Дмитрий Золотухин - Туман войны

— Осенью. Тогда я сменю это стог — она махнула рукой на пышные юбки — на охотничий костюм, и пройдусь с ружьем по горам. Я ведь неплохо стреляю, знаешь ли. И есть у меня знакомый капитан, который составит мне компанию на охоте.

Лицо Ислимэ, казалось, осветилось изнутри. Глядя на счастливую девушку, Роза мысленно вздохнула.

«А ты не такая уж скромница. Осенью ты вернёшься в Изенгард и будешь счастлива. А когда ты вернёшься домой, Роза? И где он теперь, твой дом?»

— Госпожа Фириэль ждет вас в будуаре. Пойдемте, я вас провожу.

Ротмистр гвардии Лосарнархского герцога Ворлон вошел в холл южного крыла Нового дворца, которое принадлежало герцогской дочери. И служило обиталищем самой госпожи Фириэль, двух дюжин слуг и шести фрейлин, во всем угождавших взбалмошной девчонке. В число фрейлин, естественно, входила и некая Роза Гэмджи.

— Я знаю, где будуар.

«Ну, еще бы, — подумала Розы. — Немало ночей ты провел в постели нашей прекрасной графини. И не только ты один. Интересно, знает ли граф Боромир о развлечениях своей невесты?».

Но сказала только:

— Я все равно вас провожу.

Первые месяцы службы графине Дол Эмроса дались Розе тяжело. Фириэль не била ее, но постоянно терроризировала ее морально. Но довольно скоро графиня нашла своей служанке дело по душе.

Роза стала сводней. Она передавала любовные послания, «тайно» приводила мужчин к своей госпоже. Участие в чужих любовных играх даже доставляло ей удовольствие.

Иногда. А иногда она чувствовала себя измазанной в грязи — и тихо плакала ночью в своей каморке. А с утра вставала и вновь бежала по делам графини.

… Ротмистр Ворлон подал слуге плащ, шляпу и шпагу, после чего поднялся наверх. Пройдя несколько комнат, вступил в будуар, где на тахте лежала совершенно обнаженная Фириэль.

Такая манера принимать гостей вошла в моду среди гондорских дам не так давно и не считалась чем-то предосудительным.

— Принеси кофею, — сказала графиня Розе.

«Значит, сейчас „махания“, то есть любовных игр, не будет, — подумала Роза, выходя. — Иначе Фириэль попросила бы вина».

Когда Роза вернулась, Фириэль оживленно беседовала с Ворлоном, сидящим на стуле у тахты. Поставив поднос с двумя чашками, заполненными черным харадским напитком, хоббитянка стала за нагим плечом своей госпожи.

— То есть, герцог Вардамир решил действовать быстрее. Все должно кончиться в июне.

— Ты говори яснее, — капризно ответила Фириэль. — Вы сделаете дело во время свадьбы или нет? В конце концов, хотите устроить резню на мою свадьбу — устраивайте, но меня-то надо предупредить! А еще лучше — устройте ее вместо свадьбы.

— Ага, — усмехнулся Ворлон. — Дорогая, ты замечательная женщина во всех отношениях, но ради твоего прекрасного тела никто не станет менять политику. Вардамир сказал, что хочет этого брака — значит, он будет. Тем более, что иначе итилиэнцы могут и к королю переметнуться.

— Так обещайте им меня. А потом возьмите слово назад!

— Я же сказал, что Вардамир хочет этого брака. Ты хочешь спорить со своим будущим королем?!

Фириэль схватила поднос с кофейными чашками и обрушила его на пол. Затем вскочила на ноги, и заметалась по комнате, крича что-то невнятное и размахивая руками.

— Мы поговорим позже, когда ты придешь в себя, — Ворлон холодно поклонился и вышел.

Графиня Фириэль сидела в кресле перед окном, кутаясь в шелковый халат, и пила вино. Роза уже убрала осколки кофейных чашек и теперь вновь стояла за плечом своей госпожи, подливая ей вино из бутылки. И, после того, как графиня выпила целый бокал, хоббитянка осторожно спросила:

— Госпожа, а чем вам так не нравится бедный король Элрос?

— А… — потянула Фириэль, — потому, что он слишком цацкается со всяким быдлом, вроде, ик… тебя, моя дорогая, и твоих мохноногих родственников. Всяких узкоглазых орков привечает… Ничего, ик… Наш государь Вардамир скоро всех согнет в бараний рог! С мохноногих всю шерсть с ног сострижет! Орков и прочее быдло… ик — в шахты! Только благородные ик… дворяне достойны…

Фириэль поперхнулась, и Роза от души стукнула ее кулаком по спине.

— И тебя в бараний рог согнет, — добавила хоббитянка. — Правильно?

— Согнет, — согласилась Фириэль. К этому времени женщина уже успокоилась. — Ты думаешь, я буду верной женой этому… как его, Боромиру? Графиня попыталась рассмеяться, но вместо ха-ха получилось что-то вроде ква-ква. — Ты, дорогая, без дела не останешься.

— Кстати, о деле. Придется тебе сходить к Ворлону, и извиниться перед ним за меня. У тебя это хорошо получается.

— Как прикажете, моя госпожа, — кивнула Роза.

— Только не вздумай отбивать у меня парня, — Фириэль шутливо погрозила служанке пальцем.

— Ворлон мне не нравится, — совершенно честно ответила Роза.

— Тебе вообще кто-то из мужиков нравиться? — спросила графиня. И, не дождавшись ответа, добавила: — Вот потому я тебя и ценю. Ступай.

Выйдя из дворца, Роза остановилась, прислонившись к стволу каштана. Ее трясло.

Разговоры о «деле» Роза слышала не раз. Но ни разу о планах свержения короля Элроса не говорилось столь откровенно. Естественно, дело было не в скрытности заговорщиков: для Фириэли ее гостей фрейлина — хоббитянка была чем-то вроде говорящей мебели. Но и посвящать ее в свои тайны (в трезвом виде) графиня не собиралась, а Роза все же была рядом со своей госпожой не круглые сутки. И только сейчас все стало ясно. Три смльнейших гондорских феодала — герцог Дол Эмроса Саэрос, герцог Лосарнарха Вардамир и герцог Итилиэна Ондоэр вступили в заговор против короля Соединенного королевства Арнора и Гондора Эрлоса II.

«И что теперь делать, — мрачно подумала Роза. — Верный слуга-человек наверняка попытался отговорить своего господина и погиб бы от его руки. А хоббит… донес бы какому-нибудь Гэндальфу. Что ж, у меня знакомого Гэндальфа нет — значит, придётся пробиваться к королю».