Маша Смородина - И не такое бывает (СИ)

- Доченька! Мы в аэропорту. Папа предлагает встретиться возле информационного табло. Алекс забронировал нам лимузин, и шофер уже забрал наш багаж, так что мы будем ждать тебя, – она на минуту прервалась, чтобы ответить отцу, – Виктор, ты поговоришь с ней, когда она придет. Нет, я не отдам тебе трубку. – И на сей раз снова уже мне: – Морган, проходи поскорее паспортный контроль. Мы тебя любим и ждем.

- Да, уже бегу! – весело крикнула я и помчалась к стойке паспортного контроля. И плевать, что обо мне подумают. Я ужасно соскучилась.

Быстро покончив со всеми формальностями, я забрала свой внушительный багаж, и вместо того, чтобы просто весело бежать с чемоданом наперевес, мне, придерживаясь легенды о простом человеке, пришлось нудно катить его на колесиках, вызывая у проходящих мимо американцев недоуменно-сочувственные взгляды. Мысленно я чертыхнулась. Потом мне стало смешно, папа и брат будут в шоке. Особенно, когда мой старший брат Алекс заберет у меня этого монстра.

Пробираясь сквозь толпу, я довольно быстро нашла информационное табло, о котором говорила мама. Вся моя семейка стояла возле него, зорко выглядывая меня. За те восемь месяцев, которые я отсутствовала, они ничуть не изменились.

Виктор, мой папа, был одет в стиле смарт кэжуал, он выделялся из толпы своей статью. Высокий, стройный, поджарый мужчина, выглядящий на слегка за пятьдесят, хотя на самом деле ему было шестьдесят два. Его светлые с проседью вьющиеся волосы были аккуратно зачесаны назад. На красивом волевом лице выделялись карие, цвета молочного шоколада глаза.

Мама выглядела как его родная сестра. Даже имена были похожи. Виктория. Она была такой же высокой и стройной, тоже натуральной блондинкой, только волосы не вились, и глаза были каре-желтого цвета. Очень необычные. Их цвет напрямую зависел от ее настроения. Чем темнее – тем нежелательнее попадать в ее поле зрения. Ее девизом всегда была элегантность. Везде и во всем. И сейчас ее брючный костюм не имел ни одной складки, как будто мама не в самолете летела, а неспешно прогуливалась по мощеной дорожке в каком-то парке. Никогда не понимала, как ей это удается.

Алекс. Мой старший брат. Шалопай и повеса. Очень умный. Он с легкостью вник в бизнес отца и весьма успешно помогал ему в его огромной корпорации. Папа ему всецело доверял и ни разу не пожалел об этом. Он был похож и на маму, и на папу. Высокий, чуть более крепкого телосложения, чем отец, предпочитающий разные стили в одежде. Но ему чертовски шел костюм и галстук. Не одна подружка пыталась охмурить его и женить на себе, но он не спешил сковывать себя узами Гименея. Мама уже не раз ему намекала, что пора остепениться, но пока он успешно отшучивался.

Я практически пробежала оставшееся до них расстояние и с радостным визгом бросилась обнимать маму.

- Морган! – отстранив меня на расстояние вытянутой руки, мама быстро пробежала по мне внимательным взглядом. – Выглядишь хорошо!

Папа и брат стиснули меня с двух сторон так, что у меня хрустнули кости.

- Пигалица!

- Перестань так ее называть!

- Но она же пигалица!

- Так, тихо! – смеясь, выкрикнула я. Да уж, надо было не в кроссовках лететь, а на каблуках, тогда бы брат надо мной не прикалывался. Сам он коротышка по сравнению с моим мужем. При мысли о Коре я заулыбалась, и мне стало очень тепло.

От внимательной мамы не ускользнула моя сверхмечтательная улыбка. Придвинувшись ко мне ближе, она наклонилась и шепнула мне в ухо.

- Кто он?

- Ты о ком? – я невинно захлопала ресницами.

- Не ври матери, - строго сказала Виктория. – А то я умру от любопытства, - она мне подмигнула. – Ладно, разговоры оставим на потом. Полцарства за душ и «пиноколаду».

Алекс ухмыльнулся и развернулся к моему чемодану:

- Ого! Ты взяла весь гардероб?

- Нет, - мстительно ответила я. – Только четверть.

- Надеюсь, в багажнике лимузина еще достаточно места, - проговорил отец.

Брат поставил чемодан на колесики, папа забрал у меня сумку с техникой, и мы пошли на выход из аэропорта наслаждаться отпуском друг с другом и с вечным летом.

Быстро доехав до нашего шикарного отеля, мы поселились в самых роскошных номерах. Я намеренно забронировала номер подальше от семейства, чтобы иметь больше свободы перемещения. Мама была этим крайне недовольна и хотела меня переселить поближе к ним, но я, улучив момент, сунула пятидесятидолларовую купюру в руку администратора, заставила того чуть ли не со слезами на глазах рассказывать леди Уайт, что в том крыле все люксовые номера уже заняты. Наконец мама оставила попытки и с горестным вздохом смирилась, что я буду жить в другом крыле и на другом этаже.

Мы расстались, чтобы встретиться в роскошном холле через час и пойти трапезничать.

Поднявшись в свой номер, я с наслаждением оглядела свои покои. Двухкомнатный номер люкс поражал воображение. Огромная двуспальная кровать, большой шкаф-купе, столик на витиеватых ножках, зеркала, хрусталь – все это называлось словом «роскошь». Обожаю. Я распахнула французские двери на террасу, с которой открывался фантастический вид на океан. От переполнявшего восторга мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Единственное, о чем я очень жалела, что не могу показать это Кору. Хотя почему не могу?!

Быстро вытрусив сумку, я нашла планшет и подключилась к вайфаю гостиницы. Скайп, чудо техники, быстро загрузился, и я набрала номер Кора. Он мгновенно ответил.

- Лилан… - выдохнул он.

- Кор! Я хочу кое-что тебе показать!

- Конечно, покажи.

Я схватила айпад и вышла на террасу, развернув его так, чтобы Кор увидел весь вид, распростёртый перед моим номером.

Кор потрясенно выдохнул.

Я повела планшетом в разные стороны, чтобы он охватил всю картинку целиком, стараясь, чтобы солнце не слепило. Затем я зашла в номер и повернула планшет к себе:

- Ну как?

- Потрясающе красиво, - согласился он. – Но эти французские двери на террасу не внушают мне доверия. И только не говори, что ты собираешься плавать в океане!

Я закатила глаза.

- Ты невозможен! Тут все безопасно. Это дорогая с мировым именем гостиница, у меня прекрасный двухкомнатный номер. Так что все будет хорошо. Сейчас я переоденусь, и мы пойдем ужинать.

- А потом? – подозрительно спросил он.

Я улыбнулась.

- А потом я буду сплетничать с мамой, пока папа и брат будут играть в пул. Можно?

Кор сделал вид, что раздумывает, потом улыбка осветила его лицо.

- Можно. Я люблю тебя. И очень жду. Осталось еще тринадцать дней… - его голос погрустнел.

Мое сердце сжалось.

- Они быстро пролетят. Береги себя, слышишь?

- Как всегда, Морган, как всегда…

Мы отключились, и я еще несколько секунд сидела, уставившись в погасший экран. Затем я заставила себя подняться и сбросить пыльную одежду. Зайдя в ванную, я восхитилась роскошью, окружившей меня. Розовый мрамор, огромная ванная, позолоченные ручки, душевая кабина, зеркальная стена. То, что я люблю.