Jero3000 - Александр Н. и месть волшебного мира

Очередной удар хвоста Василиска — и по колонне поползли угрожающего вида трещины.

— Что же это, Поттер, — насмехался где–то сзади Риддл. — Бросил тебя Дамблдор? Надежда и опора волшебного мира погибнет просто так? Ничего, я буду рад на это посмотреть.

— Да, сэр, что–то вы не предусмотрели подобного хода, — пробормотал себе под нос Саша и прытко отскочил за колонну, насилу увернувшись от очередного удара хвоста. Отдышавшись, он заметил, что бежать практически некуда: Василиск загнал его практически к дверям, совсем немного — и Саша оказался бы припертым к стене. Оставалось бежать обратно, к статуе Слизерина. К Тому Риддлу. К смертельно бледной Сьюзен, лежащей у стены.

Саша бежал так, как никогда еще не бегал. Камень пола больно бил по подошвам, но он старался не чувствовать этого, не замечать боли, не ощущать жуткой рези в боку. Почему Александр решил, что для него жизненно важно вернуться к статуе — он так и не понял. Огромный змей с трудом развернулся и заскользил за ним.

Саша попытался затормозить, но на мокром полу это было практически невозможно. Риддл не отскочил, и Саша с разбегу врезался в него. Том был мягким, почти невесомым, словно вата. Но он уже был. Время Сьюзен было на исходе.

«Я лишь воспоминание, — отозвалось эхо в голове у Саши. — Мой дневник».

Книжицу Саша схватил скорее по наитию, нежели осознанно, но у Риддла это движение вызвало странную, необоснованную панику.

— Что ты задумал, Поттер? — спросил он самым самоуверенным тоном, но в этом тоне чувствовался ответ на вопрос Александра. Страх. Риддл боялся за дневник.

Змей настиг его спустя несколько секунд. Александр опрометчиво глянул на повязки на тупой змеиной морде, и тут же поплатился за эту глупость. То ли сквозь повязки все же было что–то видно, то ли еще почему–то, но Саша почувствовал, как его ноги немеют.

— Убей! — Риддл был похож на маньяка, его лицо исказила злобная гримаса, но смотрел он только на дневник. Саша почувствовал, как онемение распространяется по всему телу, и увидел, как приближается к нему раскрытая змеиная пасть.

— Остолбеней! — последний выпад палочкой — и заклятие угодило в блестящее розовое нёбо, все же заставив змея замедлиться. Не на много, но на столько, чтобы Саше хватило времени сделать последний нечеловеческий прыжок в сторону, протягивая к твари лишь руку с дневником. Риддл взвыл, когда зубы Василиска сомкнулись на маленькой черной книжице.

Раздался жуткий крик, и голову Василиска заволокло черным туманом. Саша рухнул на пол, в глазах у него помутнело, голова закружилась, и он собрался с силами, пытаясь осознать происходящее. Крик явно исходил из пасти змея, но кричал не он. Кричал сам дневник, словно бы был не невзрачной черной книжкой, а маленьким живым существом, которое попало в мельницу смертоносных зубов Василиска и осознало свою неминуемую гибель. Из пасти Василиска хлынули чернила, и Риддл упал на пол. Саша наблюдал, как тот корчится в муках, как его выворачивает и выгибает дугой, но не желал ничего с этим делать. У него были и свои проблемы: ноги стремительно холодели. Александр чувствовал, как ступни, а за ними и голени медленно обволакивает холодом, как они становятся твердыми. Попытка шевельнуть ногами увенчалась провалом, и Саша смог лишь отползти к стеночке. С другой же стороны тело жгло огнем. От руки, еще минуту назад сжимавшей дневник, распространялась по телу волна жара. Саша с трудом сфокусировался и увидел в своей ладони кровоточащую рану. Вместе с дневником Василиск хватанул еще и руку, и прокусив ее насквозь. Строчки из статьи об этой твари зазвенели в мозгу.

— Кто здесь? — раздался тихий девичий голосок.

— Сьюзен? — Саша еле ворочал языком. — Ожила? Вот и хорошо.

— Гарри Поттер? — вопрос эхом отдавался от каменных стен, а затем раздались нетвердые шаги. Пошатываясь и стараясь не упасть, Сьюзен шла к нему.

— Не смотри на змею, — предупредил Саша, но Василиск был уже не так опасен. Черный туман, видимо, был следствием какого–то странного заклятия, потому как змей выплюнул дневник и теперь пошатывался. Стоило Сьюзен подойти к Саше, как тварь прошелестела что–то невнятное и с грохотом рухнула на пол.

— Что здесь произошло? Я ничего не помню, — в глазах у Сьюзен был страх. — Я не могу вспомнить, что было в этом году.

— Мы в Тайной Комнате, — пояснил Саша. — И судя по всему, я скоро двину кони, так что слушай внимательно: топай отсюда, и поживее. Коридор только один и ведет к трубе. Как по ней ползти — не знаю, так что придется покричать, чтобы тебя услышали. Кричи прямо в трубу, там звук лучше распространяется.

— А ты? Ты ведь не можешь умереть! Ты же Гарри Поттер! — в сердцах воскликнула Сьюзен.

— Значит херовый из меня Гарри Поттер, — вздохнул Саша, чувствуя, как кровь гудит в ушах, а в висках набатом стучит одно лишь слово: «Домой, домой, домой».

— Но профессор Дамблдор не мог нас тут бросить! — Сьюзен плакала и не желала уходить.

— Не мог, — кивок, чтобы успокоить рыдающую Сьюзен. — Не мог — не мог, скоро он что–то придумает.

Сьюзен всхлипнула и оглянулась на агонизирующего змея.

— Он не мог нас бросить, — пробормотал Саша, падая на каменные плиты пола. В этот же миг откуда–то раздалась музыка. Странная и потусторонняя, она заполняла все клетки тела, подобно яду Василиска, но вместо страха и боли она приносила радость и успокоение.

— Вот, в моем доме уже играет музыка, — констатировал Саша заплетающимся языком. — Я, конечно, ее еще слышу, но это ненадолго.

— Я тоже ее слышу, — озадаченно пробормотала Сьюзен, поднимая голову вверх, глядя на источник звука, которым оказалась огромная ярко–красная птица. Она появилась прямо над ними, на колонне, и грациозно порхнула вниз. Она что–то сжимала в лапах, какую–то древнюю тряпицу.

— Это феникс, — восхищенно выдохнула Сьюзен, и Саша попытался рассмотреть пернатое. Но глаза его уже практически ничего не видели, лишь размытые очертания и разноцветные пятна. Черное — Сьюзен, красное — птица, серое — то, что несла она в лапах. Ношу свою феникс уронил Саше на грудь, а сам уселся на холодном каменистом полу и склонился над раненой рукой.

— Это очень редкая птица, — принялась рассказывать Сьюзен, — и очень ценная. Тетя рассказывала, что слезы феникса обладают целебной силой. Его точно прислал Дамблдор.

Голос Сьюзен пробивался словно через вату, но Саша чувствовал, как стихает жар, расползавшийся по руке. Он закрыл глаза, ожидая наступления конца, но конца не последовало. Зато прошло головокружение, и Саша смог открыть глаза. Открыл — и тут же поразился четкости картинки.

— Целебной силой, говоришь? — он взглянул на излеченную руку, мокрую от слез птицы, и попробовал сесть. Сьюзен помогла ему опереться спиной на колонну. Сидеть было неудобно, колени уже окаменели, и начали затекать ноги выше колен.