Анастасия Калько - Шторм на Ладоге (СИ)

Поворочавшись еще несколько минут, уставшая девушка все-таки уснула.

*

На этот раз Кристель была одна дома.

Утром она пережила не лучшие моменты на службе. В ответ на предложение Мейерса и Ройстона она почти обматерила командира и следователя и хлопнула дверью. Кристель с трудом доработала до конца смены и вернулась домой выбитая из колеи. Она про себя ругала подругу, у которой вечно адреналин бьет не из того места и пересиливает здравый смысл. Если бы Марджи не наговорила лишнего командиру, Кристель могла бы попытаться уладить дело миром, добиться замены увольнения на отстранение капитана Беркли от полетов на время следствия… А теперь приказ об увольнении уже был подписан, и в нем стояли две формулировки: «преступная халатность или предумышленная порча матчасти» и «слишком тяжелый характер для полетов, эмоциональная неуравновешенность» и ремарка: «рекомендуется пройти психиатрическую экспертизу». Кристель пыталась поговорить с полковником, но тот, распаленный стычкой с Марджи, резко оборвал девушку:

— Капитан Пинкстон, у нас армия, а не диско-бар, и, если каждый будет вести себя как вздумается, то и гарнизон взорвут, чего доброго. Если капитан Беркли виновна только в небрежности, ей надо было признать свою вину, а не рассказывать сказки. Если же она сделала это умышленно, ей тем более не место в ВВС. Кто знает, что еще ей на ум взбредет!

— Но, сэр… — покраснела от возмущения Кристель. Ладно бы только болваны — нижние чины верили в этот абсурд, но полковник всегда казался ей умным человеком…

— А ее сегодняшнее поведение только укрепило меня в принятом решении, — продолжал Мейерс. — Если она так разговаривает со старшими по званию, значит, совершенно не владеет собой. При всем уважении к боевым заслугам капитана Беркли, я не могу закрыть глаза на такое нарушение субординации. Я отвечаю за порядок в воинском подразделении. Приказ уже подписан. А если у вас есть возражения, капитан Пинкстон, можете написать заявление «по собственному желанию». Вы, кажется, тоже считаете себя звездой, которой все дозволено? Так вот, черт возьми, вы — офицер, и армейская дисциплина вас точно так же касается, как всех остальных. Или вы прекращаете пререкания, или сейчас же пишете заявление!

Подавив негодование, Кристель поднялась со стула, по-военному щелкнув каблуками.

— Так точно, сэр! — отчеканила она.

— Что «так точно»? — спросил багровый от гнева Мейерс.

«Чтоб тебя кондрашка хватила!» — посулила ему мысленно девушка. Жаль, что нельзя сказать ему это вслух. Но тогда он и ее уволит, а ей еще нужно выяснить, кто из сослуживцев мог сыграть такую гадкую шуточку. А если ее уволят вслед за Марджи, то подонок так и останется безнаказанным. Во избежание этого сейчас придется проглотить обиду. «Черт! В Ираке мы 20 миль тянули подбитый самолет, чтобы не упасть в центре города и потом едва успели катапультироваться, когда уже горела кабина! А для Мейерса сейчас все это — дерьмо собачье по сравнению с кофе на радиостанции! Паркетный офицер, бюрократ чертов!» — в пылу обиды Кристель была несправедлива в суждениях. Она знала, что полковник начинал службу в самой горячей точке Вьетнама и потом участвовал во всех боевых кампаниях армии США, пока в конце 80-х тяжелое ранение под Джелалабадом не заставило его перейти на штабную работу. Но уязвленное самолюбие вопило, приглушая голос разума.

Мейерс понимал состояние Кристель, которой сейчас приходится делать трудный выбор между дружбой и субординацией; она обижена за подругу и злится на него из-за упреков в «звездной болезни». Но это должно отрезвить ее…

— Извините за пререкания, сэр, — ледяным голосом ответила Кристель. — Возражений нет. Я могу быть свободна?

Мейерс кивнул. Ему не нравилось выражение побледневшего лица девушки и потемневшие зеленые глаза. Это предвещало бурю.

— Уведомляю вас о том, что сегодня же подам рапорт в Пентагон и потребую доследования, — стоя навытяжку, отрапортовала Кристель, — а также доложу о недобросовестной работе подполковника Ройстона и недоверии к нему. Занесите в приказ, что я считаю увольнение капитана Беркли неправомерным и подчиняюсь под давлением. Честь имею! — Кристель откозыряла.

— Как вам угодно, — ответил полковник, у которого на душе скребли кошки. Этими девушками он гордился, ставил их в пример молодым офицерам, относился к ним по-отечески, гордился ими, как отец — способными дочерями, а события последних двух недель стоили ему новых седых волос. Решение уволить Беркли далось ему тяжело. Сейчас он уважал Кристель за силу характера — и хотел отправить ее на «губу» за выбрыки. Дурной пример заразителен. Сначала Беркли обкладывает Ройстона в три этажа в его кабинете, а теперь и Пинкстон туда же! Бес вселился, что ли, в обеих?!

Выбежав из штаба, Кристель выкурила подряд три сигареты, чтобы унять кипевшее в ней негодование. В курилке двое молодых лейтенантов обсуждали увольнение Марджи. Услышав пару фривольных шуток о подруге, Кристель не выдержала.

— Еще раз такое услышу, получите наряд вне очереди! — рявкнула она. — Пойдете сортиры мыть, вашу мать!!!

Она растерла окурок подошвой и, резко развернувшись, ушла.

Сев за свой стол, Кристель тут же составила письмо в Пентагон и отправила его. До конца смены никто не рискнул приблизиться к капитану Пинкстон; слух о том, что она в бешенстве, разошелся быстро.

Из дома Кристель попыталась созвониться с Марджи по сотовому. «Придет — задам ей перцу! Кто ее за язык тянул?!».

— Я в бильярдной, — буркнула в ответ подруга, — с Телмаром.

Не успела Кристель убрать телефон, как в дверь позвонил Эрик.

— Кажется, мне понадобится твоя помощь, — вздохнула Кристель, принеся в гостиную кофе, — ты говорил, что у тебя есть знакомые юристы и частные детективы. А то у нашего штабного следователя, похоже, мозги в задницу съехали! Идиот, мать его!

— Конечно, помогу чем скажешь, — заверил Куолен. — Я поговорю с друзьями. Уверен, что кто-нибудь из них возьмется за это дело и разберется, что у вас творится.

— Спасибо, — Кристель села, потирая висок. — Меня это уже бесит и хочется посмотреть на ту сволочь, которая так подставила Марджи!

«А ты и так на него смотришь», — подумал Эрик. Интонации девчонки ему понравились: Кристель на взводе, растеряна, но доверяет ему и ждет помощи. А для закрепления эффекта нужно закончить то, чему в прошлый раз помешала Марджи…

— Я тебе верю, я на вашей стороне, — прошептал он, успокаивающе приобняв девушку и все настойчивее поглаживая ее плечи и спину, обтянутые тонкой водолазкой. Довольно скоро Кристель расслабилась и потянулась к нему навстречу. «Иногда даже Железной Орлице нужно крепкое плечо, чтобы склонить голову. А я тут как тут!» — Эрик ласкал девушку все настойчивее, стягивая с нее водолазку и лифчик… Все случилось прямо на диване в гостиной.