Pax Blank - В Шторме

- Что ты чувствуешь сейчас, джедай? Что ты чувствуешь действительно в своем сердце? Скажи мне, что ты прощаешь их, что оправдываешь. Скажи мне, что их предательство не сжигает тебя. Скажи мне свою ложь… хотя мы оба знаем правду.

Люк оставался тихим, погруженным в себя, пытаясь не слушать. Логика и эмоции боролись друг с другом под обвиняющей тирадой Палпатина, питаемые страхом – настоящим страхом. Поскольку, если Палпатин был прав… даже если он просто понукал им… но что, если он все же был прав? Его предали? Использовали? …И судьба поместила его сюда – именно в то место, где он и должен находиться?

В первые минуты после того, как Лея спасла его у Беспина, он наивно полагал, что произошедшее там было самым ужасным событием в его жизни - что ничего уже не могло стать хуже. И теперь… теперь судьба вмешалась, чтобы доказать, как сильно он ошибался. Она забрала у него все - друзей, убеждения, самопонимание, свободу - все было жестко отнято у него, и он оказался один. По-настоящему один.

Ему оставили отца - чтобы разъяснить, кем он фактически был.

И оставили Палпатина. Его голос. Всегда жестокий, черствый и непреклонный.

Он всматривался в эти злобные желтые глаза, и слова подвели его.

Все, что он мог сделать в этот момент, - это встать и, шатаясь, выйти из комнаты, осознавая – ощущая – удовлетворенную, самодовольную ухмылку ситха в спину.

.

.

.

Мара вздрогнула от того, как вскочил Скайуокер, отбрасывая книгу, в которую пялился все утро, ни разу не перевернув страницы. Быстрые, яркие и несопоставимые эмоции пробежали через его лицо, начиная с мрачного опасения и заканчивая чем-то похожим на возмущение и негодование, глаза сузились, челюсти сжались. На что он так реагировал, Мара не имела понятия…

Комлинк на ее ремне подал сигнал - что снова практически заставило ее подпрыгнуть, и пока она возилась, чтобы ответить, Скайуокер не сводил взгляд с дверей.

- Джейд, - произнесла она.

- К вам направляется лорд Вейдер, - приглушенный голос в наушнике ответил на все ее вопросы, кроме одного: почему он так реагировал. Почему он ненавидел Вейдера настолько сильнее, чем Палпатина.

- Принято, - она отключила связь, по-прежнему глядя на Скайуокера. Послышался глухой лязг отодвигающихся замков, сигнализирующий о прибытии Вейдера во внешнюю комнату.

Лорд Вейдер был единственным человеком, наравне с учителем, имеющим свободный доступ к Скайуокеру, хотя у Мары были строгие инструкции немедленно сообщать о его визитах Палпатину. При этом в ее обязанности входила срочная проверка ведения всех записей наблюдения - что, впрочем, делалось всегда и так, каждый час, каждый день.

Через несколько секунд тяжелые, прочные двери раздвинулись, и Мара услышала шипящий звук регулируемого дыхания Вейдера.

- Лорд Вейдер, - она слегка склонила голову, не опуская глаз.

- Коммандер, - он не соизволил даже взглянуть на нее, ступая в сторону в ожидании, что она уйдет.

Мара шагнула к выходу.

- Нет, Рыжая, останься, - быстро произнес Люк, пристально глядя на Вейдера.

Мара нерешительно остановилась, вынуждая Вейдера повернуться к ней.

- Она уходит, - подчеркнуто пробасил он, понукая Мару возобновить движение.

- Нет. Останься, - отрывистый, напряженный голос Скайуокера вновь заставил ее в тревоге остановиться; однако, когда Мара повернулась к нему, его взгляд оставался на Вейдере. - Я уверен, нет ничего, что мой отец не может сказать при тебе.

Отец! Мару ошеломила твердость, с которой он произнес это и, не сумев скрыть свой шок, она перевела хмурый взгляд Скайуокера на себя.

Вейдер медленно повернул к Люку свою пустую, безликую маску, но не стал ничего отрицать.

И смотря на них, Мара внезапно поняла настолько больше всего… о Скайуокере, о том, что происходило здесь, о большой игре, в которую играл ее мастер.

Но вместе с тем возникало еще больше вопросов: если он действительно сын Вейдера, то где он был раньше?

И что относительно его истории, его связей с Восстанием, с джедаями? Было ли всё это правдой?

Конечно же да. Она видела сотни чипов данных с информацией спецотдела, следящего за ним - о его прошлой и настоящей деятельности. Он больше года находился на вершине списка наиболее разыскиваемых Империей лиц - с первого дня, как они получили его имя. На момент его поимки на Беспине Мара знала о семнадцати независимых операциях по его захвату, финансируемых Империей – и это кроме их собственных совместных усилий, возглавляемых Вейдером… - его…

Мысли мчались, складывая все кусочки. Сотни чипов данных, бесконечные усилия и часы, посвященные поиску пилота, разрушившего любимый проект Императора… И наконец, когда они получили его имя - все вдруг изменилось.

Команда разведки, занимавшаяся им, была срочно увеличена в четыре раза за одну ночь, сформировавшись затем в специальный отдел, не имеющий больше ничего общего с другими подразделениями по антимятежной деятельности. Вейдеру поручили возглавить поиск…

.

Они не знали - они не знали о его существовании.

Она вспомнила слова Палпатина, когда он впервые пришел к своему новому джедаю - его очарование им, его предвкушение: “Он нисколько не похож на свою мать - только на отца”.

Его мать… кто она? И где она? Он вырос один на какой-то захолустной, пыльной планете Внешнего Кольца – если это правда? Снова одни вопросы.

Но одна вещь стала совершенно ясной – причина, по которой Скайуокер был здесь. Причина, по которой Палпатин так жаждал заполучить его с момента обнаружения его существование.

- Я что-то не то сказал? - хладнокровно спросил Скайуокер, глядя на своего отца.

- Да, - просто ответил Вейдер.

Эти двое оставались стоять на месте, отказываясь уступать друг другу. Между ними почти осязаемо трещал воздух.

Наконец Мара обрела дар речи:

- Я должна уйти.

- Нет. Останься, - властно повторил Скайуокер, и от неожиданного требования в его голосе Мара неловко замерла.

- Ей приказано уйти, - налитый свинцом тон Вейдера не принимал никаких возражений, хотя это, казалось, ничуть не беспокоило Скайуокера. Но теперь - теперь она понимала, почему.

- Кем? – вызывающе спросил Люк.

- Императором, - ответил Вейдер.

Люк тут же взглянул на Мару; его властное, требовательное выражение лица сменилось вспыхнувшим горьким сожалением, будто он только сейчас вспомнил, кем она была. Мара отвернулась, пытаясь избежать его взгляда и чувствуя сильное неудобство.

- Конечно, - произнес он спокойно, не спуская с нее глаз. - Вы ведь все делаете в точности, что он приказывает.

- А ты, значит, нет? - ответил Вейдер, возвращая к себе взгляд Люка. - Тогда, почему ты здесь?

Люк безрадостно рассмеялся и отвернулся в искреннем презрении.