Александр Машошин - Сны о республике

— Это пожалуйста, — я потянулся к панельке связи, расположенной у самого колпака в районе локтя. Чёрт, как неудобно! Прежняя владелица истребителя таких сложностей, наверное, не испытывала: панели управления по бокам располагались, как раз, в зоне досягаемости её лекк.

— Другое дело!

— Иду на режим, — для протокола сообщил я. — Снижение на эшелон девяносто – восемьдесят пять, снимаем температуру корпуса. Кьюти, карту термодатчиков на центральный дисплей.

Экран потемнел, и вместо навигационных данных на нём появился контур машины, обведённый двумя жирными зелёными линиями – внешняя температура и температура внутри корпуса под теплоизоляцией. Движением рукоятки я направил истребитель в отлогое снижение. Честно говоря, органы управления на этом классе машин мне не нравились. Я понимал "гражданскую" систему со штурвалом, фирменные лоронарские джойстики, но эта "симметричная"… Галактические истребители, кроме "двустволок", управляются парой одинаковых рукояток по бокам кресла пилота, точь-в-точь ручки от лопат. Каждую можно отклонить вверх-вниз, вправо-влево и повернуть вокруг оси. Ну, и кнопка фиксирования ориентации, как водится, под большие пальцы. Рядом, со стороны борта, размещаются ползуны управления тягой, тоже одинаковые с обеих сторон. Вроде, и интуитивно понятно, и гибко – можно "рулить" любой рукой или давать обеими две команды в разных плоскостях – а, всё равно, требует привыкания.

— Закрой маневровые, — подсказала Падме.

— Да, спасибо, что напомнила, — я тронул переключатель, и полуэллиптические кожухи, за которыми скрывались сопла маневровых блоков, надвинулись на законцовки крыльев, заодно защитив от набегающего потока пушечные установки.

По мере погружения в атмосферу зелёный цвет наружной линии быстро сменился жёлтым, затем, местами, и оранжевым. Внутренняя температура росла гораздо медленнее и равномернее. Чуть сдвинув рукоятку вверх, я увеличил угол атаки, чтобы не зарываться глубже.

— Кьюти, как оцениваешь температурную кривую? — спросил я.

ТЕПЛОИЗОЛЯЦИЯ В ИСПРАВНОМ СОСТОЯНИИ. ДЛЯ ПОЛНОЙ ПРОВЕРКИ СИСТЕМЫ ОХЛАЖДЕНИЯ УДЕРЖИВАТЬ РЕЖИМ ТРИ МИНУТЫ ДОЛЬШЕ

— Три так три, держу, записывай.

— Может, хватит? — сказала Падме. — Днище уже докрасна раскалилось.

— Где? — движением шарового контроллера я развернул тепловую схему в профиль. — Только до оранжевого, да и то нос и кромка крыла. Хороший корпус, качественный.

Охладители проверку выдержали так же хорошо. Как только на дисплее замигала надпись "ТЕСТ ЗАВЕРШЕН", я ещё сильнее приподнял нос истребителя и прибавил тяги двигателям. Пробка из бутылки, там можно было охарактеризовать этот прыжок. В разреженной среде ионные двигатели тянули отлично, выбросив меня сразу на сто двадцать километров.

— Сестра, можно, я вас погоняю немного? — предложил я. — Пока корпус остынет.

— Это ещё кто кого! — долетел до меня возмущённый голос моей подруги Осоки Тано. — Дай-ка управление, Падме!

И вот тут я понял, что пилот я по-прежнему так себе, средненький. Казалось бы, лёгкий и манёвренный истребитель должен без труда выиграть у "Амидалы", при такой заправке весящей около пятисот тонн. Не тут-то было! Зайти кораблю в хвост мне не удалось ни разу, а вот Осока так и норовила развернуться ко мне днищем, подставляя под убийственные стволы передних спарок. В реальном бою я раза четыре успел бы стать трупом.

— Вот чего стоят все мои якобы навыки, — вздохнул я, подводя истребитель к раскрывающимся створкам донного люка.

— Можем поменяться, — отозвалась Осока. — И убедишься, что на знакомом корабле картина будет другая. Вот почему, скажи на милость, ты не использовал подвижную установку на "загривке"? Это бы дало тебе фору.

— Тьфу ты, действительно!

— Как аппарат? — спросил механик Иан Кудра, едва трюм наполнился воздухом, и появилась возможность подойти к кабине без скафандра.

— Во! — я оттопырил большой палец, соблюдая стародавний ритуал. [5] «В бой идут одни старики». реж. Л.Быков. к/ст им.Довженко. Включил механизм открывания колпака и поднялся на ноги, не забыв прихватить меч из зажима на правом борту. Зажим предназначался именно для этого конкретного меча. Вряд ли владелица, приклеивая его когда-то к боковой панели, предполагала, что и зажимом, и мечом воспользуются снова спустя долгое время после её гибели. Возможно, истребитель так и сгнил бы на заброшенной астероидной станции среди груды пустых контейнеров и ставшей ненужной военной амуниции, если бы его местонахождение не подсказал нам призрак.

— Мне тоже нравится эта машинка, — Осока стояла в дверях трюмного помещения, и я не сразу увидел её из-за высокой кормы аппарата. — В трюм влезает, ещё и место остаётся, вооружение просто шикарное. И летать можно вдвоём, в отличие от "Актиса".

— Да, в отсеке для астромеха неплохое складное сиденье, — кивнул другой механик, Базили Вран. — Спинка регулируется по наклону, даже тебе, Мастер, с твоим "украшением" будет достаточно места.

— Раз все так довольны, оставляем себе, — подытожила панторанка Рийо Чучи, Генеральный Директор нашей фирмы.

— Рабочее место пилота придётся перекомпоновывать, — заметил я. — У нас же нет пары хвостов на голове, как у некоторых…

— А у кого есть, не умеют ими шевелить, — развела руками Осока.

— Именно. Поэтому панели в районе локтей нам неудобны категорически.

— Надо думать, куда переносить, — сказал Базили. — Ниже главных ручек – тоже неудобно, ногой загородятся. Может, в борт врезать, над движками тяги? Покумекаем.

— Вообще-то, пара дополнительных конечностей точно бы не помешала, — задумчиво произнесла Рийо.

В этой системе нам больше делать было нечего, и "Амидала", выбрав одну из "экономных" точек, позволяющую затратить меньше энергии на прыжок, ушла за свет. Экипаж во время перелёта занимался кто чем. Механики так и залипли на нижней палубе, видимо, сразу решили взяться за кабину нового приобретения. Фоллинка Натуа Хисс читала что-то на панели компьютера в своём уютном секретарском уголке возле лифта, возле неиспользуемой двери в машинное отделение, делала пометки пером, готовила к отправке почту. Мы с Осокой сидели в рубочном зале, смотрели скачанные из Голонета последние новости, а Падме, успевшая уже глянуть их на ускоренной перемотке, комментировала. В последнее время она стала относиться к брехне имперского "коллективного Геббельса" значительно проще и с изрядной долей ехидства. Ну, в самом деле, в иных новостях странностей или прямого передёргивания фактов мог не заметить либо восторженный дурачок, либо упёртый фанатик. Дела у императора Палпатина шли вовсе не так безоблачно, как изо всех сил старались показать средства массового оболванивания.