, Люк поднял ботинок Силой и плавно повернул его в воздухе на уровне глаз. Даже от этого маленького усилия он чувствовал себя хорошо; он так давно не предпринимал ничего большего, чем пассивный контакт с Силой - с тех пор как прибыл сюда - испытывая неудобство делать это в такой близости к Вейдеру. Зная, что тот ощутит любое его взаимодействие с Силой.

Необъяснимо, но у Хана возникла потребность проверить пространство вокруг ботинка, проводя там рукой. Что именно Люк мог бы изобрести и использовать в этой имперской тюремной камере по мнению Хана, Люк не представлял.

- Это не трюк, - сказал он, давая своему другу время, чтобы согласиться с этим - пока тот подозрительно проверял ботинок.

Авантюристу, каким был Хан, времени потребовалось не слишком много.

- Ты можешь открыть дверь?

- Нет. Я могу открыть нормальную дверь нормальной камеры - просто вышибая ее. Но здесь все по-другому. Я проверял дверь Силой много раз - в ней нет никаких механических замков, только автоматизированный стержневой механизм, чтобы открыть дверь, когда нет препятствия для ее движения. Я думаю, что между двумя дверями находится вакуум, он полностью окружает всю эту камеру. Скорее всего, мы находимся в комнате внутри комнаты. Поэтому здесь две двери - вакуум запечатывает их, втягивая внутрь; одну дверь тянет от коридора, другую от этой камеры. В принципе, я уверен, что смог бы взломать дверь - но полагаю, это приведет нас к вакууму. Вероятно, эта камера специально разработана для заключения джедаев.

Для заключения джедаев…

- Именно поэтому ты им и нужен, так?

Люк медленно кивнул.

- Именно поэтому за тобой послали Вейдера.

- У Вейдера есть и собственные причины, - уклончиво ответил Люк, заставляя Хана хмуро взглянуть на малыша.

Так или иначе, он стал другим - с тех самых пор, как Хан прибыл сюда. Он списывал это на их меньше-чем-благоприятные обстоятельства, но теперь…

Хан присмотрелся ближе – малыш казался старше, производя более внушительное впечатление, чем раньше…

Люк собирался сказать что-то еще, когда его лицо внезапно изменилось, сменяясь настороженной маской и поворачиваясь в сторону.

- Вейдер, - прошептал он.

Хан в замешательстве взглянул на глухую стену, на которую уставился малыш:

- Что?

Послышалось приглушенное шипение впускаемого воздуха, сопровождаемого тяжелым скрежетом внешней двери. Хан рывком вскочил на ноги, и Люк поднялся за ним вслед, когда внутренняя дверь отворилась и Вейдер широкими шагами прошествовал внутрь, направляясь прямиком к Люку; не удостоив Хана ни единым взглядом. В дверях толпились штурмовики.

- Что ты делал? - прорычал Вейдер без всякого вступления.

Малыша невероятно охраняли теперь, но он был до странности не напуган этим, даже больше - антагонистичен. Хан мог видеть это весьма отчетливо.

- С какой стати я должен отчитываться? - бросил Люк вызов.

Даже его голос был другим теперь, нетипично острым и резким.

Вейдер ступил на шаг ближе и поднял руку, предупреждающе указывая пальцем:

- Не играй со мной в игры. Что ты делал?

Тем не менее Люк не собирался отступать. Хан взглянул на солдат у вновь закрытой двери. Малыш что, был склонен к суициду!?

- Почему бы тебе не проверить записи безопасности? Или спросить у своих солдат в комнате наблюдения. Это их работа, чтобы следить за нами, не так ли?

Хан посмотрел вокруг, косясь и ища камеры безопасности, несмотря на то, что ничего не мог рассмотреть так далеко.

- Я спрашиваю тебя, - рявкнул Вейдер, не отрицая ни одного из обвинений Люка.

Люк молчал, воздух между ними буквально гудел от напряжения. Хан никогда не видел малыша таким прежде - он был практически неузнаваем.

- Проверьте ограничения, - приказал Вейдер. Немедленно подчиняясь, солдаты помчались вперед, чтобы осмотреть кабели, связывающие Люка с толстым центральным столбом.

- Они в порядке, лорд Вейдер. Никаких повреждений, - прибыл приглушенный ответ.

- Дверь, - не отводя взгляда, сказал Вейдер.

Солдаты двинулись мимо Хана, отталкивая его в сторону.

- Эй, поосторожней!

- Чисто, сэр.

Вейдер поднял голову, изучая столб, к которому был привязан Люк, затем медленно осмотрел всю комнату перед возвращением взгляда к Люку. Тот по-прежнему был тих, натянут и явно кипел враждебностью, стоя с чуть прикрытыми глазами.

- Если ты сделаешь что-нибудь, что угодно - пострадает он, - прорычал Вейдер, указывая на Хана. - Так же, как и другие. Они все могут быть пущены в расход. Помни об этом.

Он повернулся к выходу, плащ взметнулся волной вслед. Когда Вейдер был почти у двери, Люк ответил низким натянутым голосом:

- Я буду помнить.

Было кое-что в этом - кое-что, звучащее гораздо больше как угроза, чем согласие.

Хан напрягся, смотря на Вейдера.

Тот остановился, медленно повернулся назад и пристально смотрел на Люка в течение долгого-долгого времени. Хан почувствовал, как напружинились мускулы – он фактически был уверен, что Вейдер накинется на Люка, а малыш набросится в ответ, при малейшем движении первого; и сомневался, что тогда делать ему: схватить и держать своего друга или наоборот помочь ему.

И тогда Вейдер просто развернулся и вышел… дверь закрылась за ним, издавая шипящий звук герметизации - единственный звук в течение долгих секунд.

- Парень, ты верно знаешь, как выбирать себе врагов, - прохрипел Хан, высвобождая слова в длинном хриплом вздохе.

Люк в ответ лишь начал медленно расслабляться, успокаивая дыхание и постепенно скидывая напряжение с мышц. Однако еще долго он смотрел на дверной проем с таким бурлящим накалом в глазах, какого Хан у него никогда прежде не видел.

В конечном счете Люк сел и, сгорбившись, тихо замер, потерянный в своих мыслях, и Хан не смел его спрашивать, что, черт возьми, только что произошло.

***

Никто не входил в камеру в течение следующих трех дней. Еда прибывала раз от разу через узкий люк, открывающийся в стене, и Люк всегда знал об этом приблизительно за минуту - пристально глядя на стену, как будто это было окно; он также объявлял о прибытии новых охранников или о смене существующих, о любых изменениях в их рутине.

Хан не спрашивал малыша, откуда он знает это, но начинал признавать, что тот точно мог делать такие штуки - независимо от того, как неудобно Хан себя при этом чувствовал. Люк был всегда прав о времени, когда приносили еду, минута в минуту фактически.

Они также долго изучали стены, пытаясь понять, какой величины была комната, которая их окружала; основываясь на кратких взглядах в глубину пищевого люка, они пытались решить, насколько большое пространство заполнял вакуум и могли бы их легкие выдержать декомпрессию, если бы Люк взломал дверь.