Матемаг - Последствия одного решения

— Веди меня к самому сильному ритуалу поиска, — велел подчинивший.

Маги, петляя меж колдовскими узорами, прошли в дальнюю часть зала, остановились перед цепочкой символов, образовывающих метровую окружность.

— Это и есть ритуал поиска?

— Да.

— Как заставить его работать? — в голосе мелькнуло волнение.

— Надо встать в круг и произнести имя того, кого ищешь. Ритуал даст знания, как и где найти искомое.

— Он сработает на гоблина?

— И на живого, и на мёртвого, — безразлично подтвердил подчинённый маг.

— Если сюда войдёт кто–то посторонний — любой ценой защити меня, — велел подчинивший. В голосе его чувствовалось удовлетворение и торжество.

Помедлив, маг ступил в круг. В тот же миг он оказался окружён призрачно–синей полусферой. Палочка вылетела из пальцев и приземлилась рядом. Маг попытался колдовать, достав запасную палочку — тщетно. Второй магический инструмент перехватил в воздухе «подчинённый». Усмехнувшись, он произнёс:

— Ты что, серьёзно думал, что сотрудника Отдела Тайн так просто поработить? Хотя сработано умело, признаю. Ну–ка, посмотрим, кто у нас тут… Люмос , — и взмах палочкой, откинувший капюшон.

Перед невыразимцем стояла женщина лет тридцати. Короткие прямые волосы, твёрдый взгляд, спокойное выражение лица — она не выказывала признаков страха.

— Хороший самоконтроль, — похвалил невыразимец. — А теперь назови мне хоть одну причину, почему я не могу сдать тебя в Азкабан на пожизненное.

— У меня есть запас Эликсира Тринадцати, — после небольшой паузы произнесла волшебница.

— Интересно, — кивнул невыразимец. — Что ж, рассказывай.

— Что именно?

— Зачем пришла, любезная, — криво усмехнулся невыразимец. — Зачем пришла, куда дела Гриира и где эликсир. И не стоит отмалчиваться. Есть шанс, что мы придём к взаимовыгодному соглашению. Для начала представься.

— Можешь называть меня Тэсия.

— Где–то я слышал это имя… — пробормотал невыразимец. — Неважно. Я — Грегори Дисворэ. Итак, зачем…

— …и ещё, отец, я бы посоветовал тебе обратить внимание на Гермиону Грейнджер.

— Грязнокровка, — не спрашивал, а утверждал Люциус Малфой. — Чем же она интересна?

Люциус и его сын Драко встретились впервые за первые месяцы учёбы лично. Ранним утром, когда большинство учеников ещё спали, отец аппарировал к окраине Запретного Леса, чтобы выйти к озеру, где можно было спокойно и вдали от чужих глаз поговорить.

— Сильный и умный маг, скорей всего, будет в коалиции этого магглолюбца. Главные минусы — плохо ладит с людьми и зациклена на учёбе, — ответил Драко.

— Хорошо, я подумаю над рычагами влияния, — под «рычагами влияния» старший Малфой, чаще всего, подразумевал шантаж и подкуп. — Это всё?

— Да, отец, — кивнул Драко. — Я перечислил всех, кто хоть как–то привлекает внимание, — он помедлил. — Но это только из Гриффиндора и Слизерина. Насчёт Рейвенкло и Хаффлпафа я знаю меньше. У хаффлпафцев, вроде бы, имеет авторитет Седрик Диггори с четвёртого курса.

— Диггори… — протянул Люциус. — Что ж, закономерно. Но, в целом, я тобой недоволен. Ты в Хогвартсе уже больше месяца, а до сих пор не установил прочный контакт с Рейвенкло. Хаффлпаф… с ними можешь особо не возиться, но примерный расклад знать должен. Насчёт Гриффиндора хвалю, хорошо справился, вот только… с все эти сведенья — они со слов слизеринцев, кроме первого курса?

— Да, отец. Но их версии совпадают, и…

— Ты не учитывал, что это может быть всего лишь «официальная» версия? — строго спросил Люциус. — Нет? В следующий раз будь дотошней. Никто так просто не будет сообщать тебе конфиденциальную или просто ценную информацию.

Драко понуро склонил голову. Отец прав — он не справился.

— Драко, — старший Малфой положил ладонь на плечо младшему, заставив того поднять голову и посмотреть ему в лицо. — Большего я от тебя и не ждал. Тебе всего одиннадцать. Я тобой горжусь. Просто в следующий раз, если будешь что–то излагать, говори, насколько проверена эта информация. Особенно если она с чужих слов.

— Хорошо, отец, — в голосе мальчика проскочила нотка радости.

— А теперь скажи мне, ты застал визит Гарри Поттера в Хогвартс?

— Да, я присутствовал на том обеде.

— Что ж, тогда расскажи, что видел. Воспитанник Дамблдора… Врагов надо знать не хуже друзей.

Очнулась Атика не сразу. Первой, как оно с ней обычно случается, пришла боль. Страшная, разрушительная… знакомая и принятая снисходительной усмешкой. Болит — значит, жива.

— Чёрт, — первое, что произнесла волшебница. — Какая я всё же дура.

— Это заметно, мисс Атика, — ехидно, но с долей обеспокоенности произнёс чей–то мужской голос.

— Немудрено не заметить… — тут до женщины дошло, что голос незнакомый. Она резко открыла глаза, приподнимаясь на постели. Потянулась к магии — и отшатнулась, обжёгшись болью. — Вы кто, мистер…

— Снейп. Северус Снейп, — на неё хмуро смотрел тридцатилетний мужчина с чёрными, сальными, буквально пропитанными испарениями различных зелий волосами. О последнем говорило свечение волос в магическом восприятии. Эдакий природный концентратор энергии. Давно Атика не сталкивалась с профессиональными алхимиками. — Можете считать меня доверенным лицом Альбуса Дамблдора.

— Я в Мунго? — поинтересовалась Атика, аккуратно зачерпывая магию, в разы понизив свой уровень слияния с ней и творя « тэледелло ». Конечно, хотелось чего–то посильнее, но пока стоит обойтись не самыми мощными, зато весьма надёжными чарами.

— В Хогвартсе, мисс, — краем губ улыбнулся Снейп. — Когда будете убивать себя в следующий раз, позовите меня закончить дело.

— Неприятно вышло, — Атика притронулась к обожжённому лицу. Уже не болит. Хорошо. — Опять волосы отращивать.

— Зелья роста волос, видимо, не применяете из принципа, — заметил Снейп.

— Верная догадка, — кивнула Атика. — Вы — местный медик?

— Не совсем. Местный медик — мадам Поппи Помфри, но за вами поручили проследить мне, — Снейп скривился. — У меня, видите ли, больше опыта в подобных случаях.

— Не думаю, что мне нужна помощь, — покачала головой Атика, вслушиваясь в себя.

— Говоря в целом, — нейтрально произнёс Северус, — у вас было общее магическое истощение, обширное повреждение ауры — я бы сказал, выгорание, думаю, причина вам известна — и обширный ожог первой степени. Противоожоговой мазью вас уже обработали. Магия восстановилась, аура тоже. Единственное, что меня беспокоит, — слово это он произнёс с таким нарочитым безразличием, подчёркивая, что его–то как раз ничего не беспокоит, — это возможный ментальный вред. В Адском Пламени сгорает сам разум.