Amberit - Волшебство на троих (СИ)

Хотят ко мне.

Я отчетливо понимаю, что это мои дети – мои и Алена, и бросаюсь к ним со всех ног, забыв обо всем, кроме пищащих младенцев.

И упираюсь в огненную стену, выросшую передо мной и отрезающую меня от малышей. Стену Огня злого, враждебного, агрессивного. Я пытаюсь пройти сквозь него – это моя стихия, он не может передо мной устоять – и вынуждена отшатнуться. Пламя вспыхивает так яростно, что волосы на голове начинают тлеть.

- Пусти меня! – требую я.

- Нееет, - шипит Огонь.

- Пусти меня к детям!

- Нееет, - вновь повторяет Огонь. – Это уже не твои дети. Они принадлежат мне.

- Никогда!

Не помня себя от панического страха и звериного бешенства, я врезаюсь в огненную стену. Рубашка, волосы, кожа – все вспыхивает ослепительным пламенем. Из горла вырывается дикий крик боли и скорби. Последнее, что я вижу – это серьезные глаза детей. Темно-синие у мальчика и зеленые у девочки.

- Терен, ты можешь еще что-нибудь сделать?

- Не знаю! Гхыр меня раздери, я боевой маг, а не Травник!

Голос Терена наполнен паникой. Я не вижу ни его, ни Аленара, очевидно, сидящих рядом. Кому-то нужен Травник? Кто-то болен или получил травму?

Мысли еле ползут, застревая в плотном тумане, заполнившем сознание. Страшно хочется пить, но распухший язык отказывается шевелиться в пересохшем горле.

- Она очнулась.

Я чувствую, как меня бережно приподнимают, и губ касается холодный металл кружки.

- Пей, Элька.

Кажется, первый глоток не проходит внутрь, а впитывается языком и деснами. На лоб ложится холодная ладонь.

- Жар спал, - с облегчением говорит Терен. Я отстраненно задумываюсь – а он разве был? Не помню этого. Но мыслям все еще тяжело двигаться в тумане и мути. Я решаю подумать об этом потом. Когда-нибудь, когда просветлеет голова.

- Пей, Элька, - мягко повторяет Аленар, приподнимая меня чуть повыше. Второй, третий и последующие глотки смачивают горло и пищевод. Мне становится легче настолько, что я замечаю – корабль уже не раскачивается, как гигантская колыбель, в которой чересчур рьяно укачивают ребенка.

- Лежеку удалось справиться со штормом. Завтра, может быть, послезавтра мы достигнем Этеры, - тихо отвечает Аленар на мой незаданный вопрос. Или просто его голос прячется за толстой стеной, вновь вырастающей вокруг меня.

- Спи, Элька…

Горячая безлюдная степь. Высохшие былинки травы, покалывающие ноги. Палящая жара, придавливающая к земле. Чувство безраздельного страха и одиночества, лишающее сил. Можно только стоять и беспомощно смотреть на юг, откуда идет паническая волна. В ту сторону, где на белесом горизонте возникло темное облачко, неторопливо направляющееся ко мне. Я знаю, что оно несет с собой - смерть. Гибель и разрушение всего мира…

- Ты проснулась?

Я оценила свое состояние. Да, похоже, проснулась. Понять бы только, в какой раз и что из того, что я помню, было явью, а что – сном. Шторм, качка и поддерживающий меня Аленар - это, очевидно, реальность. А все остальное…

Я невольно содрогнулась, вспоминая невыносимую боль утраты, тело Алена, вытекающее из рук, омерзение от прикосновения губ Мораввена, жалобный писк детей… Сердце заколотилось, не помещаясь в груди, горло сжалось, не давая вздохнуть, из глаза вытекла одинокая слезинка, пускаясь в путь по щеке. Это сон. Это должно быть сном. Я не могу, не хочу верить, что в нем была хоть часть правды. Должны же быть просто сны, без предчувствия будущего!

- Элька, успокойся. – Аленар сжал мне плечо. – Успокойся. Это просто кошмар. Бред, порожденный горячкой. Не думай об этом.

– Что со мной было? - хрипло проговорила я, удивившись своему голосу.

- Я не Травник, как и твои ребята, - мрачно ответил вампир. – У тебя был жар. Подозреваю, что ты простудилась, попав под дождь в истощенном состоянии, и твоих собственных сил не хватило, чтобы справиться с болезнью.

Я вдруг запаниковала. Дети! Что с ними! Как на них повлияли лихорадка и жар?

- Не знаю, Элька, - хмуро качнул головой Аленар. – Мы позовем Травника, как только доберемся до Илланы. А для этого надо выехать в город. Ты можешь встать?

- Да.

Я села. Не резко, как мне хотелось, а осторожно и медленно, словно бы преодолевая плотный слой воды. Тело, словно налитое свинцом, отказывалось повиноваться, но, тем не менее, я смогла спустить ноги с койки и сделать два шага, почти не шатаясь.

- Все ясно, - безэмоционально заключил Аленар, поднял меня на руки и вышел из каюты.

Снаружи нас встретил дождь. Не страшный ливень, и не теплая морось – просто дождь, занудный, холодный и назойливый. Я постаралась повернуться так, чтобы спрятать от противных капель хотя бы лицо. Странно, одно из воспоминаний, оставшихся у меня после плавания – слова Аленара о Лежеке, которому удалось справиться со штормом.

- Со штормом – да. Но не с дождем, - сообщил мне вампир. – Прощайте, капитан Драггарт.

- Всего вам хорошего, господин одд Каэрстан. Здоровья вашей девочке.

- Спасибо.

Пока я подбирала слова для подходящего прощания с капитаном, Аленар успел спуститься на землю по узким сходням. На некоторое время – пока он садился на Элана и приматывал к седлу поводья Янта – меня передали Терену. Лежек, очевидно, находился где-то поблизости, но не произнес ни слова, а поискать его взглядом мне не удалось из-за дождя.

Этера – красивый город. Возможно, один из самых красивых городов, которые мне приходилось видеть. Позже мне довелось по достоинству оценить узкие извилистые улочки, белые стены, увитые виноградом, террасы, ступенями спускающиеся к морю, пышные цветники и огромное количество тутовых деревьев, усыпанных сизыми, покрытыми налетом, ягодами. Я полюбила теплое море, из которого по утрам поднималось умытое солнце, запах фруктов и водорослей, протяжный говор местных жителей и их белозубые улыбки. Но сейчас, в момент нашей первой встречи с городом, Этера осталась скрытой от меня за пеленой дождя и тупой болью, пульсирующей в висках.

Мы ехали долго. Я могла ориентироваться только по собственным ощущениям, стуку копыт о брусчатку и постепенно стихающему звуку моря. Странно, но непрекращающийся дождь словно бы смывал с меня остатки болезни и промывал голову. Туман, заполняющий ее, рассеивался с каждой минутой. Мои мысли невольно вернулись к кошмарным видениям: огненной стене, жаркой степи, Алену и Мораввену.

Почему-то именно эпизод с Мораввеном окончательно убедил меня, что видения являются именно горячечным бредом, а не чем-то большим. Никогда еще в своих снах я не принимала прямого участия в событиях, являясь сторонним наблюдателем. И сомневаюсь, что Мораввену могло прийти в голову обзавестись любовницей в моем лице. Нааль не допустила бы этого. А слова о том, что я похожа на Мораввена… Мне уже доводилось слышать подобное, и воспаленное сознание могло воспроизвести их в бреду.