Кицунэ Миято - Всё было совсем не так

— Да это же целая библиотека! — похвалил его я, разыгрывая детский восторг. Хотя Учиха и правда молодец, раз столько прочитал к семи годам.

— А ты думаешь, гением легко быть? — его хмык прозвучал нейтрально, без подначек и намёков, что ты–то, Наруто, вовсе не гений. Хотя я, по идее, много что помню из своих техник, но самостоятельно не могу их вернуть, мне словно требуется кто–то, являющийся стимулом, катализатором моего продвижения вперед. Самое интересное, что всё происходит в одно и то же время, хотя, помнится, во второй раз я тоже хотел стать гением, но мне будто кто–то подножки ставил, это жутко раздражало, ведь я всё знал и ничего не мог…

Саске прервал мои невесёлые воспоминания, протягивая мне какую–то одежду.

— Держи.

— Это зачем? — уставился я на голубые штанишки и рубашку в сюрикенах.

— Ну, ты же у меня ночевать будешь. Или ты голым спишь? — поинтересовался Саске, приподняв одну бровь. Не успел я ничего сказать, как он продолжил. — До ужина как раз успеем душ принять.

— Эээ, — «вместе что ли душ принять?» — заметались мои мысли, но вслух я выдал. — Я только позавчера мылся!

— А надо каждый день! — наставительно сказал он, словно отыгрывая роль мамочки. И, сунув мне полотенце, подтолкнул к двери, по–видимому, в ванную комнату. — Сам справишься? Или помочь?

— Я и сам могу! — я быстро заскочил в ванную и захлопнул дверь. Всё–таки Учиха немного странный какой–то. Не такой… Хотя не могу сказать, что мне это не нравится. Сейчас бы я просто сидел до позднего вечера на лавочке, потом заварил себе лапши и лёг спать. Всё происходящее очень сильно напоминает сон. Но это даже для сна нечто совершенно невероятное.

Я помылся, воспользовавшись всеми теми средствами, что нашёл в ванной, поэтому на ужине благоухал, как роза. Мито–сан оказалась домоправительницей у Саске, которую он нанял после того, как вышел из больницы, чтобы она ему убирала и готовила. Такой продуманный, хотя странно, что он до этого тридцать семь раз не догадался так сделать и жил, как и я, самостоятельно.

Что же, интересно, произошло с Саске, что он так изменился? С убийством всей семьи — это понятно, но что ещё? Ведь до этого всё было одинаково… Неужели и, правда, высшие, задолбавшие меня силы, решили разнообразить мою жизнь?

Ужин был обалденный, я накинулся на еду, уже и забыл, когда ел по–нормальному. Когда есть, что поесть, я могу съесть много, про запас, а то тех денег, что дают мне на содержание, на одну лапшу и хватает. Тем более, может, это просто день такой волшебный, подарок судьбы. Я посмотрел на Саске, который с каким–то странным выражением лица меня разглядывал.

— Кушай аккуратнее, — он протянул мне салфетку.

Я понял, что весь уляпался в рисе, ну всё, теперь точно выгонят… Быстро вытерся под пристальным взглядом Мито–сан.

— Пойдем, покажу кое–что, — сказал Саске, взяв в руку тарелку со сладким данго. Я встал из–за стола и последовал за ним.

Ну всё, сейчас вручит мне данго на прощание и скажет, что такие друзья ему не нужны. Интересно, пижаму надо будет снять или можно себе оставить, на память о таком странном вечере? Мы вышли в сад.

— Красиво, да? — спросил он.

Вечером в Конохе всегда красиво, в траве живут светляки, которые порхают, словно огоньки. Как–то Шино в одной из прошлых жизней говорил мне, что это специальные жуки его клана Абураме, вроде как для украшения, но они также являются стражами от ночных проникновений врага. Правда это или нет, не знаю, но обо всех передвижениях в ночи его клану всегда становится известно.

