Элина Гончарова - Рута

На возмущения ведьмака и возражения, граф только улыбался и хлопал его по плечу, от чего Геральт разозлился не на шутку. Проделать такой дальний путь, только для того чтобы потрещать по душам с каким-то там святошей? И ради этого он всю зиму просидел в Хагге, вдали от дорогих для себя людей? Но спорить было бессмысленно, и получив от казначея деньги на жилье и пропитание на пятерых человек, он отправился в путь.

Куда Дийкстра отправил Эскеля, ведьмак не знал, но по довольно злорадной физиономии догадался, что дорога ему выпала в Реданию, возможно даже в Монтекальво. Эскель сам на эту тему не распространялся, а Геральт не привык задавать лишние вопросы. Распрощавшись в Хагге, ведьмаки расстались.

Вот уже десять дней, он провел в пути, но чувство досады и разочарования не покидало его. К тому же сверху накладывалось и постоянное раздражение своими попутчиками, от чего настроение было и вовсе паршивым, не смотря на все это весенние великолепие. За всю свою долгую кочевую жизнь, он повидал множество разного люда, с разными привычками и особенностями, но эти удивили даже его.

Началось все еще в Вызиме. Купленные ведьмаком в дорогу съестные припасы, совершенно не устроили Улию, молодую маму честного семейства. Отложив в сторону добрую половину продуктов, она заявила, что они это не едят. Геральт не стал спорить и возражать, а поменял отложенные продукты у знакомого лавочника на другие, такие которые устроили его попутчиков, оставив для себя немного мяса и сыра без, которых не представлял себе дальней дороги.

На первом же привале оказалось, что ненавистные для всей семьи мясо и сыр, полностью поглощены ими же.

«Ладно, — подумал ведьмак. — Поели и хорошо. В пером же селении куплю все необходимое».

Так и сделал, но на этот раз не стал обращать внимание на высказывание Улии, набил телегу всем, на его взгляд, необходимым. И как же было велико его удивление, когда на привале ему оставили лишь овощи и краюху хлеба, при том что другая деревня предполагалась только на следующий день.

К утру закончились даже овощи, потому как старший мальчик по имени Боклан, даже ночью умудрялся просыпаться от голода. Он-то как раз больше всех и раздражал ведьмака. Порой Геральт был уверен, что ребенок психически не здоров, а порой просто хотел придушить.

Вообще, что родителям, что детям было совершенно наплевать, что хотел или предлагал ведьмак, они с ним не спорили и не ругались, а полностью игнорировали его пожелания и замечания. По принципу: «Говори, говори — ты нам не мешаешь».

На третий день путешествия Геральт решил избавить себя от лишнего раздражения, и поделив оставшиеся деньги на пять частей, четыре отдал главе семьи по имени Тантин, со словами:

«Теперь я буду покупать себе еду и питаться отдельно, а ты сам позаботься о пропитании своего семейства».

Мужчина пожал плечами и согласился. Ведьмак думал, что именно его присутствие за общим столом заставляет Боклана, напихивать в рот больше чем он может проживать, но отделившись понял, что это от него ни коем образом не зависит. Здесь каждый стремился завладеть самым лучшим и большим куском, и если уж кому-то из них, что-то особенно нравилось, то он совершенно не стесняясь и не думая о других ел это до тех пор, пока оно не кончалось. А Боклан, теперь старался принимать пищу еще быстрее, чтобы успеть подсесть к обедающему ведьмаку, зная, что тот не сможет не поделиться.

Сколько Геральту довелось пройти дорог в компании с попутчиком, или с обозом, никогда не было такого, чтобы он пожалел еды. А тут приходилось не только жалеть, но и прятать, потому как мальчик стал часто путать котомку ведьмака и суму родителей, уничтожая все более-менее вкусное. Казалось бы, какая ерунда, не стоящая даже внимания, но ведьмак злился и больше всего на себя, за то что не мог спокойно на это реагировать.

«Наверное, я старею, — думал он, качаясь в седле. — Начинаю брюзжать и цепляться к мелочам. Как же тогда я смогу справиться с Инсоном и воспитать его, если моего терпения не хватает даже на обычного мальчишку?»

К вечеру дорога обогнула лес и вывела их к небольшой деревеньке. Ночлег нашли без проблем, радушный молодой кмет с женой, похожей на девочку подростка, разместил их в своей избе, а сам решил заночевать в сарае. За ужином разговорились, выяснилось, что живет он с семьей рыбалкой и охотой, но последнее время в лесном, полном рыбы озере, завелась кикимора и благосостояние рыбака здорово упало. Геральт даже рта не успел открыть, как Боклан встрял в разговор и сообщил, что их сопровождает ведьмак, который в два счета выведет всех чудищ из этого леса.

— Вот это удача! — просиял хозяин. — Сколько это будет стоить?

— У тебя есть мясо, рыба, короче еда? — тяжело вздохнул ведьмак.

— Я загружу, вам телегу: кобанятиной, лосятиной, зайчатиной, но рыбы, прости, нет.

Геральт согласился, тут же встал и ушел. Внутри все кипело. Хотелось выпустить пар, хотелось боя, но кикимора почти не сопротивлялась, и еще больше раздосадованный он вскоре вернулся обратно, сообщив, что все кончено. Все обрадовались, и на радостях семейство Татина смело все что было на столе съестного, и даже вылизав тарелки, после чего Боклан с голодными глазами уселся к уложенной стопками кабаньей жареной колбасе, приготовленной хозяйкой на продажу, и ей ничего не осталось, кроме как вручить одну ребенку.

— Успокой своего сына, иначе я выпорю его сам, — отведя в сторону Тантина пригрозил ведьмак.

— А что такого? — вытаращил свои близорукие глаза тот. — Ты убил чудовище за еду, значит они нам должны. С какой стати мы должны стесняться?

— Хотя бы из уважения к хозяевам, и из благодарности за теплый прием.

Мужчина снова пожал плечами, и похоже тут же забыл о разговоре. Поняв, что надеяться на совесть, совершенно бесполезно, и дабы не допустить исчезновения всей колбасной стопки, он занял на ночь лавку рядом с ней. Если бы ему кто-нибудь когда-нибудь сказал, что он будет ночью охранять чужую еду от обычного десятилетнего мальчика, он ни за что бы не поверил.

Ночь выдалось бессонной. Мальчишка всеми способами пытался добраться до вожделенной колбасы, пока ведьмаку не надоело, и вытащив его за шкирку из избы, устроил ему хорошую порку. На вопли пацана выбежали его родители, и обозвав Геральта последними словами, вырвали у него ребенка сообщив тому, что он все делал правильно, а злой ведьмак просто очень жадный.

Наутро, все включая хозяев смотрели на него с неодобрением, и психанув, он схватил свои вещи и не дожидаясь попутчиков отправился в путь. Потом остыв не много, все же дождался их, о чем сразу же пожалел. Вся семья демонстрировала ему полное презрение, а Боклан победоносно поглядывая все жевал, жевал и жевал. И тут вдруг, ведьмаку стало невероятно весело, раздражение пропало и он принялся просто за ними наблюдать.