Pskovoroda - Канон

Долго раздумывать я не стал, и уже через час нёсся на метле вдоль берега на восток. Можно было бы, конечно, перелететь через море напрямик, но отчего-то перспектива стокилометрового перелёта над водой мне не показалась привлекательной — всё-таки хотелось бы и мир немного посмотреть, раз уж я всё равно путешествую, — и я полетел через Гибралтар, который в самом узком месте был всего лишь десять километров или около того. Над самим Гибралтаром — принадлежащем Британии клочке земли, даже скорее скалы — меня ждал роскошный рояль в виде “червоточины”, которая вывела прямиком к Ипсвичу, откуда мне до дома да на моей итальянской суперметле было четверть часа лёту. Когда я оказался в нашем саду, времени было без пяти минут семь — я ещё успевал к ужину.

Стоило ли говорить, что моё появление не осталось незамеченным. Я уже почти добрался до запасного выхода, который иногда при определённом везении можно было использовать и как вход, как дорогу мне преградили кошки Дафны. Или они уже считали себя моими кошками? Я остановился, чтобы провести каждой по настойчиво подставляемой спинке, а потом они куда-то умчались. Я же, озадаченный тем, как это они меня так ловко выследили, зашёл в дом и побежал переодеваться.

Когда я появился, все уже сидели за столом. Лишь на несколько секунд головы повернулись в мою сторону, а потом присутствующие — родители, крёстные, Флёр с Белиндой, Астория и Панси с Дафной — снова продолжили трапезу. Я прошёл к столу и сел на оставленное мне место. Конечно же, между Дафной и Панси. Они даже бровью не повели, а вот Астория мне приветливо улыбнулась.

— Между прочим, ужин у нас в семь, — строго сказал папа, глядя на часы.

Как будто всю неделю я провёл здесь.

— Прошу прощения, сэр, — откликнулся я, виновато склонив голову. — Больше не повторится, сэр!

Астория мне подмигнула.

В общем-то, вопреки моим опасениям, из моего внезапного исчезновения никто, по крайней мере, из взрослых, не стал делать трагедии. Когда закончился ужин, Астория сразу обогнула стол, повисла у меня на шее и чмокнула в щёку, а потом убежала. Папа поинтересовался, хорошо ли я отдохнул, а мама просто обняла и так держала несколько минут, пока я не начал дрыгаться и вырываться. Ненадолго хватило моей сыновьей любви! Панси с Дафной терпеливо меня ждали, словно примерные девочки, выстроившись в одну шеренгу и сложив руки впереди себя. Мама ещё раз поцеловала меня, а папа потрепал по макушке, и нас оставили одних… Почти одних, не считая убирающих со стола домовых. Я подошёл к ним и замер, раздумывая, что бы такого сказать. “Здравствуйте”? Это было бы банально. Может, в щёчку поцеловать?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я Дафну, наклоняясь к ней с поцелуем.

— На тридцать процентов, — улыбнулась она, довольно зардевшись. — Благодаря тому, что ты остался со мной в последний раз, на следующий день я уже смогла самостоятельно передвигаться.

Она действительно выглядела значительно лучше — глаза блестят, щечки покрыты румянцем…

— А магия? — спросил я, таким же образом приветствуя Панси.

— Нет, магия мне пока противопоказана, — призналась Дафна. — Сгорю, как мотылёк.

— Не надо сгорать, — помотал я головой. — Где ты сегодня ночуешь?

— Дома, — ответила она и предвосхитила мой следующий вопрос: — Ложиться буду в десять.

— Я приду, — кивнул я.

Я решил… Точнее, я понял… ещё вчера или даже позавчера, что разрешения мне спрашивать не нужно. То, что меня раньше иногда бесило в Панси и Дафне, а именно их привычка бесцеремонно распоряжаться моей кроватью, комнатой и вообще мной целиком, теперь казалось совершенно естественным. Таким же образом я мог просто прийти к Дафне и остаться на ночь — конечно, при условии, что буду себя вести прилично. Панси так вообще ночевала в моей спальне, поэтому в её случае условностей изначально было ещё меньше. Во время моего короткого разговора с Дафной она внимательно на меня смотрела, немного склонив голову набок.

— Как продвигаются тренировки? — спросил я её. — Не заскучала ещё?

— С тобой, конечно, веселее, — согласилась она. — А без тебя вообще ничего не получается.

— Значит, завтра увидимся? — улыбнулся я.

— Вообще-то, я надеялась, что перед сном ты нам расскажешь… — замялась она.

— Ничего предосудительного я не делал, — предупредил я её стеснение.

— …Про своё путешествие, — выдохнула она с облегчением и вопросительно посмотрела на меня. — Если, конечно…

— Нет, это не секрет, — ответил я. — Но сегодня я устал и могу рассказать лишь в двух словах.

— Тогда я лучше потерплю, — кивнула она, сделала шаг вперёд, ухватила меня за локоть и нерешительно взглянула в глаза.

Я прижал к себе её голову и ещё раз поцеловал в щёку. Она ответила тем же, отпустила меня и ушла.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — сказала Дафна.

— Давай, — согласился я. — Мне нужно ещё переговорить с папой.

Она решила, что свежеизобретённая традиция поцелуев в щёку вполне неплоха, и исправно выполнила обряд перед уходом. Я некоторое время смотрел ей вслед. Конечно, она ещё не порхала, как бабочка, и я знал, что мог бы это исправить, останься я здесь шесть дней назад, но ни сожаления, ни вины по поводу своего бегства я почему-то не испытывал. Я получил очень нужное и своевременное знание, которое заключалось в том, что мои змейки без меня не могут. Неделю назад меня их потребность в моём обществе представлялась мне назойливым приставанием, направленным на доведение меня до состояние полного бешенства. Теперь всё изменилось, и их присутствие не вызывало у меня никаких вопросов, даже наоборот — мне было, мягко говоря, некомфортно, если время от времени они не появлялись у меня перед глазами. Попросту, я без них скучал. Но это всё не означало, что я готов с ними помириться — отнюдь! Я был по-прежнему чертовски зол на Панси и испытывал недовольство по поводу заступничества Дафны.

Новости, пришедшие ночью от Дублёра, всполошили меня настолько, что я вскочил чуть ли не с первыми лучами солнца — постаравшись, однако, не потревожить Дафну, руку из-под которой я по миллиметру вытаскивал в течение пяти минут — и побежал сцеживать свежие воспоминания в банку. Сделав пару кругов по дому, я понял, что терпеть больше не могу, и пошёл нарезать круги уже снаружи, в саду. Поэтому к моменту, когда все стали собираться к завтраку, пар из меня уже вышел, чему не в последнюю очередь поспособствовал обжигающе-ледяной душ после зарядки.

— Алекс, перестань прыгать на стуле, — попросил меня отец, когда я уже порвал омлет, уничтожил горку тостов с утиным паштетом и приступил к планомерному выметанию пирожных с блюда, которое кто-то неосторожно поставил прямо передо мной.