Владимир Васильев - Волчья натура

Гном еще немного с тоской поглядел в окно, потом встал и бросил в стакан с водой таблетку чая. Вода потемнела, и вскоре начала бурлить – химическая реакция несла мощный экзотермический заряд. Вода не просто превращалась в сладкий крепко заваренный чай, но еще и считанные секунды нагревалась до кипения.

Гном уже хотел сесть на табурет и побаловаться чайком, но тут внешняя дверь чердака едва слышно скрипнула.

Гном бесшумно вскочил и вытащил игломет.

С минуту он прислушивался, но с крыши больше не доносилось ни звука. Дверь могла бы качнуться ветром, или, скажем, проскочившей рядом кошкой, если бы не один немаловажный факт: Гном явственно помнил, что запер ее на щеколду, когда хоронился на этом чердаке. Изнутри запер.

Мягко переместившись ко внутренней двери, Гном приложился глазом к щелке. В предбанничке было сумрачно и пусто, только по углам в пыли и паутине стояло несколько лопат, которыми зимой сгребали наметенный снег с плоской крыши. Внешняя дверь оставалась запертой – Гном ясно видел задвинутую щеколду.

Петли внутренней двери Гном предусмотрительно сбрызнул каталитическим раствором, и открываться она стала совершенно бесшумно. Внешнюю он трогать не стал – решил, что лишний сторож в лице скрипящих петель не помешает.

Спустя несколько секунд он уже выглядывал в щели наружной двери. Крыша выглядела пустынной – по крайней мере перед дверью. Даже вездесущие голуби, которые обыкновенно толклись на ветвях короны, куда-то поразлетелись.

Гном потихонечку отодвинул щеколду, переместился чуть в сторону, чтоб спрятаться за косяк, и резко толкнул дверь. Та, отчетливо скрипнув, отворилась. Когда скрип растаял и на крыше вновь воцарилась тишина, разбавляемая только едва долетающими звуками городского дня, Гном обратился в слух. И ничего подозрительного не услышал.

Наконец он шмыгнул наружу, выставив игломет перед собой. Прижался спиной к стене чердачной надстройки и шастьнул за угол. Там тоже никого не оказалось, только плясал над крышей прогретый летним солнцем воздух.

Так Гном обогнул всю надстройку; потом встал на вентиляционную трубу и вскарабкался на кровлю надстройки. Если какой-нибудь умник так же, как и Гном, неслышно ходил по кругу, сейчас было самое время свалиться этому умнику на голову, утащить внутрь и потолковать по душам.

Все-таки не покидало Гнома ощущение, что на крыше есть кто-то посторонний.

Но и с кровли надстройки он никого не заметил.

Гном повертел головой, вспомнив, что его могут отследить с соседних крыш, однако и там не узрел ни единой живой души.

Он шепотом чертыхнулся, и прыгнул с кровли вплотную с дверью в надстройку. Вошел внутрь, заперся, и снова припал взглядом к щелочке. Простоял так минут десять; если бы он сам собирался как-либо действовать, на месте таинственного визитера больше выжидать он бы не стал.

«Нервы, блин», – подумал Гном с неудовольствием. Он прекрасно знал: если начинают посещать подобные пустые галлюцинации, значит, пора на покой. Или хотя бы на длительный отдых.

Крепкие нервы – едва ли не самое ценное, что есть у агента-одиночки.

Он вошел в свою временную каморку, на ходу засовывая игломет за пояс. И вдруг застыл, будто кто-то неведомый и огромный, наблюдающий за всем со стороны, нажал на клавишу паузы на своем не менее огромном видике.

Та самая полуденная воздушная рябь струилась сейчас посреди каморки, а над тумбочкой, ничем абсолютно не поддерживаемый, неподвижно висел стакан с чаем.

Гном впервые в сознательной жизни растерялся. Но всего лишь на миг. Игломет моментально вернулся в его ладонь, и Гном уже решил, что выстрелил и попал, но вдруг это самое шевеление воздуха проворно перетекло вплотную к нему, схватило за локоть совершенно борцовским приемом…

…отравленная стрелка воткнулась в потолок…

…опрокинуло Гнома на пол, поймало руку на излом, вышибло игломет и прижало к полу.

– Поговорить надо, – родился из ниоткуда бесплотный голос. – Я не собираюсь тебя убивать или сдавать властям. Мне нужно только поговорить.

– Ладно, – сказал в пол Гном. – Обещаю не дергаться.

Можно подумать, у него оставался выбор.

Гном не ожидал, но его сразу отпустили. Он перевернулся на бок и немым изумлением пронаблюдал, как это самое воздушное шевеление вдруг пошло мерцающими искрами, словно экран ненастроенного на канал телевизора, потом между искрами появились прорехи с изображением, с каждой секундой прорех становилось больше, а искр – меньше, и потом перед Гномом появилась крепенькая девчонка в ладном комбинезоне. К предплечью ее незнакомым Гному способом был пристегнут неизвестный Гному пистолет.

И Гном моментально все понял.

– Ты – волк? – спросил он хрипло.

Девчонка оскалилась:

– Волчица!

Гном покачал головой и, кряхтя, поднялся. Бок и рука ощутимо побаливали – если бы всего десять минут назад Гному сказали, что его завалит девчонка, он бы расхохотался. Но глядя на эту девицу Гном совершенно не чувствовал своего превосходства.

Он покорно уселся на табурет.

– Я слушаю.

Девчонка осталась стоять.

– Кого ты представляешь?

Гном прищурился.

– Э-э-э… сударыня. Я вам вполне поверил… Насчет волчицы. Но не могли бы вы предоставить какое-нибудь веское доказательство? Чтобы я не волновался, будто вы из местной службы безопасности.

Девчонка усмехнулась, и откуда-то из-за плеча вытянула за ремешок обычный бинокль. Родной насквозь.

– Знакомая штучка?

Гном кивнул.

– Где он находился последнее время – знаешь?

Гном опять кивнул – он действительно знал. Бинокль подобрали безопасники, как он и ожидал. А оставил Гном бинокль на крыше соседнего с управлением безопасности здания по приказу Варги.

Девчонка метнула бинокль Гному – тот рефлекторно поймал. Бездумным отработанным движением.

– Сходи наружу. Там кое-что валяется… Думаю, это тебя убедит.

И она демонстративно уселась на второй табурет.

Гному ничего не оставалось, как последовать ее совету.

На выходе из надстройки Гном первым делом поймал на себе алую точку целеуказателя. Ему недвусмысленно намекали, мол на мушке ты, дружок, так что не трепыхайся. Естественно, что эта девица явилась сюда не в одиночестве.

Второе, что привлекло внимание Гнома – это труп. Труп мужчины лет тридцати-тридцати пяти, в цивильном костюме. На груди у трупа валялся форменный бэдж – не пристегнутый, а просто брошенный кем-то на мертвое тело. Гном склонился, решив ничего не трогать. Как знать, может на него всего-навсего хотят повесить тривиальное убийство какие-нибудь полуумные агенты-конкуренты…

Бэдж удостоверял, что обладатель прилепленной фотографии является работником алзамайского управления службы безопасности Сибири Игорем Александровичем Шверниковым. Судя по фотографии, бэдж валялся именно на хозяине. Ныне мертвом – закаченные глаза не оставляли сомнений.