Александр Машошин - Наихудший сценарий

К сожалению, потянуть за "ещё какую ниточку" нам не удалось. Осока в два счёта выяснила, что распоряжение отдал тот самый Эктер, почти сразу же, как только заступил на дежурство в десять утра. Но во время опроса гранд-капитан лишь смотрел преданными глазами и ссылался на приказ из штаба флота, тыча пальцем… в пустую строку окна поступивших директив. Тогрута попросила его открыть сообщение, и он открыл совершенно другое, торжествующе воскликнув:

— Видите, мэм! Здесь недвусмысленно сказано, до 20:00…

— Читайте сначала! — велела Осока.

Эктер без запинки отбарабанил текст, который привиделся ему на экране.

— Это, что, гипноз? — спросил я по-русски.

— Хуже, — ответила она. — Мозг промыт с помощью Силы. Самое поганое в данной ситуации то, что абы кто такое сделать бы не смог.

— Например, ты бы могла?

— Не уверена. Воспоминания не просто скорректированы, это поддавалось бы восстановлению. Они грубо стёрты, а поверх записаны новые. Мужика надо списывать, с такими мозгами его может переклинить в любой момент.

Эктер сидел, хлопая глазами, он-то не знал нашего языка. Вздохнув, Осока сказала ему:

— Можете идти, — и добавила с особенной интонацией, шевельнув ладонью: — Разговора не было.

— Разговора не было, — повторил офицер, откозырял и скрылся за дверью.

Вечером Осока получила видеоаудиенцию у Вейдера. Я при разговоре не присутствовал, зато успел перекинуться парой сообщений с мандалорами. Как и планировалось, они дождались нашего отлёта обратно на планету, подорвали заклиненные створки ворот и вызволили "Ревнитель" из плена. Теперь вся четвёрка горела желанием хорошенько посмотреть в глаза посреднику. Я поинтересовался, нельзя ли допросить мерзавца при помощи Силы, оказалось, что нет. Разумные рептилии йинчори не поддаются воздействию на мозг. Что ж, есть и менее гуманные способы…

— Шеф отзывает меня обратно на Корусант, — сказала Осока, закончив общение с хозяином. Я отметил про себя эту перемену. До сего дня иначе как Повелителем она его не называла.

— Довези меня, ну, например, до Икстлара, — продолжала она. — А дальше я сама. Появится возможность – сразу с тобой свяжусь.

— Ну, уж нет! — возразил я. — Наверняка тебя тут же отправят ещё на какое-нибудь задание. Зачем же понапрасну время тратить?

— Может, отправят, а может, и нет.

— Так, рассказывай.

— Нет-нет, ничего конкретного, предчувствие. Честно.

— Тем более, я тебя не брошу! — решительно сказал я.

— Это может быть опасно. Не забыл, что приказал лорд Вейдер?

— Слушай его больше, он же сит! Небось, и не помнит уже.

— Я, вообще-то, серьёзно.

— И я серьёзно. Сама говорила, приказы можно выполнять по-разному. Может, тебе нравится, чтобы тебя возили, как барыню!

— В том-то и дело, я всегда любила летать сама… — начала Осока, и тут до неё дошёл мой намёк. — Ну, да! Правильно! Любила. А теперь хочу, чтобы возили. Я солидная имперская служащая, в конце концов!

— Вот-вот-вот, — подхватил я. — А наши с тобой персональные взаимоотношения вообще никого не колышут. Хотим – поругаемся, хотим – нет.

— Примерно так. Но обещай: в вопросах безопасности слушаешься меня.

— Договорились.

— Тогда – вперёд! А по пути можем заскочить куда-нибудь ненадолго, чтобы не раскрывать нашу скорость, — подмигнула моя подруга, теперь я имел полное право её так называть.

Я улыбнулся в ответ. Игра с владыками ситов далека от завершения, однако, этот раунд явно остался за мной. И шансы на полную победу значительно повышались.

Занавес. Антракт.

Действие третье. В нём героям ещё дважды придётся столкнуться со Злом. И не так важно, что в одном из случаев это Зло лишено всех званий и наград, оно по-прежнему смертельно опасно.

Не люблю торговаться. Наблюдать за процессом иногда интересно, а так, чтобы самому – нет. Особенно тяжело торговаться с человеком, который тебе приятен, а именно такой сидел сейчас за столиком напротив меня. Ривар Чембал. Пилот-пограничник, один из лучших людей майора Генты Вантезо, а теперь – владелец небольшого "челнока типа Ро", грузовичка, внешне похожего на кореллианские "блюдца". Вполне подходящий корабль, надёжный командир и, я надеялся, столь же надёжный экипаж. К сожалению, Чембал чувствовал, что мне нужен именно он, и не желал сбавлять цену контракта. Козырять знакомством с Рийо я не мог – здесь, в этой жизни, мы знакомы не были, разве что, во сне – однако, кое-какую информацию, всё же, использовал.

— Против Миэла Мунба я ничего не имею, — сказал я, посмотрев судовую роль "Рассветного Ангела", так назывался грузовик Чембала. — Беспокоит меня ваш механик, этот Табрас. На "Румелии" он не работал, за него ручаться труднее.

— Как Вы всё упрощаете, — покачал головой панторанец. — У нас там тоже, знаете ли, встречались всякие… Хорошо. Ответственность за своего человека беру на себя, и предлагаю среднее арифметическое – ни вашим, ни нашим.

— По рукам, — кивнул я, выкладывая на стол задаток.

— Когда приступать? Нам ещё ёмкости купить надо.

— При вашей скорости у вас около суток в запасе. Рассчитывайте сами. Установки не должны останавливаться, а для этого нужно сырьё. Баки для готовой продукции сделаны с запасом.

— Ясно, — панторанец поднялся, он не привык терять время даром.

Вслед за ним я вышел из кантины на свежий воздух. Вернее, условно свежий после перемешанных в непонятно каких пропорциях запахов острых кушаний, ароматной выпивки, а ещё инопланетных духов и феромонов внутри заведения. На улице было немногим лучше. Естественная вентиляция в узких переулках подземного уровня оставалась недостаточной, и тут тоже пахло. Затхлой водой, ближайшей помойкой и сильнее всего – какой-то химией. Что ж, у нас дома человек, приехавший из сельской местности, тоже скажет, что в городе "воздух плохой", а мы, горожане, и не замечаем, привыкли. Добравшись поскорее до магистрального лифта, я поехал вверх. Огни подземелий больше не казались мне мрачновато-загадочными, как когда я спускался сюда, они выглядели унылыми и грязными. Интересно, Осока уже закончила доклад у Вейдера или нет?

Подруга ждала меня на той самой скамейке на бульваре Фарра, где мы с ней расстались. Она сидела, ссутулившись, понурив голову, и смотрела в плитки покрытия перед собой. Отреагировала лишь на моё прикосновение.

— Что? Всё настолько скверно? — встревожился я. Она кивнула, махнув рукой: