М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2

В день перед отъездом Касавир решил посетить торговый квартал. Иварр, заканчивая свои дела в Гильдии Лекарей, попросил его сделать кое-какие покупки, да и у него самого образовалась энная сумма, которая жгла карман и требовала, чтобы ее потратили на что-нибудь полезное. Успешно истратив половину своих и выданных Иварром денег, он устал от хождений по лавкам и переговоров, в которых никогда не был силен, предпочитая поскорее заплатить, взять, что нужно, и уйти. Но местные торговцы были мастера своего дела, и уйти от них живым, не получив громадную скидку на десяток совершенно ненужных вещей, было сродни подвигу. В конце концов, ноги сами привели его на вымощенную разноцветной брусчаткой тихую мандариновую аллею и усадили на каменную лавку в тенистом углублении аллеи, около фонтанчика для питья. Напившись, он растянулся на лавке, подложив под голову тяжелую торбу, и, с чувством наполовину выполненного долга, принялся насвистывать прицепившийся с утра мотивчик. В голову полезли разные, навеянные бездельем, глупые и приятные мысли. Увидев висящий рядом аппетитный, спелый мандарин, он сорвал его и, понюхав, стал чистить, бросая шкурки прямо под дерево.

Вдруг он услышал у самого уха тихую, но приятную музыку. Это были звуки флейты. Он сел и огляделся, но поблизости никого не было. Аллея была пуста. Тем не менее, нежная мелодия продолжала звучать где-то совсем рядом. Касавир был уже наслышан о чудесах, населяющих этот великий древний город. Он решил, что это одно из них. Может, эти услаждающие слух звуки слышит всякий, кто садится на эту лавку или срывает мандарины. Он сунул дольку в рот. Сочная кисло-сладкая мякоть приятно освежала, а музыка не раздражала. Вдруг он краем глаза увидел, как из-под лавки возникает тень. Она была похожа на кучку пыли, принявшую форму большой руки. Не успел он пошевелиться, как невесомая рука мгновенно проползла по его телу и рассыпалась. Музыка прекратилась. Мандарин в его руке исчез, а вместе с ним с пояса испарился и кошелек. Касавир вскочил.

— Дьявол! Что за шутки!

Торба с покупками, к счастью, была на месте, но все его деньги пропали. Он выбежал на середину аллеи и увидел девушку, выходящую с боковой тропинки. Подскочив к ней, он бесцеремонно схватил ее за плечо.

— Это твои проделки?! — Закричал он на девушку.

Та улыбнулась, непонимающе посмотрела на него и спросила приятным мелодичным голосом:

— О чем это ты?

О врожденной вежливости и терпимости жителей этого многонационального и веротерпимого города, ежедневно принимающего сотни чужестранцев, ходят легенды. И это — чистая правда. Чтобы вызвать гнев или раздражение коренного Уотердипца, надо сильно постараться.

— Это ты меня обокрала!

Девушка рассмеялась.

— А, понимаю. Ты попался в лапы к нашему Магическому Фантазму.

— Фантазму?

— Да, это одно из наших чудес.

— Хороши чудеса! — Возмутился Касавир.

Девушка снова улыбнулась, на ее щеках появились две симпатичные ямочки.

— Он большой проказник. Мы-то к нему привыкли, и не покупаемся на его штучки. Он любит подшучивать над чужаками, забредающими в эту аллею.

— Ты называешь это шутками?! Да патрон мне всю плешь проест!

— А кто твой патрон? — Поинтересовалась девушка.

Касавир махнул рукой.

— А… Священник Тира.

— О, как интересно. Значит, ты тоже священник?

Касавир помотал головой.

— Да нет. Был когда-то паладином.

Девушка наклонила голову и с явным интересом спросила:

— А ты и нежить изгонять умеешь? В руинах в восточной части города ее полно. Говорят, там сокровища несметные.

— Я учился этому не для того, чтобы грабить кладбища, пусть даже и древние, — рассеянно пробормотал Касавир, раздумывая, как будет оправдываться перед Иварром. Можно представить, как он отреагирует на историю о фантазме.

Он мельком взглянул на девушку, и ему показалось, что на ее лице отразилось разочарование, но она тут же улыбнулась ему самой нежной улыбкой.

— Не переживай так, через пару недель украденные вещи всплывают в разных районах города. Лежащими в фонтанах, в урнах или в храмах в руке какого-нибудь святого. Городские стражники собирают их и сдают в специальную лавку, где их можно забрать.

— Безобразие, — буркнул Касавир, — вы ему еще и потакаете.

Девушка пожала плечами.

— Что поделаешь, такие существа сами выбирают, где им жить и что делать. На них невозможно влиять.

— В том-то и дело, что я не могу ждать две недели. Завтра надо уезжать.

— Хм, — девушка задумалась, лукаво поглядывая на него блестящими ореховыми глазами с темной оболочкой по краю радужки.

Посмотрев на нее повнимательнее, он мимоходом отметил, что, судя по ее глазам с длинными темными ресницами и золотисто-оливковой коже, кто-то из ее родителей, возможно, родом из Калимшана. А роскошные волосы цвета карамели и чуть вздернутый носик, скорее всего, местного происхождения. Она была мила. Даже очень мила. Лет двадцати пяти — не совсем молоденькая барышня, но и не циничная мадам.

— Если бы я знала, как выглядят твои вещи и сколько денег в твоем кошельке, я могла бы забрать их и вернуть тебе в следующий раз, когда мы встретимся.

Касавир усмехнулся. Наивная.

— Вряд ли это возможно, прекрасная незнакомка.

— Меня зовут Фрейя.

— Фрейя. Красивое имя. Что ж, спасибо тебе, Фрейя, за заботу.

Благодарный, ни к чему не обязывающий поцелуй руки, теплый взгляд голубых глаз, бархатные интонации в голосе, легкая улыбка.

А дальше все было так, как обычно бывает. Она жила неподалеку одна, держала лавку разных товаров: специи, амулеты, зелья, украшения из полудрагоценных камней, ароматические свечи и прочая магическая и обычная дребедень. По ее словам, лавка принадлежала на правах собственности ее любовнику, который уехал два года назад в неизвестном направлении и ни разу не дал о себе знать. Легкость, с какой она об этом сказала, ничуть не удивила Касавира. Уотердип — город свободных нравов, весьма терпимый к разным формам отношений, и никого не смущало, что любовница запросто «унаследовала» лавку своего сердечного друга.

Попав в ее дом, Касавир сразу понял, что не ошибся в ее Калимшанском происхождении. Запах пряностей, драпировки из тончайшего шелка, мягкие ковры, кованные сундуки искусной работы вместо мебели. Широкий помост с балдахином, устланный коврами и подушками, на котором жители Калимшана и принимают пищу, и спят. Гостеприимная хозяйка угостила его очень вкусным блюдом из риса с бараниной, фруктами, гранатовым напитком, какими-то странными сладостями, каких он раньше не пробовал. Она болтала с ним о пустяках, как это умеет делать всякая искусная в обольщении женщина — не сказать ничего, но при этом заговорить нежными словами, участливыми интонациями, подбодрить, успокоить, убаюкать, заставить почувствовать себя единственным и неповторимым. Много ли нужно двадцатисемилетнему парню, благодарному за сочувствие своей беде и не склонному сопротивляться желаниям?