Дмитрий Золотухин - Туман войны

Моряки шли в бой довольно неровным строем в несколько шеренг. Подойдя на сто шагов, гондорцы дали залп (не нанесший особого урона сидящим в окопах и в домах хоббитам), перезарядили мушкеты и пошли в атаку.

— Пора, — прошептал Паладин. И поднес к губам рожок. Его звонкий и чистый звук разнесся над полем. А затем заговорили хоббитские ружья.

Огонь ополченцев был точным: по рядам моряков словно коса смерти прошлась. Гондорцы отвечали, но их пули либо застревали в брустверах и баррикадах, либо попусту свистели в воздухе. Пораженные нападавшие остановились, а хоббиты заряжали ружья — и вновь стреляли. Сам тан успел выстрелить трижды, прежде чем гондорские моряки побежали.

Отступив к холмам, гондорцы остановились. Тан усмехнулся, глядя как высокий воин в доспехах носится перед строем моряков яростно размахивая шпагой, и наверняка грязно ругаясь. Глотнув воды из фляги. Паладин стал наблюдать за врагами, опираясь на баррикаду.

Вторая атака началась примерно через час. Вновь заговорили пушки. Когда ядро ударило в мостовую перед баррикадой, разбросая брусчатку, тан Паладин приказал защитникам отступить с баррикады в соседние дома. И вовремя: следующее ядро ударило прямо в баррикаду.

Вновь затрубили гондорские трубы и моряки пошли в атаку. На сей раз гондорские командиры верхами возглавили атаку пехотинцев. Моряки бежали в атаку, не заботясь о сохранении строя, стремясь поскорее сойтись с защтниками Тукборо врукопашную.

Тан протрубил в рожок. Загремели хоббитские ружья, и в гондорских рядах вновь стали падать солдаты. Но нападавшие упорно шли вперед, несмотря на потери.

«Нельзя допустить гондорцев до рукопашной, — подумал Паладин. — Отходим». И дважды протрубил в рожок.

Хоббиты бросились бежать из домов и окопов к норкам в склонах холмов — второй линии обороны. Многие падали под пулями — моряки стали стрелять по бегущим. Из окон Преогромных Смиалов уже стреляли бойцы второй линии, прикрывая отход своих.

Тан Паладин немного отстал от своих. Как и подобает почтенному хоббиту, он был толст и тяжел. Да и не подобает командиру драпать впереди своих солдат. Увидев, как ополченцы укрываются в норках или за баррикадами второй линии, тан повернулся лицом к врагу.

Высокий воин в покрытых золотой чеканкой доспехах проехал через разбитую артогнем баррикаду, держа в руках пистолет. «Наверно, сам Саэрос», — подумал Паладин, поднимая ружье. Прогремел выстрел, но пуля, предназначенная герцогу, сразила молодого офицера, невовремя вырвавшегося вперед.

«Совсем мальчишка, — подумал Паладин. — Не повезло». Через мгновение герцог выстрелил, и что-то горячее ударило тана в грудь. Боли не было. «И мне тоже». Выпустив ружье, тан Паладин рухнул на окровавленную брусчатку.

Дальше к северу, там, где дорога поднималась на холм, три всадника смотрели на разворачивающееся внизу сражение. Седой арнорский кавалерист беседовал со своей спутницей — невысокой женщине в сером, под цвет драгунского мундира офицера, платье. Третий — молодой арнорский лейтенант — неподвижно сидел чуть поодаль.

— Почему мы не атакуем? Хоббиты гибнут! — сказала женщина.

— Еще рано, Ваше Высочество! — терпеливо ответил офицер. — Отряд Диза еще не вышел гондорцам в тыл. Я не поведу драгун под ядра.

Отъехав на шаг в сторону, Роза бросила взгляд на дальние холмы, где стояли вражеские пушки и развевалось черно-серебрянное знамя Гондора. И увидела, как серые всадники с юга атковали гонорцев и принялись рубить пушкарей. Черно-серебрянное знамя рухнуло в траву.

— Пора, — сказал офицер. — Прошу вас уйти с дороги, Ваше Высочество. Я не позволю вам участвовать в битве.

— Действуйте, полковник, — кивнула Роза, отъезжая с дороги.

Полковник Эрстер развернул коня, и подъехал к ожидавшей чуть поодаль на дороге колонне всадников. Лейтенант Хамдир бросил взгляд на Розу (женщина кивнула) и помчался вслед за полковником. Затрубили арнорские трубы и Аннуминасский драгунский полк пошел в атаку.

Заслышав топот копыт, хоббиты бросились в стороны от все еще удерживаемой ими баррикады. Всадники, перескочив через невысокое загражденье из мешков с песком, вырвались на улицы Тукборо и принялись рубить моряков. Роза увидела, как мчавшийся во глааве своего полка Эрстер схватился с высоким гондорским всадником в покрытых золотой чеканкой доспехах. Выбив из рук врага шпагу, следующим ударом палаша Эрстер снес ему голову.

«Вот и конец герцогу Саэросу», — удовлетворенно подумала Роза.

Моряки не смогли оказать достойного сопротивления арнорским драгунам. Несколько северных всадников пали под пулями; но в ближнем бою ружья были слабым оружием против драгунских палашей. Построить же линию и отразить кавалерию залпами гондорцы не успели. Бросая оружие, моряки бросились бежать в поле к югу от Тукборо — навстречу отряду Диза, который, развернувшись в цепь, атаковал вниз с холмов. Окруженные моряки один за другим подняли руки.

Роза въехала в Тукборо, осторожно обогнув баррикаду. Улицы поселка были завалены телами годорских и арнорских солдат, а также хоббитов. Больше всего погибло гондорцев, но и соотечественников Розы полегло немало. Принцесса спешилась у тела отважного тана Паладина.

— Ну здравствуй, доченька.

Роза повернулась к подошедшему отцу. Бургомистр Мичел-Делвинга Хэмфаст III Гэмджи стоял, опираясь на ружье.

— Ты таки исполнила свое обещанье, — сказал старик. — И мы победили.

— Как я устала от всех этих побед, — Роза покачнулась, и Хэмфаст, бросив ружье, обнял ее. — Хоть бы с Халбардом ничего не случилось…

Грохот орудий раскатывался над полукруглой Серой Гаванью, давшей имя великому эльфийскому городу. Восемь арнорских галеонов, выстроившись полукругом, вели огонь по восьми стоявшим у причалов пиратским кораблям.

На рассвете, заметив дым над Серыми Гаванями, принц Халбард приказал флоту войти в бухту и уничтожить пиратские корабли. Войдя в гавань двумя колоннами, арнорские галионы бросили якоря напротив пиратских кораблей и открыли огонь — каждый по своему противнику. Пираты почти не отвечали — принцу удалось застать врага врасплох.

«Наверно, — подумал Халбард, — большая часть пиратов развлекалась в городе, когда мы вошли в гавань. Это хорошо для нас, но плохо для эльфов».

Бой (если безнаказанный расстрел вражеских кораблей можно назвать боем) продлился недолго. Вскоре все пиратские галионы затонули или сгорели у причалов.

Принц Халбард оглядвал бухту и окружающий ее город. Даже за дымом догоравших кораблей врага было видно, что многие здания выгорели, некоторые обрушились. На серой брусчатке набережной и мостовых лежали трупы, несколько мертвецов висело на балконах домов.