Варвара Мадоши - Записки хмурого хирурга

Давно у меня не было такого ужасного дня.

Началось все с вполне невинного разговора: зашел проведать послеоперационную, запущенная язва. Женщина за сорок, очень обаятельная. На столике фотография парня лет двадцати или чуть старше: ей недолго лежать, зачем бы фото? Видно, очень ей важен был этот человек. Пока разговаривал с «язвой», гадал, сын или брат. Тут она заметила мой взгляд и совершенно спокойным тоном заметила: «Это, доктор, мой жених Дейв. Правда, симпатичный?» Мне тут же стало неловко, и ответил я в том плане, что да, очень приятный молодой человек. А она продолжила: «Он умер уже давно, разбился на вертолете. Он был военный, офицер…»

Я смутился; упомянул свою оборвавшуюся военную карьеру, естественно. Разговорились. По ее словам, она познакомилась с этим парнем случайно, в пабе. И на свидания сходили всего пару раз, быстро решили съехаться, пожить вместе — а там он заговорил про свадьбу, подарил ей кольцо и улетел в неведомые края с совершенно секретной операцией. Пообещал, что это последняя. «Не надо было ему так говорить, в фильмах после этого никогда не возвращаются, — заметила дама спокойным тоном, как будто цитировала старую шутку. — Он и не вернулся».

Их короткий роман завершился восемнадцать лет назад. А она до сих пор его помнит и держит его фотографию под рукой.

Когда я спросил, почему, пациентка ответила, что ничего лучше того, проведенного вместе года у нее в жизни не было ни до, ни после. После этой фразы мне не просто неловко, мне стало по-настоящему стыдно; я извинился и вышел. Все-таки пусть с пациентами разговаривают терапевты и психологи. Работа хирургов — резать и сшивать.

Наверное, у многих в жизни случается такое: период, встреча или событие, с которыми ничто не сравнится. Некоторые понимают невозвратимость былого и смиряются, другие изгоняют тоску другими методами, не всегда законными. Я почувствовал себя товарищем этой женщины по несчастью. Только она успела далеко уйти от своего горя, а я еще стою на краю и боюсь отпустить.

У меня, к счастью, нет никаких фотографий, если не считать снимков разнообразных мертвецов и секретных кодов, задержавшихся в смартфоне.

Не предлагаю сочувствия, потому что ты в нем не нуждаешься. Пережитое раз никогда не повторяется, однако прежний опыт позволяет решать последующие ситуации быстрее, извлекая из них новое. Конспективно, но верно. Служил?

Ты еще видишь эти записи?

Да. Кстати, я уже убрался из Японии и сейчас нахожусь в Малайзии. Остается признать, что дело в настройках моего ноутбука. Он у меня секретный. Повторяю вопрос: ты служил?

Ах, ну да, как же я мог забыть) Да, я служил, Королевский медицинский корпус, Пятый Нортумберлендский полк. Что, в Малайзии тоже есть секретные американские базы?

Везде свои секреты. Здесь расположены крупнейшие штаб-квартиры трех самых крупных в Азии мафиозных картелей. А еще превосходная рыбалка.

Пришлешь фотографию улова?

Я всего лишь умею находить хорошие места. Удить не для меня — обделен терпением. Но вот тебе фотография мангрового леса с побережья Селангора. Уникальные деревья, единственные на планете могут жить в соленой воде. Люблю уникальное. Ну и Синяя мечеть, чтобы скучно не было. Погугли полное название, мне лень его набивать. По-моему, она напоминает готовую к бою ракетную установку. Эпический памятник человеческой глупости.

Мангры Джона Уотсона не впечатлили — невзрачные тощие деревца, стоящие до середины ствола в желтой воде. Зато мечеть султана Салахуддина Абдуль-Азиза неожиданно понравилась. Агент 007 заснял ее под очень странным ракурсом — словно бы валялся на земле, направив фотоаппарат в небо. Видны были три башни из четырех и несуразная туша огромного купола, самого большого в мире, если верить Википедии. Куда-то за купол заваливалось мрачно желто-красное, предзакатное солнце, и вся мечеть в целом и правда казалась диковинной установкой земля-воздух.

Земля-воздух… бомбардировка небес молитвами.

Джон не верил ни в Бога, ни в Аллаха.

Джону не о чем было больше молиться — все, что хотел, он уже высказал прошлым летом.

Однако название Селангор ему понравилось. Оно перекатывалось на языке, словно галька на пляже, отзывалось пением муэдзинов и шипением прибоя. «Нужно будет побывать в Малайзии при случае», — решил Джон. Открыл свой экземпляр Google Earth (локальная версия, скачана по случаю одного из расследований больше года назад) и виртуально пришпилил фотографии к точке на карте.

Может быть когда-нибудь…

Госпиталь с ума сошел с Днем Святого Валентина. Неожиданно для себя получил несколько открыток, что не может не радовать — и среди них парочка подписанных. Не люблю анонимки. Увы, прежде чем отвечать на чьи-то чувства, лучше разобраться с моей ситуацией. Было бы нечестно навязывать себя какой-нибудь хорошей женщине таким, какой я есть.

Поздравляю всех, кого этот день касается. Будьте счастливы, люди.

Пздарвляю! Лбви тебе!!!!!! xxxxxx

Гарри, как ты себя чувствуешь? Возьми телефон!

Я тоже не люблю анонимки. Как и праздники в целом.

Жалко! Такая хоррошенькая девушка, и одна 14 февраля?.. Я тоже одна! Мне составить компанию?

Вы находитесь под впечатлением, что девушка с дельфином — это я? Увы, моя внешность не показалась бы вам столь же привлекательной, даже будь вы в состоянии выносить оценочные суждения.

Гарриет Уотсон, то, что ты не берешь телефон, тебе не поможет — я еду к тебе.

Мы не ладим с сестрой, но я все равно благодарен ей. Она всегда делала для меня, что могла — в своем стиле. И благодаря ей я не стал алкоголиком. Наверное.

К чему относится твоя неуверенность? К тому, что ты не алкоголик, или к тому, что это благодаря ей?

И к тому, и к другому. Впрочем, я не так уж много пью. И никогда в рабочие дни.

Да, работа — лучший анестетик.

Почему ты вообще общаешься со мной, агент?

Это своего рода компромисс. Как я уже сказал, моя работа не позволяет мне много контактировать с другими людьми, однако отсутствие нерабочих контактов имеет тенденцию сказываться на психике. Анонимность интернет-пространства, далекого от моей обычной сферы интересов, — наилучший выход.