Сергей Калашников - Сорванцы

При подходе к пляжу на неширокой пешеходной аллее, девочки увидели справа профессора Дамблдора, одетого в лимонного цвета мантию с мерцающими звёздами. Борода до пояса, очки-половинки, скуфейка на голове — именно в том виде, в каком он бывал в Хогвартсе, директор красовался среди по-летнему одетых нормальных людей. Но никто не обращал на него никакого внимания — маглоотталкивающие чары.

Дэн и Эмма тоже не заметили чудаковато прикинутого старца.

— Пап, мам, вы идите, — прощебетала Гермиона, отдавая отцу сумку с полотенцами. — Нам тут знакомый встретился — переговорим и подтянемся к вам.

Гарри и Рони тоже отдали поклажу, оставив себе лишь скромные сумочки — карманы на девчачьей одежде менее распространены, чем на мальчишеской, а гребешок, зеркальце и помаду… Словом, стиль «Гаврош» потихоньку начал уходить в прошлое, особенно, когда девочки были одеты в платья.

К профессору приблизились в ногу колонной по одному, слитно повернулись и синхронно исполнили неглубокий реверанс.

— Рады видеть вас, директор, — доложила Рони.

— Здравствуйте, — поддержала беседу Гермиона.

— Как поживаете? — продолжила Гарри.

— Приятно встретиться, — кивнул Дамблдор. — Не откажетесь посидеть рядом со стариком за неспешной беседой? — указал он на лавочки, стоящие полукругом в углублении высокого парапета.

Кивнув, девочки уселись, но не вместе, а по нескольким точкам так, чтобы обозревать пространство во все стороны — эта деталь не укрылась от внимательного взгляда учителя.

— Был вчера у Хагрида, — ласково улыбнулся Дамблдор. — Он угостил меня бесподобными огурчиками и сказал, что их рецепт мисс Грейнджер вычитала в какой-то неанглийской книжке. Вы изучаете какой-то иностранный язык?

— Сейчас — русский, — наклонила голову Миона.

— Почему такой выбор?

— Французским и немецким я владею. Испанский учит Рони. Она как раз освоила Фарси. Гарри окончила курсы арабского и приступила к гобледуку. Всего на свете не выучишь, вот мы и решили скомбинировать, чтобы иметь возможность хотя бы переводить книги и иметь возможность спросить дорогу в незнакомой стране.

— А классическая латынь? — напомнил профессор.

— Её и французский мы учили вместе. А у Гарри в качестве приза, прилагающегося к шраму, парселтанг.

— Приза к шраму? Как это понимать?

— Мне в лоб прилетел кусок души Волдеморта, — ответила Гарри. — И застрял там. Нет, если бы не этот уродский шрам, я бы не возражала, потому, что это ещё и какая-никакая связь с Тёмным Лордом. Заодно и якорь для бесплотного духа, в виде которого этот поганец мотается по лесам Англии. То есть, я думаю, раз он такой гад — пусть мучается, скитаясь неприкаянно, но я бы хотела, когда подрасту, нравиться мальчикам. Этот рубец мне весь внешний вид ужасно портит.

Дамблдор немного посидел в оцепенении, переваривая услышанное и старательно выражая лицом сочувствие и озабоченность.

— А вообще-то, у нас к вам, профессор, имеется вопросик, — вмешалась Гермиона. — Как уничтожить хрокрукс?

— Это очень тёмная магия, думаю, разговор о ней несвоевременен.

— Вам виднее, — согласилась Рони. — Раз не ко времени — пускай полежит, пока не созреет.

— Вы что? Нашли хрокрукс Тома Риддла? Где он?

— Это конфиденциальная информация, — нахмурилась Гарри.

— А вы представляете себе, что произойдёт, если Волдеморт сможет вернуться в своё телесное воплощение?!

Девочки переглянулись и вопросительно уставились на директора.

— Он призовёт своих сторонников, соберёт новую армию и начнёт ужасную войну.

— Я не стала бы так драматизировать, — ухмыльнулась Гарри. — Кто ж ему позволит снова безобразничать? Нет, профессор, вы меня не убедили.

Великий Светлый Маг смотрел на трёх ни капельки не испуганных девочек и думал: — «Какие же они наивные!»

— Он считает нас наивными, — сообщила Рони.

Попытавшись проникнуть в сознание к этой рыжей грубиянке, Дамблдор отчётливо увидел там вскипающий котёл, из которого через края вылезала бурая пена. Секунда — и последовал взрыв, обваривший его с ног до головы. Непроизвольно дёрнувшись назад, директор разорвал визуальный контакт и встретился со взглядом Гермионы, словно приглашающий его заглянуть к ней в сознание.

Заглянул. И оказался среди огромных стеллажей, заполненных тяжеловесными фолиантами.

— Акцио, книга! — прозвучали слова, произнесённые девчачьим голоском, и в то же мгновение тонны увесистых томов со всех сторон обрушились на него, давя, плюща, дробя и трамбуя. Через мгновение он умер, раздавленный лавиной печатной и рукописной продукции.

В себя пришёл только после того, как к его носу поднесли нечто, ударившее через дыхательные пути в затылок и встряхнувшее весь организм.

— Простите нас, пожалуйста, — щебетала Гарри.

— Мы такие неловкие! — ехидно поясняла Рони.

— И больше так не будем, — подвела черту Гермиона. — Вы, мне кажется, тоже не станете больше прогуливаться по минному полю. Так что там у нас насчёт хрокрукса?

— Яд василиска или «Адское пламя», — уверенно ответила Рони.

— Стерва ты, Ронька! — вскипела Гарри. — Нельзя шнырять по чужим мыслям без спросу.

— А что вы разыскивали в доме Поттеров? — не позволила развиться скандалу Гермиона и задала профессору очередной вопрос.

— С чего это вы решили, будто я что-то там искал? — искренне удивился Дамблдор.

— Мантию-невидимку, — озвучила не прозвучавший ответ Рони. — Она какая-то особенная. Такая, что круче только яйца.

— Жалко, что вы не желаете с нами сотрудничать, — искренне огорчилась Гарри. — И что мой домик поломали. Зачем вы подкинули поддельную волшебную палочку, мы уже догадались, — кивнула она своим мыслям. — Однако не поняли, как добились от Петтигрю разрешения на снятие «Фиделиуса»?

— Закрылся, — прокомментировала Рони. — Значит, или не ответит, или соврёт.

— Да что вы себе позволяете!? — раздражённо воскликнул директор.

— Пытаемся понять, с нами вы, или против нас, — ответила Гарри. — Вы скрываете важнейшую информацию о противнике, чем и развязали нам руки.

— По законам военного времени многие моральные ограничители снимаются, — объяснила Гермиона.

— Так на каком кукане вы держите Северуса Снейпа? — спохватилась Рони. — Почему он ничего о вас не сообщает?

— Экспеллиармус, — Гарри не пропустила движения руки старого волшебника в сторону волшебной палочки. — Как вам не стыдно нападать на детей!

— Вы нас глубоко разочаровали, директор, — печальным голосом пояснила Гермиона.

— И мы вам тоже ничего не расскажем, пока вы не освободите Северуса, — запальчиво воскликнула Рони.

Дамблдор в сильном расстройстве метался по своему кабинету — его чудесная палочка стала крайне неохотно подчиняться. Разговор с мерзавками прошёл отвратительно — девочки мгновенно почувствовали его неискренность и буквально растерзали своими неуместными вопросами и нелицеприятными комментариями. И вообще дали понять, что ни в кнат не ставят его опытность и искушённость.