Андрей Романов - Клеймор

Огромный, уродливый шрам, проходящий между холмиков грудей, выделялся на теле контрастной полосой, но такой шрам был не один, живот украшали многочисленные полуприжившиеся вкрапления чужой плоти. Хотя они не слишком сильно выделялись, Лиз уже повела первую процедуру исцеления и совмещения энергетических линий, так что еще денек и эти шрамы сами рассосутся, но лучше ускорить процесс и заодно срастить основной разрез.

Но это чуть позже, а пока продолжим оценку новой собственности. Я прикоснулся рукой к бедру, и нежно погладил стройную ножку. Девушка вздрогнула от прикосновения и отвлеклась от своих дум, что-то простонав, кляп помешал внятно разобрать ее слова. Я повел рукой вверх, бедро, животик, ручка, красивые у нее руки, кисти тонкие с длинными изящными пальчиками пианистки, а не воина, хотя мечом махать она без сомнения умеет, все же в организации высокие номера раздают не только за красивые глаза.

Действительно миленькая, у меня даже желание стало просыпаться после внимательного разглядывания ее фигурки, и это не смотря на то, что я буквально только что закончил развлекаться с девочками, и мало на что был способен. Жалко не получится оставить ее рядом с собой, как стресс-маникен для выведения ревности девочек, она же воительница, и значит должна делать вид, что выполняет свою работу.

Я еще раз провел рукой по ее обнаженному боку, спустившись к берду, и легко коснувшись манящих складочек кожи в паху. Девочка вздрогнула от прикосновения, и что-то замычала. А уж что у нее было намешано в эмоциях, отчаяние, непонимание, страх, непонятная решимость, и постепенно берущее свое возбуждение с настойчивым желанием продолжения. Она ни за что не признается, но мои прикосновения ей вполне нравились.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — ласково проговорил я, целуя ее в грудь. — Не кричи, тебе ведь это нравится, ты красивая, а этот маленький шрамик мы уберем. Что не веришь? — Обратился я к мычащей девушке. — И зря, это не так уж и сложно, так что уберем, а за это ты будешь послушной девочкой. И не надо так возмущенно мычать. — Продолжил я, переместившись ко второму полушарию и нежно лизнув спелую вишенку соска. — Лучше смотри, как твое тело реагирует, оно тебя выдает, так что признай себе, что тебе этого хочется и получай удовольствие. Но если ты действительно против я могу и уйти, правда тогда вернется знакомая тебе девушка, мне уйти?

— Уууу, ууу, ууу! — Замотала головой Лили, требуя, чтоб я остался, она почему-то сильно не желала возвращения Лиз.

— Вот видишь, мы уже подружились. — Весело заметил я, проводя пальцами по ребрам распятой красавицы, и щекоча ее. В ответ на мои действия Лили весело замычала. — Давай договоримся, я избавлю тебя от кляпа, а ты будешь молчать, будешь?

— Ууу, умм.

— Хорошо, только не обманывай, а то я расстроюсь. — Попросил я, синхронизируясь со щупальцами Флер. — А если я расстроюсь то я просто уйду, и вернется она. — Придал я весомости своим словам. Взяв под контроль щупальце, я аккуратно вынул его из ротика воительницы.

— Кхе, кхе…

— Вот так лучше, — проговорил я вытирая рукой губки кашляющей девушки, и сразу же запечатывая ее обретший свободу рот страстным поцелуем, настойчиво пробиваясь сквозь бастионы ее зубов. Руки в этот момент сомкнулись на мягких полушариях груди, слегка их массажируя. Сопротивлялась поцелую, Лили не долго, и вскоре позволила мне хозяйничать в своем ротике.

Язычок у девушки оказался остренький и проворный, и очень скоро она и сама стала проявлять подобие инициативы, а когда я прервал наш поцелуй, Лили даже недовольно простонала, не желая прерывать поцелуй. Но видимо помня договор, ничего говорить, не пыталась. В награду за правильное поведение я вернулся к изучению ротика девушки, в то время как руки уже вовсю пощипывали затвердевшие соски, от чего девушка забавно вздрагивала в путах.

Я достаточно долго учил девушку правильно целоваться, изредка отвлекая ее действиями своих рук, что беззастенчиво изучали ее тело. И лишь когда убедился в усвоении новых для нее навыков, отдал команду своей одежде, превращая ее в пояс, не способный помешать более тесному общению.

Из-за того, что Лили была распята в вертикальном положении на некоторой высоте, было не слишком удобно, но я справился, и медленно проник в лоно застонавшей от неожиданности и новых ощущений пленницы. Но этот стон я оперативно прервал, новыми поцелуями, после чего стал совершать бедрами медленные и тягучие движения, очень медленно подводя партнершу к пику удовольствия и удерживая ее на самой границе, не давая его достигнуть. Спустя какое-то время Лили уже активно билась в своих путах, желая задать свой ритм и достигнуть блаженства, насладившись эмоциональным коктейлем в ее миленькой головке, я сжалился, и дал ей то, что она желала.

А может и не стирать ее личность полностью, а воспользоваться методом опробованном на Илене. Тогда она будет более живой и эмоциональной, чем та же переделанная Юма. Пожалуй, так и сделаю, только учту ошибки, допущенные с Иленой, и постараюсь сделать Лили более послушной и терпеливой.

Вернув одежде, прежний вид я лизнул приоткрытый в тяжелом дыхании ротик девушки.

— Вот видишь, тебе понравилось. А сейчас потерпи, возможно, будет немного неприятно, я буду убирать твой шрамик, а потом мы продолжим, если ты хорошо меня попросишь. — Проинформировал я девушку о своих дальнейших планах и вернул на место кляп, Лили даже не возмущалась такому действию, все еще не отойдя от испытанного удовольствия.

Я сюда пришел не для занятий сексом с пленницей, а несколько для другого, и сейчас я намеревался выполнить свой план работ. В первую очередь довести работу Лиз до логического конца, исправить энергетику, и убрать шрамы. Эта процедура пусть и не слишком быстрая, но отработанная и, в общем-то, рутинная. А эмоции, которыми меня наградила наблюдающая за моей работой пациентка стали мне дополнительным подарком, а заодно еще сильнее подтолкнули меня к мысли, что ее можно перепрограммировать по мягкому варианту, не уничтожая полностью личность в надежде, что при пробуждении что-то получится.

Ненависти к своим пленителям она совершенно не испытывала, да, Лиз внушала ей страх, Флер так же страх, но не ненависть с фанатичным желанием убивать, а я вообще был во всех смыслах белый и пушистый, добрый заботливый, а еще и от жутких шрамов и постоянной боли избавил.

Закончив с приведением ее тела в порядок, я сосредоточился на разуме. В организации при воспитании воительниц их достаточно хорошо зомбируют на следование своим принципам, другое дело, что эти правила несколько бредовые и боле менее опытные воительницы, попав в мир, начинают это понимать и задумываться. Лили, была довольно молодой, ей около шестнадцати и она всего год как воительница.