Кицунэ Миято - Настаивать два часа и принимать после победы

Но Снейп!

Казалось, что с момента, когда Гарри поступил в Хогвартс, Снейп нисколько не изменился. В одиннадцать тридцатилетний преподаватель казался ему стариком, теперь же, когда самому стукнуло тридцать четыре, Гарри, неожиданно для себя, смотрел на одногодку. Всё такой же высокий, худой, стремительный, со слегка отстранённым выражением лица, на котором ярко контрастировали чёрные брови и глаза. Такая же чёрная, как смоль, шевелюра была забрана в низкий хвост, открывая щёки и высокий, без единой морщинки, лоб, из–за чего знаменитый снейповский нос с горбинкой уже не казался таким большим и выглядывающим из волос. Также новым в образе профессора зельеварения, как всегда наглухо запакованном в тёмную мантию, был угольно–серый шёлковый платок на шее.

Снейп встретил их с Драко в своём кабинете и порывисто подошёл к камину, из которого они вышли, но затормозил на середине пути, видимо, когда увидел, что за артефактора притащил с собой крестник.

— Северус! — словно прерывая все имеющиеся возражения, поднял руку Драко. — Я только сопроводил Гарри к тебе и уже ухожу, меня ждут пациенты. Надеюсь, что вы договоритесь. Кольцо Мастера Артефактора подтверждает компетенцию Гарри, и мне хочется, чтобы вы поладили.

Снейп на эту тираду чуть приподнял бровь и пожал плечами. Драко хлопнул Гарри по плечу и сбежал через камин обратно, бросив туда дымолётного порошка.

— Эм… Здравствуйте, сэр, профессор?.. — поздоровался Гарри, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом чёрных глаз.

Снейп кивнул, и сделал приглашающий жест, указывая ему на кресло возле чайного столика, и сам опустился в кресло напротив. Щелчок пальцев, и появился домовик, который сноровисто выставил чашки, сахар, вазочку конфет и печенья, молочник и чайник.

— Похоже, что чаепития — это долг и обязанность всех директоров Хогвартса… — чтобы как–то начать разговор и разбить вязкую тишину, пошутил Гарри.

Снейп промолчал, лишь кончики его губ на долю секунды дрогнули, а затем самолично налил ему чай.

Гарри так растерялся, что глотнул обжигающий «эрл грей», не решившись положить в напиток сахара или взять печенье. От явной доброжелательности Снейпа, который не начал с порога острить и оттачивать на нём свой сарказм, становилось не по себе. А Гарри всерьёз на это настраивался и даже придумал пару «домашних заготовок», чтобы показать профессору, что он уже не глупый подросток, а настоящий профессионал.

Не зная, куда себя деть, Гарри искоса оглядывал строгий кабинет. Шестнадцать лет назад, в тот единственный раз, когда он был в кабинете директора Снейпа, было не до мебели и обстановки. Теперь он мог не спеша и подробно рассмотреть перемены: появилось значительно больше книг, поменялся письменный стол, пропали журчащие и странные приборы Дамблдора, разве что резная чаша с омутом памяти находилась в том же самом шкафу. И, как ни странно, клетка феникса всё ещё была в кабинете, но не на директорском столе, а на отдельном столике между двух стрельчатых окон. Самого Фоукса в клетке не было.

— Так вы нанимаете меня, сэр? — решился осторожно уточнить Гарри, когда чай, наконец, закончился. А то может быть, это какая–то форма издевательства: помолчать, напоить чаем, не поддерживая разговора, а потом сказать, что он не подходит.

Снейп кивнул, и с директорского стола к Гарри подлетели пергамент и самый простенький артефакт, который может сделать любой подмастерье или даже ученик, если очень постарается — самопишущее перо.

«Артефактор мне очень нужен, мистер Поттер, — быстро вывело перо острым и таким знакомым по едким замечаниям в эссе почерком Снейпа, — так что выбирать не приходится, да и не из кого. Очень надеюсь, что Вы действительно компетентны и справитесь с проблемами Хогвартса. Школа может выделить только три тысячи галлеонов из бюджета, а объём работ достаточно большой и трудоёмкий. Проживание и питание, естественно, прилагается. Я хотел бы услышать Ваши условия».

Гарри был так удивлён тем, что Снейп предложил ему озвучить свои условия, что чуть сразу не согласился. Но пятилетняя наука Малфоя дала о себе знать. Поэтому он прикусил язык и не стал пороть горячку, обещая непонятно что.

— Для начала я хотел бы ознакомиться с тем, что надо сделать, сэр, — ответил он.

«Здравая мысль, мистер Поттер, — снова вывело перо. — Вижу, что с годами Вы поумнели и избегаете импульсивных поступков».

При этом на лице Снейпа, как показалось Гарри, мелькнуло разочарование.

Список проблем замка Основателей, который по щелчку пальцев профессора Снейпа принёс домовой эльф, впечатлял.

Гарри снова перечитал его в преподавательских апартаментах, которые находились на четвёртом этаже, недалеко от входа в директорскую башню. Он пообещал отметить то, что сможет исправить, и определиться с ценой.

Только одна настройка лестниц, чтобы те перестали двигаться и травмировать студентов, а также на них перестали пропадать ступеньки, могла обойтись в те три тысячи галлеонов, которыми располагал бюджет Хогвартса. А ещё восстановление щитов, переделка пропускной системы библиотеки, охрана и защита тайных ходов, которыми изобиловали подземелья и этажи, снятие запретов посещения с нескольких крыльев… А сколько всего набегало по мелочи?! Несколько месяцев каждодневной и кропотливой работы. И Снейп всё это понимал и, видимо, поэтому шёл на уступки: предложил не только денежное возмещение, но и оплату зельями или услугами… Попросил подумать над комплексом мероприятий, чтобы можно было под них выбивать деньги из Попечительского совета, пусть не в этом году, а в следующем.

Гарри отбросил на широкий письменный стол список, лёг на довольно широкую кровать и вздохнул. Его терзал стыд. Малфой же сказал, что он должен понять что не так со Снейпом через две минуты «беседы», но, похоже, Драко забыл, каким он иногда бывает мнительным тугодумом. Это же надо было, немного освоившись и осознав, что Снейп в нём заинтересован, нагло и совершенно бестактно спросить:

— А почему вы ведёте эту странную переписку, директор? Неужели не хотите говорить со мной? — ну надо же быть таким идиотом!

На долю секунды чёрные глаза профессора зельеварения застыли и похолодели, брови сошлись на переносице. Перо же начало строчить отповедь, от чтения которой сердце Гарри замерло и болезненно сжалось.

«Как приятно осознавать, что Вы совершенно далеки от моих проблем. Видите ли, всё дело в том, что когда на меня напала змея Тёмного Лорда, пытаясь не только отравить, но и перегрызть горло, она настолько сильно повредила мои связки, что с тех пор я не могу говорить. Насколько я понял, мой крестник Драко Малфой и профессор травологии Лонгботтом являются вашими друзьями, поэтому мне недальновидно казалось, что за шестнадцать лет о моём недуге стало известно достаточно широкой публике, включая Вас, мистер Поттер».