Александр Машошин - Наихудший сценарий

— Это нет, слишком вычурно, — отвергла она первое. — Вот это мне нравится, юбка свободная…

— Да, силуэтом напоминает джедайскую хламиду, — подключился я к разговору и был награждён гневным взглядом, от которого захотелось увернуться, словно от брошенного предмета. Чего она возмущается, девицы всё равно не поймут ни слова.

— Хочешь предложить что-нибудь сам? — ядовито осведомилась Осока.

— Да. Вот это, — я указал на платье, лежащее с другого края от отвергнутого первым.

— В самом деле, леди, примерьте, — подхватили продавщицы, — оно необыкновенно Вам подойдёт!

— Мне больше понравилось второе, — заупрямилась она.

— Примерь оба, по очереди, — посоветовал я. — Не убудет же от тебя.

— Ну… ладно, — согласилась Осока. Всю глубину различия между понятиями "ладно" и "ну, ладно" она постигать уже начала.

Получилось всё так, как предполагал я. Платье, понравившееся тогруте, смотрелось на ней хорошо, на Осоке Тано вообще всё смотрится отлично, её хоть в мешковину заверни, будет изящно и элегантно… или это я такой пристрастный? Но второе, предложенное мной, было значительно лучше. Его изюминка заключалась в двух юбках разной длины. Нижняя короткая, выше колен, и верхняя, почти до пола, слегка присборенная сзади у талии и распахнутая в передней части. От этого силуэт слегка напоминал земной викторианский стиль, выполненный без фанатизма вроде корсета и турнюра. Та же идея "нараспашку" повторялась и в конструкции рукавов, но они были короче, длинная их часть опускалась лишь чуть ниже локтя. Небольшие сомнения вызвала у меня верхняя часть с низко спущенными плечами, однако, с каждой стороны она поддерживалась парой тонких бретелей, изящно замаскированных под "убежавшие" за край нити шитья. Осока долго изучала себя в зеркале, затем оглянулась на меня, снова посмотрела в зеркало. Сказала неуверенно:

— В принципе, всё нравится, и цвет, и материал приятный…

— …и подогнать нужно совсем чуть-чуть, — вставила омвати. — Тут и тут.

— Да. Но юбка слишком тяжёлая, — продолжала Осока. — Я в ней запутаюсь.

— Девушки, а нельзя ли сделать так, чтобы эта часть снималась? — спросил я.

— Можно, и совсем несложно, — сказала за нашими спинами тихо подошедшая твилека. — Думаю, управимся минут за двадцать. Идём, Тиу.

— Я пока помогу госпоже подобрать обувь, — быстро сказала третья продавщица.

У дальней стены магазина можно было найти всё, что требовалось для завершения дамского наряда: перчатки, головные уборы, сумочки и, понятное дело, обувь. Перебрав два варианта – тут со мной не советовались – Осока и модистка остановили выбор на лёгких средней высоты сапожках. Меня смутил их странный "цементный" оттенок, но оказалось, что я просто не разбираюсь в модных технологиях. Модельную обувь специально делали такой, чтобы её легко можно было покрасить под конкретный наряд. Несколько минут работы жужжащей машины – и сапожки стали такого же дымчато-голубого цвета, столь подходящего Осокиным глазам, как и само платье. На край голенищ модистка наклеила ленту из тонкого золотого кружева с точно таким же рисунком, что украшал лиф.

— Ваши световые рапиры не подойдут к этому платью, мисс, — деликатно заметила продавщица. — Возможно, стоит оформить для Вас ещё и сумочку?

— Очень хорошо, — одобрила Осока. — Будет только лучше, если во мне не будут сразу узнавать служащую Империи.

Пока девушки упаковывали платье в пластиковую коробку-контейнер и пересчитывали кредиты, я отошёл к стойке. Да, точно! Пухлая сумочка рядом с компьютером принадлежала твилеке, вон и знакомый узелок-монограмма на застёжке. Быстро отогнув клапан, я сунул внутрь небольшой коричневато-золотистый камешек. Несколько ценных камней я всегда таскал с собой в кошельке на непредвиденный случай: весят они всего ничего, а стоят прилично. Вот и пригодилось. Может быть, она сделает из него украшение. А возможно, когда-нибудь он спасёт её от голода. Ну, не мог я уйти просто так. Муж мужем, а я, всё-таки, был её доверенным лицом, пускай теперь она об этом и не подозревает.

— Узнал её? — спросила Осока на улице.

— Как не узнать.

— А вот она меня нет. Хотя тогда, в Храме, мы общались. Что ты ей оставил?

— Янтарь. Солнечный камень, по-вашему. Как раз под цвет её глаз.

— В который раз убеждаюсь, что ты просто умница. Но и неисправимый романтик, — засмеялась Осока и одобрительно потрепала меня по плечу.

Традиция праздновать в середине календарного года День Промышленника уходит корнями в далёкое прошлое сектора Тапани. В столице сектора, на Прокопии, в этот день присваивают почётные звания самым успешным бизнесменам, вручают премии Тапани и Техносоюза изобретателям. Здесь, на четвёртой планете системы Ламуир, в городе Грайль, основное событие праздника – ежегодный бал. На него слетаются гости из всех провинций сектора. Привлекательность мероприятия складывается из трёх факторов. Во-первых, Ламуир находится в зоне так называемых Свободных Миров, неподвластных ни одному из благородных Домов Тапани. Во-вторых, он не является столицей, и здесь нет имперского гарнизона. В-третьих, от Ламуира рукой подать до Фондора с его гигантскими верфями. Именно поэтому сюда прилетает на праздники множество кораблестроителей, а представители любого из знатных семейств сектора чувствуют себя в равно свободных условиях. Вследствие этого, здесь происходит множество дуэлей, несмотря на "строгий" запрет, примерно как в Париже XVII века. Обо всём этом рассказала мне Падме предыдущим корабельным вечером, когда Осока уже спала. Объяснила она и то, как следует вести себя с местными молодыми бретёрами – буквально на базик их называют "помешанные на мечах" – чтобы избежать дуэли.

— Может, вообще оставить меч здесь? — задумчиво сказал я. Сестра покачала головой:

— Я бы не советовала. Другое оружие в зал проносить запрещено, а случиться может всякое.

На улицах Грайля ещё было светло, а помещение, где проходил бал, окутывал мрак. Освещался лишь небольшой участок возле трёх дверей, ведущих сюда из фойе, дальше шторка из слабого силового поля не позволяла рассеиваться лучам ламп, и оттого размеры зала оценить не представлялось возможным. Зато у собравшихся имелась отличная возможность рассмотреть и поприветствовать друг друга. Мы с Осокой стояли у центральной двери, изучая публику. Присутствующих мужчин, пожалуй, можно было разделить на четыре чёткие категории. Самую большую составляли местные дворяне. Их наряды отличало наличие пелерины, на которой обязательно была вышита шёлком и златом-серебром какая-то символическая фигура. Очевидно, они играли ту же роль, что рыцарские гербы. У многих пелерина полностью открывала правое (или левое) плечо, застёгиваясь на шнур, пропущенный подмышкой, очевидно, чтобы не мешать фехтованию, и на поясе с этой же стороны висела рукоятка рапиры. Я впервые видел такое оружие, поэтому воспользовался случаем разглядеть внимательнее. По форме рукоятки были ближе к нормальному световому мечу, вернее, как если бы это оружие дизайнили поклонники стимпанка. Инкрустация, гравировка или выпуклый узор, наличие гарды, на мой взгляд, совершенно бессмысленной на таком оружии. Да ещё и цветной темляк, прицепленный за навершие.