Pax Blank - В Шторме

- Очень, очень глупый поступок, - произнес Палпатин охваченным огнем голосом. Он был чересчур снисходителен к мальчишке, позволяя тому слишком много свободных мыслей и слишком много свободной воли. Пора положить этому конец. - Я дал тебе все шансы - все возможности принять изящно свою будущую роль - но ты отказался от них. Конечно же ты понимал, что все придет к этому? Мое терпение не бесконечно.

Люк втянул воздух, голова по-прежнему шла кругом от того, что сделал Палпатин. Но даже не думая, удивляясь собственным словам и содержащейся в них угрозе, он прохрипел:

- Как и мое.

Новый удар последовал молниеносно, вновь впечатывая его в стену. От довольно сильного сотрясения головы реальность на миг исказилась, приглушая все звуки и затмевая зрение. Затем пронзающая боль в груди резко привела его в себя, и он рухнул вперед в коротком остром удушье, борясь за дыхание.

На полу, там где он тяжело и хрипло дышал, можно было рассмотреть крошечные брызги крови, его отбитые легкие начало сводить спазмами от перенапряжения, скрученные ударом мышцы отказывались подчиняться, сковывая грудь.

И затем следующий удар, не дающий времени подготовиться – ни секунды, чтобы собрать хоть какую-то ментальную защиту.

И следующий.

Все было болью; белый свет обжигал глаза, интенсивный жар и чрезмерный холод парализовали легкие и сводили мышцы. Никакой передышки, никакого понимания происходящего, только адская мука, сжигающая все остальное дотла.

Палпатин атаковал безжалостно, не сдерживаясь, в дикой ярости на долгое и умышленное сопротивление мальчишки, вымещая весь свой мстительный гнев.

Он выпускал наполняющую его Тьму с разрушающей силой, питаемой расстройством и безудержной злобой – бросая ее в Скайуокера. Остроконечные световые дуги швыряли и преследовали его, неистово стегая и раня пока он не закричал, но ситх только смотрел, как тот истекает кровью - надавливая Темной мощью на кости, неимоверно медленно и преднамеренно, пока они не треснули и не сломались. Пока его джедай больше не мог издать ни звука, и лишь тихое дыхание вырывалось наружу под неустанными ударами. Пока из него не были выбиты вся сила и дух.

В последовавшей долгой тишине был слышен отражающийся от стен пустой комнаты звук вымученного дыхания Скайуокера, в камере повис тяжелый металлический запах обожженного воздуха и обожженной плоти.

- Никогда даже не думай угрожать мне, - прошипел Палпатин с абсолютной окончательностью. - Никогда.

Еще несколько долгих минут он молча наблюдал за мальчишкой, дрейфующим между провалами сознания: то приходя в себя, то вновь впадая в беспамятство. Наконец, насытившись зрелищем, Палпатин подошел к нему и присел, склоняя голову набок и изучая его с тихим, беспристрастным вниманием.

.

Медленно всплывая на поверхность сознания, приходя в себя от мучительного страдания, ощущая резкий вкус теплой крови во рту, Люк открыл болезненные от жжения глаза, чтобы только увидеть, как Палпатин протягивает к нему руку; нежно, почти сочувственно.

Если бы он сумел, Люк отвернулся бы. Но все, что он мог, это с трудом удерживать сознание, когда ситх взял его голову и легко повернул к себе, произнося спокойным, холодным и смертельно опасным голосом.

- Я предложил тебе всё, и ты отказался от этого. Но теперь я вижу, что это была моя ошибка - я не разъяснил тебе альтернативу. Не проиллюстрировал последствия вызова. Я постараюсь исправить это. Ты растратил всю мою благосклонность, дитя. Растратил все свои возможности. С этого времени каждое решение, которое ты примешь, будет иметь последствия. Каждое слово, которое ты произнесешь. Выбирай их тщательно - так же, как я буду выбирать свое возмещение.

Палпатин поднялся, шелестя своими черными вороньими одеждами, и прошел к открывающейся двери, одновременно принимая видимость сдержанности и цивилизованного спокойствия. Задержавшись у выхода, он повернулся к человеку, лежащему в углу пустой камеры почти без сознания.

- Больше никаких игр.

.

.

.

Хан сидел в кантине «Третья Стачка», цедя уже третью по счету выпивку посреди непрерывно жужжащей утренней суматохи, и изо всех сил пытался подавить внутри себя мерзкое предчувствие.

Что-то было неправильным.

Люк до сих пор не прилетел. Этим утром он уже должен был быть здесь. Должен был исправить комсистему на «Соколе». И они должны были вместе улететь отсюда.

Хан уже видел Каррика - дважды. Он блуждал по стыковочным докам всех трех связанных друг с другом островов - которые, разумеется, никакими островами в действительности не были. Тиренские острова являлись группой массивных жилых платформ, находящихся поверх трех высоченных промышленных зданий. Первоначально здесь было довольно низкобюджетное жилье, но, как часто бывает в подобных местах, постепенно им завладели мелкие и пронырливые арендаторы. И именно здесь находилась кантина «Третья Стачка», в которой сидел Хан и ждал… ждал.

Он вновь перебрал в памяти события их побега - он был уверен, что назвал «Третью Стачку», уверен. И малыш был осторожен, он вырос на весьма неприветливой планете, где люди были научены не рисковать понапрасну. Не имея возможности связаться с ним, Люк точно бы следовал их плану и дал бы знать о себе, как только добрался сюда. И даже, если бы он не смог… Хан был абсолютно уверен, что Люк нашел бы способ сообщить об этом - если бы его схватили, он вызвал бы столько проблем, что сейчас все только бы об этом и говорили.

Но что-то было не так.

Поздним вечером, накануне, Хан отослал короткий запрос по чрезвычайной частоте, отправив лишь сигнал своего комма - зная, что Альянс свяжется с ним. Это была стандартная процедура Альянса: никаких названий, никаких мест, только контактный сигнал и активный код.

Он полагал, что к тому времени, как они свяжутся с ним в ответ, Люк уже доберется сюда.

Он хотел поменять роскошный маленький скиммер на детали для «Сокола». И затем, исправив все неполадки, вырваться наконец на свободу. Как можно дальше и выше…

Хан прервал свои мысли, вновь ощущая тошнотворное чувство… Скиммер. Он хотел поменять скиммер…

На память рассеянно пришли вчерашние слова Люка: “У тебя есть позывные твоего скиммера? Нет, не говори их по открытому комму. “

Позывные твоего скиммера…

«Идиот!» - обругал себя Хан. - «Как ты не понял это?»

Откуда Люк мог знать? Как он мог знать, что Хан утащил скиммер? Хан ни разу не упомянул это - ни разу. В ангаре стояло множество различного транспорта. Спидеры, скайпреи, шаттлы - откуда бы малыш знал, что он взял скиммер, если бы не смотрел за ним через систему наблюдения?

Это означало, что Люк по-прежнему находился в опс-комнате, из которой по его утверждению ушел - и это означало, что он не был ни в каком стыковочном доке рядом с «Соколом» и не имел никакой возможности для спасения.