Алексей Махров - Диверсанты времени.

- И чем ты занимался посреди этого кошмара? - спросил ошарашенный такой историей Горыныч.

- В восемьдесят девятом призвался на срочную службу. Наш полк стоял на границе с Серпуховской республикой. И вот, когда до дембеля оставалось полгода, началась эта заваруха. Мою часть кинули на затыкание прорыва нижегородской танковой дивизии. Конечно, с вашей точки зрения, их танки выглядели смешными - похожие на английские «виккерсы», времен вашей Первой мировой. Но нам хватило и этого. Полк раскатали, как дерьмо по асфальту. В моей роте уцелели только шестнадцать человек. Потом мы неделю пробивались к своим. - Андрюша судорожно вздохнул, видно, воспоминания давались ему тяжело. - После переформирования я провоевал еще год. Под конец даже командовал взводом. А затем была массированная бомбежка, меня тяжело ранило, несколько месяцев провалялся в госпитале. Как не загнулся, сам не знаю. Ведь у нас даже пенициллин не изобрели. После выписки я получил неделю отпуска. Но не успел я отдохнуть и пару дней, как в Москве вспыхнуло восстание и начались уличные бои. Мне эти дела были в принципе по барабану - кровавой каши я нахлебался на фронте. Поэтому мы с больной матерью укрылись в подвале, чтобы переждать беспорядки. А на следующее утро в подвале появился человек в камуфляжном бронекомбинезоне и шлеме с прибором ночного видения, в руках он держал крупнокалиберную снайперскую винтовку. Это был нижегородский десантник. Хрен знает, что мне помогло, но я, с трудом ковыляющий полукалека, сумел ухайдакать этого здоровенного молодца. В наследство я получил его великолепное оружие и снаряжение, что очень способствовало успеху моей дальнейшей деятельности. Ведь ничего похожего по техническому уровню на мое оборудование в городе не было. По окончании войны я стал охотником на службе правительства Москвы.

- И на кого ты охотился? - спросил я.

- На людей! После войны расцвела уличная преступность. Полиция объявляла награду за голову какогонибудь бандита, а я ловил или убивал. Смотря что было для меня безопасней. Хотя за живых давали больше, я не жадничал. Вот на эти вознаграждения жил сам и кормил мать. Последней моей акцией стала нейтрализация некоего Полковника - главаря самой опасной банды. Я готовился к этому делу две недели, и мой план сработал. Та человеческая голова, про которую ты, Сергей, упомянул вчера вечером, как раз принадлежала когдато Полковнику. За этот трофей я должен был получить огромный куш и свалить за границу. Как я уже говорил, моя мать недавно умерла, и на родине меня больше ничего не держало.

- Да, Андрюха, хлебнул ты лиха! - сказал я, разливая по рюмкам коньяк. - Выпьем за упокой души твоей матушки.

Мы, не чокаясь, выпили. Молча посидели несколько минут. Я тихо дурел от услышанного. Уж на что наша с друзьями эпопея была фантастичной, но и она блекла перед невероятной повестью Андрея.

- Ладно, Андрюха, будем считать, что собеседование ты прошел успешно и принят в ряды доблестных корректировщиков прошлого, - произнес Гарик. - Вечерком подъедут остальные участники нашего проекта, тогда и обсудим, что тебе поручить, учитывая твой немалый боевой опыт. Согласен?

- Согласен! - ответил Андрей. Мы с Горынычем пожали ему руку. - А над чем вы работаете сейчас?

- На днях мы переиграли сражение на Калке. Разгромили татарское войско с помощью боевых вертолетов, - проинформировал я нового сотрудника. - Наш аналитик считает, что это даст русским необходимую отсрочку для объединения перед массированным татарским нашествием. Либо вторжение вообще не состоится. Но, похоже, прогнозам не суждено сбыться. Русь так и осталась расколотой на удельные княжества.

Внезапно запиликал мой мобильник. В динамике раздался взволнованный голос Мишки:

- Серега, мы только что вернулись из очередного облета. Перед самой посадкой я увидел на горизонте какойто летающий объект. Маша успела достать бинокль и посмотреть на это чудо. Так вот, она утверждает - там был самолет. К сожалению, Мария не разбирается в типах аппаратов. Она даже не может сказать, боевой или гражданский. Но вроде бы самолет реактивный. Эх, если бы я сам успел глянуть в бинокль.

- Мишка, ты уверен, что это не стая птиц, или облако, или глюк от переутомления? - спросил я, огорошенный таким сообщением.

- Ты что, не веришь? - обиделся Бэтмен. - А ведь я попытался сблизиться с ним, но этот «глюк» шпарил раза в три быстрее нас. Да, точно самолет! И, скорей всего, реактивный, уж больно скорость у него приличная. Я сейчас заправлюсь и сгоняю туда еще разок.

- Погоди, не горячись, ведь это может быть опасно! Мы к вам скоро подъедем, - попытался я урезонить друга. Прикрыв микрофон, я обратился к Игорю: - Выводи машину, у ребят ЧП! - Горыныч пулей сорвался с места, а я продолжил уговаривать Суворова: - Мишка, не лезь на рожон! С тобой Мария, не дай бог, с ней что случится! Дождись нас!

- Вам сюда пилить в лучшем случае час, - ответил Бэтмен, - я столько времени не высижу. Не волнуйся, Машу я оставлю на базе. Все будет в порядке, до встречи! - И Мишка отключил связь.

- Андрюха, бежим! - с этими словами мы выбежали на крыльцо.

Гарик уже вывел из гаража последнее приобретение из своей коллекции немецкого автопрома - синесеребристый кабриолет «Мерседес Е500». Машина выскочила на шоссе и, за шесть секунд разогнавшись до сотни, устремилась вперед. От виллы до села Пахомово, где стоял арендованный нами заводик, мы добрались за полчаса. Могли бы и быстрее, ведь Vобразная трехсотсильная «восьмерка», стоящая под капотом нашего болида, позволяла на шоссе уверенно держать две с половиной сотни. Движение замедляли посты ГИБДД. Тормознули нас четыре раза. Гарик, не выходя из машины, молча выдавал инспектору сто долларов, и мы мчались дальше.

Ворвавшись на территорию базы, я понял, что мы всетаки опоздали. Дальний конец большого ангара освещался развернутым «окном». Возле рамы, на освещенной солнцем полянке я увидел Машу. Одетая в джинсы и легкомысленную футболку, она сидела на бочке изпод керосина, положив на колени автомат. Увидев нас, Мария сорвалась с места.

- Сережка, милый, наконецто! - Маша бросилась мне на шею. - Я тут совсем извелась. Мишка не послушался ни вас, ни меня. Он улетел часа три назад. «Окно» было свернуто с той стороны. Мне стало так жутко, и я развернула его. Както спокойней было сидеть, видя внутренности этого ангара.

- Три часа? А на чем он улетел? - спросил Игорь, осматривая вертолетный парк. Не хватало «Ка50». - На «камове»? У него ведь горючки осталось минут на сорок. Чего он «восьмерку» не взял?

- Торопился очень, сказал, что заправлять слишком долго! - ответила Маша, нехотя высвобождаясь из моих объятий. - Что будем делать?

- Попытаемся с ним связаться! Гарик, пошли искать рацию!