Иван Кицунэ Миято - Всё было совсем не так

Я почувствовал острую боль и глаза застила чернота.

Чёрт! Только не это, я потерял контроль! Вокруг меня тьма, я побежал, усилием воли призывая свой внутренний мир. Тёмный коридор, шлёпая ногами по воде, я добежал до клетки.

— Остановись!!! Остановись, чёрт тебя дери, лис!

— Ты сам подставился… — фыркнул он, но я уже почувствовал, себя в своём теле, которое всё горело от ожогов, как тогда, когда мы извлекали из Соры частицу чакры Кьюби.

Перед расплывающимися глазами я увидел Джирайю, с огромной раной на груди.

— Извращенец! — я, не обращая внимания на боль, подскочил к нему. — Что случилось?

— Ты ничего не помнишь, Наруто? — тихо спросил Джирайя и потерял сознание.

Это случилось опять! Я пытался этого избежать и думал, что на этот раз у меня получиться, но опять, это проклятое «снова и снова»! Только не поддаваться панике, всё будет хорошо.

Я нашёл в своих вещах флягу и сбегал к реке, промыв рану, распечатал аптечку и вылил на это кровавое месиво с обожженными рваными краями бутылёк с антисептиком. Джирайя застонал.

— Сейчас–сейчас, потерпи, — сбивчиво шептал я, старик был бледен. В животе скручивался холодный комок. А вдруг я убил его? Ведь всё было немного не так как раньше…

Разорвав стерильную упаковку, я перебинтовал его. На его груди расползалось тёмное пятно.

Я призвал пять клонов, один из которых побежал искать в Хотто ирьёнина или хотя бы простого врача. Мы с остальными осторожно переложили его на созданные мной теневые носилки и принесли в гостиницу.

Прошло уже больше часа, а врача всё не было, Джирайе становилось всё хуже и хуже.

— Я ниндзя–медик, где раненый?! — вслед за моим клоном забежала худенькая девушка лет пятнадцати с короткой причёской химэ, почти такой же, как у Хьюга Хинаты, только серебристого цвета, как у Какаши–сенсея.

Я указал на Джирайю.

— Что с ним? — над раной засветилась зелёная мед–чакра. Кажется, она не могла его диагностировать. Красная чакра обжигает не хуже калёного желёза, и отравляет сильнее многих ядов, плюс рана.

— Он был ранен джинчурики, — холодно ответил я.

— Я-ясно… — девчонка задумалась. — Надо посмотреть. Она достала из подсумка скальпель и разрезала мои бинты.

Рана выглядела ужасно, но, по крайней мере, почти перестала кровоточить.

— Если он выживет останется большой шрам, — сказала ирьёнин, продолжая лечение.

— Плевать! Главное пусть выживет, — я нервничал. — Ты точно ирьёнин?

— Да, — она надула губы, обидевшись на вопрос, — я из скрытой деревни Югакуре…

— Я слышал, что в Стране Горячих источников была скрытая деревня шиноби, но постепенно принимать туристов оказалось намного выгодней и деревни не стало, — осторожно сказал я. Она тряхнула серебристыми волосами и сжала зубы.

— Это так. Но те, кто хотели быть шиноби остались ими. Я ирьёнин, я настоящий ниндзя–медик, я докажу тебе! — чакры под её ладонями стало больше, правда и она что–то совсем запыхтела и побледнела.

— Тебе не хватает чакры? — напрямую спросил её я.

— Рана слишком серьёзная… — насупилась она, пряча глаза под чёлкой.

— Я поделюсь своей чакрой, — я сел возле Извращенца и положил свои руки поверх её. Последние месяцы на тренировке с жабами я учился делиться чакрой с жабой или принимать их чакру для себя.

Сконцентрировавшись, я постарался передать свою чакру девчонке.

— Ого! — она восхищённо на меня уставилась, глаза у неё оказались тёмно–малинового цвета.

— Не отвлекайся…

— Гинко, меня зовут Гинко, — запоздало представилась она.

— А я Наруто, давай спасём моего учителя, Гинко–чан.

— Хорошо!

Через час нашего совместного лечения Джирайя заснул глубоким сном. Гинко устало выдохнула и с трудом поднялась с пола. Я помог девчонке сесть на стул.

— Надо поесть, ты потратила много чакры, — я пододвинул к ней тарелку с жареным кальмаром и рисовые пирожки.

Пока мы лечили старика, мой клон уже пробежался по палаткам и притащил еды. С едой здесь было очень разнообразно, дороговато, но зато уж точно «всё, что душе угодно». Она кивнула и не стала отказываться, буквально набросившись на принесённые продукты.

Я тоже немного поел, хотя из–за пережитого волнения кусок в горло не лез.

— Так значит ты из Югакуре? — я прервал наше затянувшееся молчание. — Кстати, сколько я тебе должен за лечение учителя?

Гинко густо покраснела, и её бронзовое от загара лицо приобрело необычный цвет.

— Я почти ничего не сделала… Я плохой ирьёнин, я совсем слабая… — неожиданно она разревелась.

— Эй, ты чего, Гинко–чан? — я вытащил пару салфеток из салфетницы и подал её девушке. Она вытерла глаза.

— Не надо мне денег за лечение твоего учителя, — шмыгнула она носом.

Я посмотрел на её довольно старую одежду и общий болезненный вид, словно она долгое время голодает.

— Почему ты не хочешь брать денег?

— У меня их всё равно отнимут, так что не стоит тратиться, ты меня накормил это уже хорошо, — с какой–то тоской и обречённостью сказала девушка.

— Кто у тебя отнимет деньги? Ты же их заработала! К тому же Югакуре сейчас нет! — возмутился я, имея в виду, что обычно все миссии проходят через администрацию деревни и зарплата исполнителей составляет около сорока процентов от суммы контракта. Остальное идёт на нужды деревне, в идеале на содержание армии и Академии, но сейчас, после истории с деньгами Саске, мне кажется, что большинство средств расходуется на содержание самой администрации.

— Я… Я всем должна… в своей бывшей деревне, — сбивчиво начала объяснять Гинко. — Ты прав, Югакуре сейчас не существует, как скрытой деревни. Большинство шиноби либо ушли из селения, либо были убиты… моим братом. Те немногие, кто выжил, и их родственники обвинили меня во всём, и теперь я должна всей деревне, я стала всеобщей рабыней. Все деньги, что я зарабатываю, как медик, у меня забирают, а ещё… — она снова спрятала лицо в ладонях.

— Почему ты не уйдёшь? Не сбежишь? — спросил я, подавая ещё салфеток.

— Я очень слабая. Меня всё равно найдут, я… один раз пробовала убежать, но меня почти сразу поймали и побили. Я даже хотела найти своего брата, пусть лучше он убьёт меня, чем… Тогда, когда он обезумел и стал убивать в деревне всех шиноби, кто по его мнению предал Югакуре, он не нашёл меня. Хотя может он просто забыл, что у него есть такая никчёмная сестра, которая даже кунай бросить точно не может… — горько закончила она.

— Гинко–чан! — вдруг где–то в коридоре гостиницы послышались женские вопли. — Где ты, несносная девчонка?!

— Это за мной, — вся сжалась девушка. — Тётушка Даи–сан, она ищет меня…

Я вышел в коридор и чуть не столкнулся с толстой тёткой с широким мясистым лицом с заплывавшими глазками и двумя подбородками. Невольно подумалось, что эта «тётушка», наверное, и объедает бедную сироту, которая вдруг стала рабой остатков деревни.