Неизв. - Рассвет Узумаки (СИ)

Сложил руки в 'концентрацию', сосредотачиваясь на открытии Печати Отшельника. Хидан тем временем зашевелился, странно двигая ногами.

- Сраный еретик не хочет добровольно отдать свою жизнь во славу Джашина-сама! Ты оскорбляешь бога! Я не могу простить неуважение! Джашин-сама привел тебя ко мне, чтобы я очистил твою душу болью!

- Слушай, я смотрю, вы все в Рассвете повернутые. Сначала ненависть, теперь вот боль... Чудак с концентрическим зрачком случайно не из ваших?

Пепельноволосый посерьезнел.

- Ты встречался с Лидером? Это замечательно! Я сам должен убить его, а ты станешь доказательством! Но пора начинать!

Обидно, конечно, когда твои желания совпадают с желаниями повернутого на голову неубиваемого садомазохиста, но он прав. Печать наконец открылась и я начал набирать природную энергию, одновременно закручивая в руке заготовку под разенган.

Тем временем Хидан ухмыльнулся, поднял железный штырь и сладострастно его облизал. Тьфу, пропасть!

Но, как оказалось, он не зря предавался низменному желанию облизать что-то продолговатое. Его тело стремительно поменяло цвет, на коже проступили стилизованный рисунок костей, а на лице сам собой изобразился череп. Это еще что за хрень?!

- Боль угодна Джашину-сама, почти как резня! О, смотрю, ты уже что-то пытаешься сделать? - Посмотрел на почти готовый Разеншотен. - Значит, пора познать отчаяние беспомощности!

Я уже почти прыгнул, когда Хидан с размаху воткнул железяку в свою правую руку. От резкой боли в уже моей конечности ладонь конвульсивно дернулась, не удержав технику, и огненный шар раскрылся в сторону сорвавшихся потоков. Концентрация чакры для прыжка сломалась, энергетический рисунок Хирайшина странно исказился и часть пламенной реки скрылась в треснувшем черными линиями пространственном окне, чтобы вынырнуть на месте куная с маячком, окатив пепельноволосого огнем с головы до ног. Часть моего сознания, не обращая внимания на свое корчащееся тело с проступающими язвами ожогов, удивленно отметила: 'И так тоже можно? Интересно. Значит, опять тренироваться. Если доживу...'

Я с трудом поднялся на ноги. Наверное, я сейчас могу работать ходячим пособием в ожоговом. Пока ходячим... Весь спектр, от обуглившейся руки, до легкого покраснения на ногах. Если бы не отключенные нервы - сошел бы с ума.

- Джашин-сама проклял тебя, дерьмовый еретик! Это - только начало! Или мне избавить тебя от страданий? - На нем обгорел плашь и расплавилась цепочка с медальоном, изображающим треугольник, вписанный в круг. И только.

'Черт, что же делать? Хирайшин? А если ему захочется отрезать себе голову в мое отсутствие? Радиуса работы этой... техники?.. проклятия?.. я ведь не знаю. Придется или завершить дело здесь... или бесславно сдохнуть, пойдя на поводу у жадности... Нет, ни за что! Я ведь еще так много не успел... Черт, ну где же этот долбаный берсерк, когда он так необходим? О, если бы я мог понять, как он это делает! ПОНЯТЬ!'

- Нет, еще рано! Ты еще не почувствовал! - И щтырь втыкается в левую ногу. Я упал на колено, упершись рукой, чтобы не покатиться кубарем.

На дне сознания что-то шевельнулось и неощутимо прошептало: 'Я... он... все же нужен...на? Больно... Прости... Возьми...' Но мне было не до голосов в голове. Будь тут черт - и от него помощь бы принял! Слава Ками, это не понадобилось. Глаза ожидаемо кольнуло, мир расцвел... А под ногами нукенина заполыхал черным огнем символ, тот же, что на его медальоне. От него ко мне тянулись черные щупальца. А на на краю зрения, на пеньке, вместо человеческой фигуры шевелился клубок отвратительных нитей с пятью яркими точками внутри...

Спустя секунду все закончилось, но... 'Не он! Не он, а символ! Не зря же эта тварь стоит неподвижно? Значит, надо разрушить контакт. Нужно что-то, чтобы столкнуть его, по возможности не повреждая, мне хватит уже за глаза. Как назло, ничего такого у нас нет... Хотя...'

- Что ж ты никак не сдаешься, дерьмо Хвостатого? Мне уже надоело! Сдохни! - Хидан ухватил обоими руками железку, повернул ее острием к себе и резко вонзил в середину груди, пару раз провернув и расшатав. Но одновременно с первым его движением из-под моей левой руки разбежались линии печати, а изо рта вырвалось: 'Кучиесе Но Дзюцу: Фоливорус!'

- Айдо, при...

- Ударь его! - смог прохрипеть я сквозь разгорающуюся... нет, даже не боль. Сквозь разгорающийся в груди огонь пожара, которому, видимо, суждено стать для меня последним.

Как раз в этот момент пепельноволосый стал стремительно выцветать, возвращаясь к обычному человеческому цвету. Он удивленно распахнул глаза, одним движением выхватил алебарду... И чудовищный удар смел его вместе с метровым слоем земли к деревьям на обочине, хорошенько об них приложив.

- Айдо, у меня в лапе что-то застря...

- Уходи... - Практически прошептал я. Хлопок - и его не стало.

Я по прежнему валялся на земле. Отключение нервов уже не помогало, разве что рубануть позвоночный столб... 'Так вот что чувствуют грешники в аду. Ну что ж... Значит, пора... Пришло время...'

- Ты глянь, скотина, все никак не подохнет! Может, он твой выб***док, а, Какузу? Ты наши денежки в борделях не спускал, х***ц свой балуя? И что это была за срань? Чт?..

Нукенин заслонился рукой от мощного порыва ветра, бросившего ему в лицо громадное облако песка. Какузу, что-то разглядев в пыли, вскочил со своего пенька.

- Возрождение: Печать Феникса! - доверительно сообщил я ему, поднимаясь с земли. Сжал и разжал правую ладонь. Как новая, ни следа ожогов. Все остальные повреждения тоже зажили. Вот только... Почему так шатает? Надо бы поработать над своей выносливостью, второе 'Возрождение' подряд я, видимо, не переживу.

Заглянул в розово-красные глаза. Стыдно-то как... Да, Айдо, сегодня ты не умер исключительно божьим попущением... Но, раз я остался здесь, значит, для чего-то нужен?

'Так, главное, не потерять сознание'. Не отпуская взгляд уже бросившегося на меня пепельноволосого нукенина, прыгнул на единственный маячок, который я смог почувствовать. И, меланхолично развалившись на деревянном полу небольшого, но чистенького дома, наблюдал за поднявшейся суетой менестреля поневоле; за прижавшей руки к груди женщиной немного за тридцать, но все еще симпатичной; за двумя мелкими язычками темно-бордового и алого пламени, любопытничающими за дверью... Лежал и размышлял, что именно нужно сделать и как стать сильнее, чтобы однажды вернуться за ста пятьюдесятью миллионами рё, которые задолжали мне эти двое?..

Интерлюдия.

- Он напал на вас и выжил после этого? - На радужной тени Лидера по обыкновению живыми выглядели только глаза, как всегда безразлично смотревшие на собеседника. Но Какузу было плевать. Его интересовало только то, что приносит прибыль.