Искандар Тензор - Аномалия

Тишина в трубке, нарушаемая лишь взволнованным дыханием Хоки, сказала Табане, что она права.

— Конечно же, я подготовила для тебя один. Лучший из лучших, несерийная модель! — сказала Табане, с нежностью посмотрев через плечо на стоявший позади алый доспех, — И гораздо лучше того белого позера и зеленой развалюхи. А называется он, — произнесла Табане, сделав театральную паузу, — Алая Камелия!

«Запрос данных», — разбудил ИИ среди ночи своего пилота.

«А? Чего?» — проснувшись, спросил Гарри.

«Завершен анализ ядра беспилотного НД. Вывод — как единая система ядро восстановлению не подлежит».

«Это стало понятно после того, как оно рвануло в гоблинском сейфе. Почерпнул что-нибудь новое?»

«Основные элементы исследуемого ядра идентичны элементам моего ядра. У образца отсутствуют модули интерфейса взаимодействия с пилотом, вместо них обнаружены остатки большого числа квантовых процессоров неизвестной архитектуры. Анализ процессоров образца показал, что они имеют производительность на 15 % выше стандартных, но в четыре раза ниже процессоров системы Геката. Система энергоснабжения ядра пострадала сильнее всего, удалось проанализировать лишь остатки накопителей. Система Скульд сделала вывод, что накопители образца идентичны уже существующим. Также системой Скульд был проведен анализ банков памяти образца. Никаких сохраненных данных обнаружено не было, архитектура банков памяти идентична установленным в ядре НД Чародей».

«Это все, что удалось узнать?»

«Да».

«То есть, кроме как восстановить процессоры ядра и внутреннюю память ты больше ничего не сможешь?»

«Да, но это бессмысленно. Рекомендуется уничтожить образец с целью устранения улик».

«Подожди. Какова степень стабильности общей структуры образца?»

«Стабильность образца поддерживается искусственно системой Урд. При выводе образца из квантового кармана с вероятностью 98 % произойдет дестабилизация и последующее разрушение образца. Оценочная величина энергии, которая выделится в окружающую среду при дестабилизации образца — 16 петаджоулей (16*10^15 Дж), что в переводе на тротиловый эквивалент равняется четырем мегатоннам».

«Опять четыре мегатонны? Снова гоблинский сейф? Или же активировать Гекату в режиме выработки антивещества?»

«При использовании последнего варианта выделение энергии будет выше на три порядка, плюс облучение местности потоком нейтрино. Рекомендуется использование пучковой частотной пушки платформы Нагльфар со снятыми ограничителями при поддержке системы Геката в режиме удержания частиц».

«Здорово, позже займусь».

«При длительном нахождении в квантовом кармане образец может потерять стабильность с вероятностью 83 %».

«Опять Антарктида?» — мысленно взвыл Гарри.

«Опять», — подтвердил ИИ.

— Садист, — сквозь зубы процедил Гарри, начав медитировать. Аппарация в Антарктиду и обратно была довольно затратной, не говоря уже о необходимости в мощных согревающих чарах.

Через полчаса он аппарировал на то же место, где когда-то испытывал свои частотные пушки, предварительно наложив на НД согревающие чары и активировав мантию.

«Чародей, полное сканирование местности на предмет живых сигнатур и приборов наблюдения. Радиус — 100 километров», — распорядился Гарри, паря над тысячелетними льдами южного континента. На южном полюсе сейчас была полярная ночь, и это открывало ему прекрасный вид на ночное небо. На южном небе было не так много ярких звезд, как в северном полушарии, но от этого звездное небо здесь не теряло своей красоты.

«Сканирование завершено. Обнаружено четыре сейсмические станции, два метеостанции и одна станция экологического мониторинга. Сигнатур животного происхождения не обнаружено», — оповестил пилота ИИ спустя десять секунд.

«Сколько времени пройдет после изъятия образца из квантового кармана до его детонации?»

«89 секунд» .

— Как раз, чтобы отлететь подальше и пульнуть, — проговорил Гарри.

«Чародей, начать подготовку системы Геката для развертки по протоколу Изоляция. Снять все ограничения со всех систем. Просканировать околоземное пространство на предмет наличия спутников слежения», — отдал он следующие распоряжения и почувствовал, как из него словно высосали часть магии, которая очень быстро стала восстанавливаться.

«Выполнено. Искусственных спутников на орбите над местностью не обнаружено. До развертки системы Геката согласно протоколу Изоляция с наиболее оптимальной конфигурацией для уничтожения образца осталось десять минут».

«Отлично. Деактивируй мантию», — подумал Гарри, безумно улыбаясь.

Оглянувшись, он резко рванул вверх, наслаждаясь ничем не ограниченной мощью обоих двигателей своего НД. Его Чародей был самым быстрым и маневренным доспехом даже с действующими ограничителями, но теперь… это было словно пересесть с трехколесного велосипеда на гоночный мотоцикл. И слабо светящиеся линии на поверхности его доспеха только усиливали впечатление.

«Внимание, критически-низкая высота, измените курс! Внимание, препятствие с правой стороны, измените курс!», — ругался ИИ, когда Гарри залетел в какую-то расщелину между льдинами. В конце концов, ИИ нашел способ, как остановить безумный полет своего пилота, от которого он начал усиленно делать бекапы, — «Система Геката готова к развертке» .

«Извлекай!» — скомандовал Гарри, взяв в руки дрон Нагльфар на манер снайперской винтовки, что само по себе было проблематично.

В десяти метрах перед ним появился небольшой светящийся шарик, едва завидев который, он на максимальной скорости отлетел назад.

«Разворачивай Гекату!» — скомандовал Гарри, прицеливаясь в падающее ядро беспилотного НД.

«Сделано», — ответил ИИ, и в радиусе двухсот метров появилась странная серебряная дымка.

«Активация!» — мысленно проорал Гарри, после того, как ночь надо льдами Антарктиды разогнала вспышка выстрела частотной пушки.

Протокол Изоляция, как было сказано в названии, позволял Гекате практически полностью изолировать небольшую область пространства. В результате этого, вспышка взрыва лишь слегка осветила вечные льды, но о том, какой ад бушевал внутри этого светящегося шара, Гарри вполне представлял, глядя на оценочные цифры энерговыделения и температуры. Начав медленно подниматься вверх, удерживая бушующий шар плазмы в надежном захвате, он достиг высоты двенадцать километров, после чего сделал в полях Изоляции что-то вроде прокола, выпустив плазму наружу.