Селина Танеева - Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ)

Оказалось, что летать на метле совсем не просто: нужно было учитывать множество факторов: направление ветра, температуру и влажность воздуха, постоянно контролировать высоту и своё положение относительно сторон света. Мадам Хуч сказала, что со временем придут все необходимые навыки, нужна только практика, и тогда всё то, что теперь так сложно, будет получаться само собой.

Патрик, с сочувствием наблюдая, как Кэти постигает азы этой знакомой ему с детства науки, подсказал:

– Вспомни, как ты училась ходить: сначала ты постоянно падала, набивала синяки и шишки, тебе нужно было держаться за что-нибудь или за кого-нибудь. Помнишь?

– Нет, – честно ответила Кэти, – не помню.

Патрик засмеялся:

– Вообще-то, я тоже не помню, это я летом наблюдал за младшим братом. Теперь, наверное, он уже носится как угорелый.

Но такого совершенства в воздухе Кэти ещё не достигла. И тогда Патрик придумал:

– Давай устроим гонки. Я полечу, а ты старайся меня догнать. Во-первых, ты будешь видеть, что делаю я и сможешь просто повторять мои действия, а во-вторых, ты перестанешь постоянно контролировать себя: тебе будет не того.

И, действительно, после нескольких таких гонок Кэти почувствовала себя в воздухе свободно, теперь, когда нужно было повернуть, или снизиться, или подняться, она уже не думала, что нужно делать – её тело само делало всё, что нужно. А она наконец смогла наслаждаться полётом.

Теперь, когда она освоилась в воздухе, мадам Хуч выпускала снитч. Тут Патрик уже ничем ей не мог помочь: в своей команде он был загонщиком. Но Кэти прекрасно справилась: оказалось, что в воздухе она видит снитч даже лучше, чем с земли. И ей теперь нужно было только достичь мастерства в искусстве полета. И здесь снитч оказался непревзойдённым учителем. Теперь Кэти гонялась за золотым мячиком с серебряными крылышками, точно так же, как до этого гонялась за Патриком.

Кроме тренировок, Кэти также упорно занималась с МакГонагал и Флитвиком. В этих занятиях Кэти очень скоро достигла уровня своих одноклассников: сказалась многомесячная практика, когда она, по настоянию профессоров, работала со своей палочкой «вхолостую».

Нарисовала она и портрет сэра Николаса. Девушка-с-портрета научила Кэти заклинанию, с помощью которого можно было оживить картину. Кэти сделала ошибку, применив это заклинание в самом начале. В результате её постоянно отвлекал своими замечаниями и сэр Николас, и его собственное изображение, оказавшееся таким же дотошным, как и сам сэр Николас. Хорошо хоть, что лошадь получилась не говорящая. Кэти раз пятьдесят пришлось перерисовывать то камзол, то плащ, то шляпу, то воротник сэра Николаса. А вот с башмаками приключилась такая история. Кэти нарисовала их так, как хотелось сэру Николасу: с вытянутыми и заостренными носами, почти метровой длины. Но в такой обуви сэр Николас на картине никак не мог взобраться на коня. После многих переделок и перерисовок Кэти махнула рукой на все их уговоры и нарисовала сэру Николасу сапоги со шпорами. Оба сэра Николаса немного поартачились, но в конце концов смирились с сапогами. Теперь сэр Николас учил сэра-Николаса-с-портрета скакать на лошади. Поприсутствовав на таком уроке, Кэти заподозрила, что сам сэр Николас на лошади никогда не ездил, но решила умолчать о своей догадке.

В школе было непривычно тихо и пусто. Почти все ученики разъехались. В башне Гриффиндора, кроме Кэти, осталось только несколько старшеклассников. В первый же день каникул, спустившись в Большой Зал на завтрак, Кэти обнаружила, что со всего первого курса их осталось всего четверо: кроме неё и Патрика – ещё двое ребят из Хаффлпафа: Мэтью Стивенс и Луиза Харм-Хилл. Уже в обед они решили, что глупо сидеть поодиночке за разными столами, и уселись вчетвером за один из столов Хаффлпафа.

Выяснилось, что Патрик остался в школе на каникулы, потому что его отец, магический директор ОНО «Гугол», на целый год был откомандирован в Бразилию. А вместе с ним туда перебралась и семья. Кэти не сразу сообразила, что ОНО означает «Общество с немагической ответственностью».

Луиза была сиротой и жила в большой шумной семье тётки. Луиза решила, что каникулы, проведённые в Хогвартсе, будут не хуже домашних, а она отдохнёт от маленьких племянников и племянниц. Целыми днями она пропадала в теплицах, где помогала профессору Спраут заматывать теплолюбивые растения ветошью и обкладывать саженцы соломой.

Мэтью остался за компанию с приятелем – Патриком. Мэтью был полной его противоположностью – высокий, со светлыми волосами, рассудительный и основательный. Воспользовавшись удобным случаем, он заодно решил дополнительно позаниматься. Ему совершенно не давалось зельеваренье: он постоянно сбивался – что, когда и в каких количествах нужно добавлять в котёл, а вместо того, чтобы аккуратно перемешивать зелье, так взбалтывал его, что однажды котёл взорвался, а в другой раз поднялась настолько обильная и густая пена, что пришлось вмешаться Снейпу. Он поспешно уничтожил содержимое котла, наорал на перепуганного Мэтью и влепил ему пятнадцать штрафных баллов. Теперь Мэтью, под руководством мадам Помфри, помогал ей готовить простейшие зелья.

К всеобщему облегчению, Снейпа в Хогвартсе не было. Он воспользовался каникулами и отправился в Гималаи за какими-то необыкновенными и редкими ингредиентами для волшебных зелий.

Так что, в то время, когда она не летала, не рисовала и не занималась с Флитвиком или МакГонагал, Кэти, вместе с Патриком и Мэтью, устраивалась в библиотеке. Иногда к ним присоединялась и Луиза. Они играли в волшебные шахматы и нарды, делились впечатлениями о школьной жизни, вспоминали дни, проведённые дома, и просто болтали.

Частенько Кэти приносила свою папку и делала быстрые зарисовки со своих новых знакомых, рисовала по памяти портреты одноклассников и преподавателей. Мэтью заинтересовался её работами, и Кэти охотно показала ему и Патрику старые наброски и этюды. Показывая портрет сэра Николаса на фоне «живописной» стенки, Кэти задумалась. Что-то не давало ей покоя – она никак не могла понять, что. Наконец сообразила: это связано с той самой трещиной через всю стену. Что-то она ей напоминала. Только вот что?

– Наверное, ты очень хорошо нарисовала эту стенку, и теперь рисунок тебе её и напоминает, – предположил Мэтью.

– Нет, у меня такое впечатление, что я где-то видела ...не знаю, как сказать. Где-то я видела похожий рисунок.

Патрик пожал плечами. Он разглядывал портрет Реддла.

– Ты его не любишь, да? – спросил он.

– Кого?

– Своего декана.

Кэти заглянула через плечо Патрика на рисунок в его руке.

– Это он меня не любит. Ладно, оставь, не хватало ещё и на каникулах думать об этом... Милашке, – фыркнула Кэти.