— Ага, — я настороженно притих, боясь нарушить тишину и слушая дыхание Саске, стараясь больше не злить его. Он смотрел на полную луну и светляков, потом поставил между нами блюдо с данго, и мы его съели. Первые сладости, которые я попробовал в этой жизни, чёрт, как же вкусно!

— Пойдём спать? Тебе постелить в гостевой комнате или в моей поспим? — спросил Саске.

— В твоей, — быстро сказал я. Не хочу, чтобы это кончалось слишком быстро.

Мы вернулись в комнату Саске, принесли из другой комнаты ещё один футон и легли рядом.

Ещё поболтали, хотя мой уже–почти–точно–друг, в основном, просто поддакивал.

Я уснул, желая, чтобы то, что произошло сегодня, не оказалось просто сном.

Я открыл глаза и увидел перед собой лицо спящего Саске. Он морщился, как от боли, и тихо всхлипывал. Чёрные волосы разметались по футону, сам он лежал в позе эмбриона и шарил рукой по матрасу. Хотел его разбудить и дотронулся до руки, но он вцепился в мою ладонь и затих, спокойно засопев. Я не стал доставать свою руку, решив, что если моему новому другу так будет спокойнее, то можно и потерпеть. Жалко его. Кошмары мучают не только меня, ему, наверное, снится то, что сделал Итачи. К тому же в классе говорили, что брат поместил его в цукиёми, и он две недели провалялся в больнице под этим гендзютцу. Знаю, что убийство клана Учиха было миссией Итачи, но это бесполезно говорить нашему будущему мстителю, никаких доказательств у меня нет, да и не время пока, может быть, немного позже, снова попробую ему всё это рассказать. Хотя, помнится мне, что когда я попытался это сделать в своей третьей жизни, во время нашей битвы в Долине Завершения, когда он намылился к Орочимару, ничего хорошего из этого не вышло — он был просто зациклен на своей мести и не слышал меня.

Когда Саске стал просыпаться, я убрал руку, чтобы его не смущать и не смущаться самому, мы всё–таки парни и шиноби, мы должны быть сильными, чего бы это не стоило. Даже если мы двое сирот семи лет…

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — я встал с матраса и потянулся. Чудесный день. Разве может быть что–то лучше нового дня, на самом деле нового дня? Из кухни уже доносился приятный запах еды, и было слышно, как Мито–сан что–то напевала. Эх, за её стряпню готов простить ей даже её вчерашний взгляд.

Саске сходил в ванную. А выйдя, всё также спокойно, с безразличным лицом, произнёс:

— Я там тебе зубную щётку нашёл, вчера как–то забыл об этом, извини.

— Это… ничего, — стушевался я, вспомнив его вчерашнюю странную заботу обо мне.

Сколько помню, обо мне только Ирука заботился, точнее, ещё не начал заботиться, но начнёт, когда мне двенадцать будет, пока только игнорирует, как большинство шиноби и учителей в Академии ниндзя. Из–за этого меня так и подмывает на всякие пакости, чтобы хоть на секунду полюбоваться на их вытянутые лица и сбросить с них эту тупую пафосную маску безразличия, ладно в первый раз, во второй, но в тридцать восьмой это просто угнетает. Ловлю себя на том, что с каждым разом мои шутки становятся злее. Пусть я не владею техниками, но у меня опыт «гадостей ближним» на триста восемьдесят лет вперёд. Кстати, детство до выпуска у меня более–менее свободное, чего я только не пробовал делать, единственное, что мне надо сделать обязательно — это лица Хокаге раскрасить на скале, но рисунок обычно на моё усмотрение, и с Конохомару подружиться. Внук Третьего Хокаге пока совсем мелкий, ему и года, наверное, нет сейчас. Иногда, когда пробую делать «неправильно», на меня наваливается что–то и заставляет делать или говорить «правильно», мерзкое ощущение, я уже знаю, что это за «что–то», и обычно делаю сам, чтобы избавиться от него. Бесит, но это просто закон выживания в моём чокнутом мире.