М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2

Прошло уже десять дней с тех пор, как он забрал Кару к себе. Иварр не настаивал на ее пребывании в лазарете. Она была в состоянии двигаться, обслуживать себя, начала нормально есть и производила впечатление совершенно здорового человека. И все благодаря Сэнду — святой отец был в этом убежден. Как только эльф встал на ноги и окреп, он практически переселился в палату Кары, лишь изредка проводя время в лаборатории. Ничего особенного он не делал, просто помогал ухаживать за ней и подолгу сидел, держа ее за руку и разговаривая о всяких пустяках. Он рассказывал ей о своих экспериментах, о новостях, цитировал выдержки из книг, шутил, не обращая внимания на то, что она ему не отвечает. В общем, вел себя так, словно она в полном порядке. И его странная терапия дала свои плоды. Кара пришла в себя, здоровье ее было безупречно, и физические силы вернулись к ней так быстро, словно и не покидали ее. Это навело Иварра на мысль, что ее состояние не было обычной комой, после которой требуется долгое восстановление. Однако, в колдунье не осталось ни искры магии, она была безучастной ко всему, что ее окружало, к Сэнду относилась благосклонно, даже испытывала что-то вроде благодарности. Со всеми остальными была ровна, но почти не разговаривала. Как будто самые сильные ее чувства и эмоции остались в мире, где она пребывала, находясь без сознания.

Сэнд поселил ее у себя, отдав ей в пользование свою кровать, а сам спал в гамаке. Он был уверен, что она не возражала бы, пожелай он делить с ней ложе. Но он оставил эту мысль, признавшись себе, что это было бы не совсем то, чего он хотел. Их жизнь текла своим чередом. Мирно, тихо, словно они были сто лет женаты, привыкли быть вместе и давно испытывали друг к другу не более чем привязанность. Но Сэнд не оставлял надежды, пытаясь увлечь ее, растормошить, разговорить, хотя бы вытащить из дома. Кара односложно отвечала, с благодарностью принимала его заботу, иногда помогала ему в работе, занималась домашними делами и не любила выходить на улицу.

— Но в обычных условиях всегда неплохо иметь в голове пару вариантов, кроме самого жесткого и прямолинейного, хотя бы для очистки совести, — продолжал Сэнд свой монолог. — Знаю, знаю — это слабость, трусость, приспособленчество и все такое. Во всяком случае, так бы ты мне ответила…

Кара пожала плечами и рассеянно кивнула.

Сэнд снова вздохнул и покачал головой.

— Вот сейчас, казалось бы, мне нечего желать. У меня есть ты. Сдержанная, спокойная, покладистая. Готовая все выслушать и даже со всем согласиться. Притом, молодая и чертовски привлекательная. Чем не подходящая женщина для такого гения, как я?

Сэнд хмыкнул. Он и сам не заметил, как в последнее время у него появилась, безусловно, вредная привычка иронизировать над собой. Кара молча улыбалась, разглядывая изящный узор на подоле новой, оригинальной и, очевидно, очень дорогой мантии изумрудного цвета.

— И все же, — Сэнд положил свою руку на руку Кары и попытался поймать ее взгляд. Он с готовностью подняла на него глаза. — И все же, я скучаю по прежней Каре. Взрывной, неуправляемой, грубой, невыдержанной. Не умеющей вести себя в приличном обществе.

Он отвел взгляд и уставился на огонь, машинально проведя кончиками пальцев между пальцами Кары, как он делал раньше. И печально произнес, почти с мольбой в голосе:

— Нет, мне не нужна благодарная и мирная Кара. Я скучаю по несносной девчонке, которая все переворачивает с ног на голову. Мне понравилось жить на вулкане.

После долгого молчания, Кара неожиданно усмехнулась и ехидно спросила:

— А что, это повышает твою самооценку?

Сэнд устало махнул рукой и, не поворачиваясь, пробормотал:

— Моя самооценка была в полном порядке, пока я с тобой не связался.

— Хм, интересное признание, — сказала Кара, скрестив руки на груди.

Услышав знакомые нотки, Сэнд вздрогнул. Встав, он обошел вокруг ее кресла, наклонился, опершись рукой на подлокотник, и заглянул ей в глаза.

— Э-ээ… Хм… Кара, это ты?

Она фыркнула.

— Странный вопрос. А ты сейчас сам с собой разговаривал?

Он выпрямился и почесал голову.

— Иногда мне так казалось.

— Можно подумать, для тебя это ненормальное явление.

Сэнд оглядел ее. Язвительная полуулыбка, нарочито ленивый тон, полуприкрытые веки, под которыми скрывается насмешливый взгляд. Сидит, положив ногу на ногу, играя ожерельем на шее. Точно, она. Сэнд мгновенно преобразился, словно забыв, что только что ныл и жаловался на жизнь.

Кара потянулась и встала с кресла.

— Странно. Чувствую себя так, словно на год вперед отоспалась.

Колдунья протянула руку и попыталась сотворить свой любимый огненный шарик, но у нее ничего не вышло. Она посмотрела на Сэнда с подозрением.

— Надеюсь, это не твои проделки? Почему я чувствую в себе силу, но не могу ее использовать?

Сэнд пожал плечами и подошел к угловому буфету.

— Видимо, — сказал он, доставая бутылку вина и два серебряных кубка, — ты слишком долго не занималась колдовством и была хорошей девочкой. Теперь тебе придется заново учиться применять свою магию.

Помолчав немного, Кара усмехнулась, принимая из его рук наполненный кубок.

— Уж не ты ли собираешься быть моим учителем?

Поставив бутылку на столик у камина, Сэнд поднял свой кубок.

— За твое возвращение.

Выпив вино в два глотка, он поставил пустой кубок на каминную полку и, окончательно войдя в роль доброго гения, прищурился и взглянул на Кару.

— Думаю, тут сработает метод психодрамы.

— Никаких зелий я пить не буду, — предупредила Кара, пригубив вино.

Они продолжали стоять у камина друг против друга. Сэнд покачал головой.

— Нет, в твоем случае все гораздо примитивнее. Твой инстинкт разрушения наверняка можно пробудить, если соорудить десяток бутафорских сараев и сказать, что их нельзя трогать.

— Угу, — согласилась Кара, — и на каждом нарисовать твой портрет.

Сэнд добродушно хмыкнул.

— А в твоей голове иногда появляются здравые мысли.

Он молча стоял у камина и наблюдал, как Кара ходит по комнате, попивая вино, трогая мебель и вещи на полках, словно она здесь впервые. Ему и самому казалось, что он видит ее первый раз после долгой разлуки. Он стал замечать то, на что раньше не обращал внимания, или просто этого было не видно. Например, ей действительно идет новая мантия. Глубокий вырез в сочетании с высоким воротником подчеркивает красивую шею. Облегающий силуэт шелкового зеленого платья демонстрирует все достоинства фигуры. Фасон оригинальный, чересчур смелый. Юбка состоит из двух полотнищ, соединяющихся высоко на бедрах, открывая длинные ноги. Открытые плечи и пара длинных перчаток. Он никак не мог привыкнуть к ней — тихой и покладистой, а теперь терялся в догадках о причинах ее внезапного преображения. Но ему нравилось. Вроде, то же самое — а намного привлекательнее. Мистика какая-то.