Jero3000 - Александр Н. Жизнь в волшебном мире

Саша согласно кивнул и пошел за Люпином в его кабинет, не испытывая ни капли жалости по поводу того, что профессор явно намеревался заняться какими–то своими делами, и что пришлось его от этого бессовестно отвлечь. За те три дня, что прошли с момента побега Питера, Саша прокрутил в голове не один десяток догадок, и все они касались предназначения Хранителя. Он очень хотел разобраться в том, чем может ему грозить побег Петтигрю, а ради этой информации он готов был наплевать на всяческие приличия.

В кабинете Защиты от Темных Искусств все было уставлено клетками и аквариумами, в которых скреблись, рычали, бормотали разные существа. Половина из них была Саше уже знакома по содержательным урокам профессора, вторая же половина — исключительно по книгам. Даже шкаф для боггарта был на месте, и Саша готов был спорить, что приблизься он шкафу, оттуда послышался бы далекий гудок автомобиля, ведь тварь даже через дверцу чувствовала, чего он боится больше всего на свете.

— Итак, Хранитель, — Люпин уселся за свой стол и сложил руки перед собой. На самом столе уже стояло две чашки, от которых шел ароматный дымок. Саша занял свое место и взял чашку в руки, приготовившись выслушать, наконец, ответы на свои вопросы.

— Заклятие Доверия позволяет защитить свой дом от любых врагов. Врагом твоих родителей, Гарри, был Волдеморт и его приспешники, думаю, это понятно, — проговорил Люпин, и Саша кивнул. — Так вот, Заклятие Доверия, наложенное на дом, защищало его от проникновения врагов. Для этого твоим родителям и нужен был Хранитель — человек, который берег бы тайну дома.

— Но ведь дом был расположен…

— Да–да, в этом–то и суть заклятия. Дом был расположен на виду и одновременно защищен ото всех, кто не знал адреса. Назвать местоположение дома и выдать его мог только Хранитель. Не зная адреса, Волдеморт со своими приспешниками могли хоть год кружить вокруг дома, но не увидели бы там ничего, даже загляни они в окно. Это очень сложная магия, Гарри, она лежит где–то между Трансфигурацией и Защитой, и она намного глубже и серьезнее, чем вам преподают в школе.

— И Хранитель может быть только один? — уточнил Саша.

— Да, разумеется. После того, как чары наложены на дом, в него могут войти только его обитатели или же Хранитель.

«Так вот почему Сириус перестал заглядывать к Поттерам», — подумал Саша, а вслух сказал:

— Но почему тогда все подумали, что нас предал Сириус Блэк? Ведь Хранителем был Петтигрю.

— Я беседовал об этом с Дамблдором. Дело в том, что тебя и твоих родителей защищало не только Заклятие Доверия, но и множество других чар, наложенные множеством человек.

— Мы были так важны? — вот тут Саша удивился.

— Да, Гарри, чрезвычайно важны. Точнее, важен был ты. О, не спрашивай почему, — быстро поднял он руки, предваряя вопрос, который уже вертелся у Саши на языке. — Я и сам не знаю, почему. Так сказал Дамблдор, а мы все просто выполняли его поручения.

«С таким же успехом Дамблдор мог бы приказать кидаться головой в навоз, — подумал Саша. — Неужели вы бы пошли и на это, вопреки здравому смыслу. Надо бы прояснить у Дамблдора эту часть вопроса. И, кстати, кто такие эти «Все», я у него тоже спрошу. Мимоходом».

— Ладно, предположим. Но все же, почему вы решили, что предатель — Блэк?

— Потому что это логически верно, Гарри, — Люпин поморщился, очевидно, тема была ему глубоко неприятна. — Ведь я рассуждал точно так же, как и ты: Блэк был самым близким другом Джеймса, он был твоим крестным, и наиболее логично было бы сделать Хранителем именно Блэка. Поэтому когда я узнал о том, что на дом будет наложено заклятие, я тут же подумал, что Хранителем будет Блэк. К сожалению, я был занят немного другими делами, поэтому возможности уточнить этот вопрос у меня не было. Да это было и не нужно, я был нечеловечески убежден, что именно Блэк — Хранитель. А потом грянула новость о предательстве. Я сложил два и два.

Тут Саша даже и поспорить не мог. Все казалось настолько простым и логичным, особенно для легковерных идеалистов, коими, очевидно, были эти таинственные «Все», о которых заикнулся Люпин. И, в принципе, их можно было понять. Предательство обычно приходит оттуда, откуда его меньше всего ждешь.

— Предательство, Гарри, обычно приходит оттуда, откуда меньше всего ждешь, — грустно сказал Люпин, дублируя Сашину последнюю мысль. Саша, в свою очередь, пожал плечами и отхлебнул из чашки чай.

— Так вы рады, что Блэк оказался невиновным? — спросил он, прищурившись. Люпин меланхолично помешивал чай и, казалось, вопроса не слышал. Поэтому когда он заговорил, Саша слегка вздрогнул.

— Рад ли я тому, что один из моих лучших друзей оказался невиновен в убийствах? Думаю, да, Гарри. Я рад, что Сириус непричастен к этому. Но Питер… Признаюсь, меня это страшит.

— Почему же? — Саша сложил локти на стол и отхлебнул еще чая.

— Мы дружили еще со школьной скамьи. Мы были не разлей вода, все четверо. Я, Сириус, Питер и твой отец, Джеймс.

Саша кивнул и сделал крайне заинтересованный вид, хотя, в принципе, он знал это. Что–то помнил, о чем–то догадался, но в общих чертах был в курсе происходившего в те годы.

— Сириус был из чистокровной семьи, знатной и богатой. Джеймс — баловень судьбы, любимый и единственный ребенок своих родителей. Ох, Гарри, какой же неконтролируемой силой они были, ты не представляешь.

— Как близнецы Уизли? — хмыкнул Саша.

— Да, достаточно емкое сравнение. Я же был болезненным и не думал, что меня примут в какую–то компанию. Но они стали со мной дружить.

— Так хорошо же, — Саша слегка вздернул бровь. — Так чего вы опасаетесь?

— Питер, — вздохнул Люпин и опустил глаза. — Петтигрю был всегда самым тихим, незаметным. Я мог бы ожидать такого от Сириуса — решил бы, что Блэковская кровь взяла свое. Я бы еще поверил, что Джеймс на такое пошел — мало ли, внедрение в стан Волдеморта. Но Питер… Питер не был похож на предателя. Никогда.

— То есть, вы не знаете, с какого момента Питер «сливал» вас Волдеморту? — Саша прищурился.

— Да, Гарри, именно. Питер всегда был таким тихим, практически незаметным, что невозможно точно сказать, в какой момент он начал сотрудничать с Волдемортом. И теперь я думаю, что смерти многих наших соратников могут быть и на его совести.

Саша и сам думал об этом. Он вспоминал тот день, когда видел Петтигрю в доме у Лили и Джеймса. Он говорил что–то о погибших людях, МакКиннонах, кажется, и весь дрожал. И теперь, после предположения Люпина, Саша подумал, что дрожать Питер мог и от осознания того, что они погибли именно по его вине. Давящее молчание затянулось. Люпин все так же помешивал чай, не сделав и глотка, а Саша грел руки о чашку. Наконец, чай окончательно остыл, и Саша выпил его одним глотком.