Фил Бандильерос - Самое естественное обезболивающее

Там же

Гарри, отложив в сторону газету и поставив чашку с остатками кофе, поднял взгляд на Сириуса.

— Ну, и как это понимать? — Поттер поднял бровь не хуже Снейпа, глядя на своих друзей.

— Мы не при делах! Я вообще не знаю, как они обо всём пронюхали! — тут же открестился Сириус. На третьей странице были колдографии Малфоя и его прихлебателей, лежащих около остальных трупов. Заголовки гласили:

«Люциус Малфой организовал нападение пожирателей смерти, и командовал ими на месте теракта!» «Мальчик — Который-Выжил убил Люциуса Малфоя и его сообщников».

С перечислением имён, фамилий и всего такого прочего. Некролог был самым деятельным, по Люциусу точно никто не скорбел. Отдельная страница была посвящена Блэку, Люпину и Грюму, которые «лично убили и захватили до сотни пожирателей». Гарри вот точно ничего не понимал, но был рад, что другие тоже ничего не понимают — не чувствовал себя обделённым информацией.

Как бы ни было странно, но Поттер ничуть не волновался по поводу невинно убиенных им людей — не после того что пожиратели сделали и собирались сделать с Флёр и малышкой Габриель.

Позиции Фаджа на политической арене зашатались как лист на ветру — его дёргали в разные стороны, обвинив и в пособничестве пожирателю, и в коррупции, и во всех смертных грехах. Гарри был рад, что этот надутый индюк, наконец прижат к стенке и никуда не сбежит от вопросов. Впрочем, этого явно недостаточно, что бы сместить министра прямо сейчас, нужно ещё что–то, что бы он облажался по–полной. Но, высказав сию мысль Поттер не вызвал никакой реакции у Блэка, так же читающего газету. Люпин ушёл в чтение с головой и теперь точно был не в разговоре.

Номер был действительно сенсационным, и потому был буквально сметён с прилавков, но Гарри, Сириус и Люпин получили свои газеты по рассылке пророка, и не им заботиться о том, где найти печатное слово.

После новостей о пожирателях шла душещипательная история, как юный мистер Поттер спас красавицу — француженку и её малышку–сестру из лап пожирателя, при этом убив троих нападавших. Шла и фотография Флёр, но не свежая, а как минимум годовой давности и скорее всего из школьного альбома, очень уж вид она имела официозный. Но даже через улыбающуюся колдографию было видно, что Флёр просто нечеловечески красива. Измышления противной Поттеру журналистки о том, какая была у них слёзно–сопливая история с принцем на белом коне и прекрасной принцессой, Гарри прочитал урывками, и отложил в сторону газету. Сохатый собрался было уже подняться из–за стола, как в гостиную через камин буквально ввалилась процессия — Альбус Дамблдор и Аластор Грюм. Последний, стуча деревянной ногой по полу, что–то горячо доказывал Директору, но Альбус слушал его снисходительно, явно не соглашаясь. Когда мародёры всё–таки встали из–за стола, услышав знакомые голоса, Директор в ослепительно–белой мантии и Грюм вошли в обеденный зал. Гарри, во все глаза рассматривавший аврора, бросил лишь мимолётный заинтересованный взгляд на директора.

Аластор Грюм пребывал в настолько хорошем настроении впервые за последние лет тридцать, не меньше, так что, завидев Поттера, тут же поковылял к нему. Гарри, невозмутимо стоявший, недоумевал по причине крайне радостного вида Грюма.

— Гарри Джеймс Поттер! — Аластор, улыбнувшись Гарри, насколько мог ободряюще, подмигнул единственным глазом, — Ты сделал великое дело, которое даже мне не удалось. Да. Долго я точил зуб на этого смазливого ублюдка, но он, как слизень, вечно уходил от меня. То министра подкупит, то козла отпущения найдёт, — Аластор Грюм, говоря это, выудил из–за пазухи бутыль с огневиски и сказал: — Я обещал себе, что ещё выпью, поминая этого ублюдка. Жаль, что не удалось его самому отправить к его чванливым предкам, которыми он гордится. Давай выпьем! — Грюм протянул Поттеру бутыль, но Гарри, углядев, как возмущённо засопел Дамблдор, щёлкнул пальцами, вызывая эльфа и сказав Грюму:

— Прошу меня простить, сэр. Вы пришли ко мне в дом, я знаю вас со вчерашнего дня, вы предлагаете мне выпить что–то. Возможно, вам покажется странным, но… Волдиморда, который спит и видит меня в виде чучела — достаточная причина для паранойи. А в ней, — улыбнулся Поттер, — Истинный секрет долголетия. Виски. Лучшего! И пять бокалов, — сказал Гарри эльфу и, повернувшись к Аластору Грюму, продолжил, — Сэр, не надо увеличивать мою паранойю. Я буду пить только свой виски и только из своих бокалов. И вам советую, Сириус говорит, что лучшего трудно найти.

К этому моменту эльф уже появился со старой пыльной бутылью и, откупорив её, разлил янтарную жидкость по бокалам. Аластор, дослушав Поттера, начал похихикивать, а когда Дамблдор его спросил, в чём дело, Грюм рассмеялся, со словами:

— Вот! Учись, Альбус! Молодой человек ответственно относится к своей безопасности. А ты, старый хрыч, боялся! — Грюм серьёзно посмотрел на Поттера и сказал ему:

— Поттер. Ха, помню я твоего папашу. Учил я его, да и сражались мы бок–о–бок на войне. Так что не бойся, солдат ребёнка не обидит! — Грюм взял бокал в руку и, дождавшись, когда все последуют его примеру, вознеся его над головой, словно кубок, сказал: — Гарри! Ты, наконец, замочил этого пожирательского ублюдка Малфоя и его жополизов! За это надо выпить. И что б ему на том свете икнулось! — Аластор осушил бокал. Гарри, под неодобрительным взглядом директора Хогвартса, тоже, но только слегка.

— Блэковское? — спросил Грюм, выпив залпом настоящий ядрёный огневиски. Его подвиг повторил только Блэк и Дамблдор, Гарри и Ремус лишь полглотка отпили, и им уже хватило, что бы закашляться и одобрительно охнуть.

— Тридцатилетней выдержки! — возмутился Сириус.

— Яда нет, — добавил Ремус. Дамблдор попытался высказать своё неодобрение происходящим:

— Но Гарри пока рано…

— Не пори чушь, Альбус, Пожирателей убивать не рано, девок трахать не рано, а выпить, значит, рано? — Аластор искренне забавлялся, видя, как удивлённо посмотрел на него Поттер. «Откуда он узнал» — думал Гарри. Но Аластор был сама тактичность, тут же ответив на невысказанный вопрос:

— Поттер, ради Мерлина, научи свою подружку окклюменции. Это та, по которой расчёска плачет, — проворчал старый аврор.

Выпили, все вместе. Альбус выглядел крайне задумчивым, а после бокала виски, выудил из кармана пакет с лимонными дольками и закусил ими же. Аластор посмотрел на это с кривой усмешкой, а Поттер — ничего не понимая.

Первым паузу нарушил Сириус:

— Мистер Грюм, профессор Дамблдор, прошу, располагайтесь. Чаю?

— Нет, спасибо, Сириус, но мы уже… хм. Выпили, — ответил Дамблдор, спрятав улыбку за пышными усами. Грюм же ухмыльнулся не таясь, чем заработал понимающую улыбку от мародёров.