Владимир Ящерицын - Заблудший

Глава моего клана немного поколебался, но все же вышел из палаты, аккуратно прикрыв дверь.

— Здравствуйте, Фугаку-сан. — наметил поклон я.

Глава самого воинственного и устрашающего клана шиноби не только в Конохе, но и во всех известных странах подошел к моей кровати.

— Как себя чувствуешь Акио-кун?

— Спасибо, я быстро поправляюсь и Таро-сан говорил, что скоро меня могут выписать.

— Гм… — засомневался он.

Мне захотелось закатить глаза и покачать головой: опять мне придется вздыхать и плакаться. Но ничего не попишешь — это необходимо…

— Вам же все рассказали обо мне?

— Да, Акио-кун. — поколебавшись секунду, он сел на краюшек моей кровати и попросил:

— Можно я взгляну?

— Конечно.

— Постарайся не моргать. — Фугаку приблизил свое лицо к моему и я увидел как его глаза вспыхнули алым светом, высветив черный зрачок и три точки вокруг него, как бы вращающиеся по орбите. — Смотри на мой палец. — он вытянул указательный палец и приблизил к моему носу сразу же отдалив руку. — Пожалуй, все… Я увидел, что было нужно…

— У меня все в порядке? — заинтересовался я.

Фугаку опять взглянул мне в глаза шаринганом и, спустя секунду, выключил его.

— Я думаю… Впрочем, это не только мое мнение, что твой риннеган незавершен. Что бы не делал Орочимару, ему не дали закончить. Очевидно, потому тебе и удалось выжить.

— Понятно…

Фугаку немого помолчал и продолжил:

— Я помню, что ты помог нам и ты должен знать, что мы не забываем долгов. Если что-то будет нужно — обращайся к нам. Я говорил это Иноичи и Хирузену, но не думаю, что они услышали то, что я хотел сказать. У моего клана всегда была ужасная репутация и она часто играла против нас. Как и сейчас. А тут еще и это происшествие с Кьюби, которое хотят свалить на нас…

Как бы ему кое-что сказать? Если не сейчас, то неизвестно когда еще я его увижу.

Нас наверняка как-то прослушивают и контролируют. Написать записку? Не-е-ет. Шаринган может копировать все движения цели. Благодаря этому изучение техник и приемов тайдзюцу у Учих с активным додзюцу даже не считается за проблему.

Значит можно написать пальцем на простыне. Пишут здесь иероглифами в столбик сверху вниз. А значит — проблем быть не должно. Нужно только привлечь его внимание.

Я молча дотронулся до его руки и указав пальцем на него, а потом сразу на свои глаза.

Фугаку прищурился и снова активировал шаринган.

Я же стал аккуратно водить пальцем на простыне: «Орочимару говорил, что добывал шаринганы с мертвых тел для Данзо.»

Судя по тому, как расширились его глаза, я понял, что он осознал информацию.

Вслух же Фугаку произнес:

— Учихи не забывают ничего… Что ж Акио-кун, мне нужно идти. Повторюсь еще раз: если что-то потребуется — приходи. Ты будешь всегда желанным гостем…

Он встал с кровати и направился к выходу. Взявшись за ручку двери, Фугаку еще раз обернулся и посмотрел на меня.

После чего он вышел.

На этой ноте важные посетители закончились.

До позднего вечера я лежал на кровати почти без движения, глядя в потолок.

Лишь девушка ирьенин еще дважды меняла банки на капельнице, а перед сном вколола мне укол в предплечье. Очевидно, это было снотворное или успокаивающее, поскольку сразу после этого я заснул.

Все вокруг залито молоком, в котором сражаются, возникающие то тут — то там, размытые темные силуэты.

Женский голос кричит:

— Проклятый туман! Вы их видите? Они атакуют из него! И уходят туда же! Спина к спине! Катон: Горьюка но Дзюцу!

Ярчайшая вспышка пламени. Сквозь стену огня прорывается фигура со странным тонким мечем в руке. Скрежет стали о сталь превращается в скрип открывающейся двери.

Я раскрыл глаза и пару секунд смотрел на белый больничный потолок тяжело дыша.

Это что было? Еще кошмар?

Проклятье.

Сердце колотится как бешеное. И это у меня!

Надо мной наклонился главный ирьенин, Таро Киширо. Утренний обход?

— Что случилось Акио-кун? Все в порядке?

Я резко сел:

— Плохой сон, Таро-сан. Кошмары. Белый туман и сражающиеся в нем шиноби. Огонь, крики, кровь… — что-то я разоткровенничался. Хотя почему нет?

— Кошмары — это не хорошо. Ты многое пережил, но почему тебе не снится Орочимару или что-то из твоей жизни? — немного задумался ирьенин. — Ну, ладно… Время осмотра. — он начал водить руками над моим телом. После чего он уделил внимание моим глазам и снова пересчитал зубы во рту: — Все прекрасно. Сегодня можно попробовать бульончик…

— Лучше бы сырого мясца… — сделал попытку пошутить я.

— Акио-кун! — укоризненно покачал головой: — Экспериментировать будешь дома, как я тебя выпишу. И тут госпиталь, а не ресторан!

— Да я понимаю Таро-сан. Просто пошутил…

— Если пациент шутит, значит дела идут на поправку. А от кошмаров я тебе дам успокоительное. Его наши боевики жрут в просто огромных количествах после боя. Кстати, если кто тебе скажет, что его нужно всю упаковку сразу глотать, ты их, лоботрясов, не слушай и употребляй строго по рецепту. Понятно?

Ото да. Такой уж я и дурак — антидепрессанты хавать пачками, а потом без них и в туалет не ходить.

— Конечно, Таро-сан.

— Вот и хорошо. Давай эта баночка дольется в тебя и через час тебе принесут покушать и твою одежду. Хорошо?

— Я не против, Таро-сан.

— Ну что ж. Загляну после завтрака.

И он вышел.

Через час ничего не делания капельница закончилась и зашедшая девушка-ирьенин вытащила иглу из моего плеча. Вот только когда она хотела залепить ранку пластырем, то не смогла найти место укола. Оно затянулось сразу же. Выпучив глаза, она испуганно бросила взгляд на меня и, собрав капельницу, выкатила ее в коридор.

Я согнул-разогнул руку. Если бы Орочимару не убил Фу и не почти убил меня, я бы даже его поблагодарил.

Я и раньше не был слабаком — постоянные тренировки тела и чакры кого угодно сделают в условиях свободной маны суперубийцей. Но то, что я чувствовал в себе сейчас, было на порядок сильнее меня предыдущего.

Встав с кровати, я завел левую руку за спину и мягко упал на правую. Оттолкнувшись ей от пола, я опять принял вертикальное положение.

Было впечатление, что я на это действие вообще не затратил усилий.

Спустя пять минут в комнату зашла давешняя девушка. Она затянула за собой столик с большой тарелкой бульона и двумя кусочками черного хлеба.

Ирьенин не успела выйти из палаты, как я все это уже съел: бульон я просто залил в свой желудок, даже не глотая. Хлеб последовал туда же.

Мало. Очень мало. Это меня лишь раззадорило.

Пока девушки не было, я аккуратно открыл дверь и подождав, пока АНБУ обратит свое внимание на меня, испытал уже опробованный способ выпрашивания пищевых пилюль:

— Здравствуйте, дядя АНБУ, а вы бы не могли дать мне пищевую пилюлю? Очень кушать хочется, а кормят меня бульоном с хлебом.