Pskovoroda - Канон

— Ну, хорошо, — согласился я. — Вдвоём — так вдвоём. Значит, это будет свидание?

— Гарри! — упрекнула она меня. — Ты, что, кроме свиданий в принципе ни о чём думать не можешь?

— Могу, — заверил я её. — Но думать о свиданиях так приятно.

— Думаю, — скептически заломила она бровь, — что даже приятнее, чем на них ходить.

— Опыт из первых рук? — оживился я. Она махнула рукой, явно не желая говорить на эту тему.

— Скажи мне, — осторожно начал я прощупывать почву, — а пригласить больше гостей ты не хотела бы? — она посмотрела на меня, как на дурака. — Почему? — спросил я.

— Я — странная, Гарри, — ответила она, поглаживая меня по воображаемым рогам. — Никто со мной не хочет общаться. Даже тебя иначе, как угощением, не заманишь.

— Ну, почему, ты же вполне неплохо ладишь с нашими девчонками. Да и Винс с Грегом…

— И что, они бы пришли ко мне на праздник? — хмыкнула она. — Не рассказывай мне сказок, я сама сказочница.

— Хорошо, — согласился я. — Значит, мы с тобой в следующую субботу в “Кабаньей Голове”.

— Фу, там же помойка! — поморщилась Луна.

— Это антураж для определённой категории посетителей. Уверяю тебя, по части угощения там всё значительно лучше, чем в тех же “Трёх мётлах”!

Она выкатила на меня свои глаза:

— Если ты меня обманешь…

Я шагнул к ней, крепко обнял и сразу отпустил.

— Кобель! — восхищенно помотала она головой. — И тут не упустил возможности поприжиматься к нежному девичьему телу.

Я почувствовал, что заливаюсь краской. Она на меня посмотрела и фыркнула. Мои уши загорелись огнём. Она не выдержала и прыснула в кулачок. Я тоже фыркнул. Она хихикнула, я тоже. Она залилась смехом, и я тоже расхохотался.

— Чёрт, подловила всё-таки! — пробормотал я, вытирая с щёк слёзы.

— Да видел бы ты свои выпученные глаза при упоминания “нежного девичьего тела”! — согнувшись, хрипела она.

— Ой, дурацкие у тебя шутки, — не соглашался я, держась за живот.

— На себя посмотри, — по-новой засмеялась она.

Вечером к нашему кружку рукоделия имени Великого Кормчего Поттера присоединилась Панси. Я, наверное, минут пять сидел с открытым ртом, глядя, как они с Герми о чём-то шепчутся, как две подружки как минимум с пелёнок, пока добрая девочка Ханна Аббот не подошла ко мне и аккуратно не водрузила отпавшую челюсть на место.

— Панси помогла нам в важном деле, — пояснила она. — Теперь она — одна из нас.

— Ханна, — тихонько сказал я ей, — запомни сама и передай, пожалуйста, другим. Я знаю, что раз пять это уже повторил, но всё же — ничего не было, что случилось — никто не знает.

— Я помню, Гарри. Но и ты, пожалуйста, помни, что мы Панси в обиду не дадим.

— Я знаю. Я буду с ней ласков и нежен, как со своей невестой. Обещаю.

Сидящая впритирку Дафна незаметно пощекотала мне рёбра.

Когда заседание кружка закончилось, мы как-то незаметно отделились от остальных. Только Гермиона проводила нас внимательным взглядом.

— Что-то подозревает? — подумал я вслух.

— Ага, — согласилась Дафна. — “Что-то”. После того, как Лиззи Турпин поделилась со всеми своей радостью, ты хватаешь двух слизеринок и волочёшь в сторону тёмного коридора. Даже Малфой бы что-нибудь заподозрил.

Она замолчала, выразительно на меня глядя. Здесь я своим сверхъестественным чутьем понял, что сейчас меня будут бить, может быть, даже ногами. Я начал было разворачиваться и понял, что с другой стороны проход мне перекрыла Панси. Я вздохнул:

— Дафна, душечка… — мне отчего-то вспомнилась похожая сценка с участием Краба и Гойла. Вот, сейчас Панси скажет “— Поттер, пойдём, смахнёмся!”, и я… её поцелую. Я хихикнул. Дафна недоумённо пожала плечами, и я радостно пояснил: — Вот она, первая семейная сцена!

Панси густо залилась краской, а Дафна улыбнулась мне в ответ:

— О, нет, ты всё неправильно понял. Никаких сцен. Я знаю, что ты — мой…

— И Панси, — добавил я, глядя на Паркинсон. Та замотала головой, а Дафна кивнула:

— Правильно, и Панси. Но я… мы? — она вопросительно посмотрела на подругу, которая с независимым видом задрала нос, будто её это не касается. — Мы хотели убедиться, что ты не ударишь в грязь лицом, и дать тебе несколько советов по ухаживанию за девушками…

Правильно прочитав выражение на моём лице, Панси дёрнула её за рукав, и она замолкла. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Как учил Сириус — медленно выдыхаешь с усилием. Лучше, конечно, через одну ноздрю, прикрыв другую пальцем — так мозг быстрее насыщается кислородом — но можно и сквозь узкую щель между сомкнутыми губами, хоть это и не так действенно. Раскрыв глаза, я принялся за решение следующей задачи — развернуться и уйти молча или сначала нахамить? Хамить моим милым девушкам мне наотрез не хотелось, и я развернулся. Дафна сразу же поймала меня за руку:

— Погоди, Алекс. Ну, постой же!

— Ну, ты даёшь! — упрекнул я её, возвращаясь на место.

— Она же к тебе целоваться полезет! — сказала Дафна.

— Как полезет, так и отлезет, — мрачно ответил я.

— Это ты зря, — не согласилась она. — Во-первых, репутацию нужно поддерживать…

— Какую репутацию? — удивился я.

— Такую, — пояснила она. — Кобелиную.

— И ты туда же! — простонал я. — Да что вы все, сговорились, что ли?

— Все — это кто? — поинтересовалась она.

— Все — это те, кто меня кобелём называет!

— А ты, что, не кобель? — спросила она с издёвкой. Я захлопнул рот. Не врать же, в самом деле! Ну, люблю я девушек — красивых и разных, что поделать? Мир полон соблазнов, а неискушённый и любопытный разум ребёнка так слаб…

— А во-вторых? — спросил я.

— А во-вторых мне бы хотелось, чтобы ты набрал статистику… — спокойно заявила она.

— Какую статистику? — вытаращил я глаза.

— По поцелуям. Чтобы, когда я за тебя выйду замуж, у тебя даже и мысли не было, что кто-то может целоваться лучше меня…

— И Панси, — добавил я.

— Нет, — она метнула на подругу полный превосходства взгляд. — В этом вопросе — каждый за себя. Ты, Панси, конечно, извини, но целуешься ты из рук вон…

— Что ты этим хочешь сказать? — спокойно спросила Паркинсон. — И когда это ты успела составить мнение?

— Ну, ты же целовалась с Алексом при мне… Даже издали было видно, как он мучается!

— Мучается? — зашипела Панси.

— Ага, — кивнула Дафна и погладила меня по голове: — Бе-едненький!

— Ах, так! — Панси шагнула к Дафне, притянула её к себе и приникла к её губам. За секунду до этого я попытался ещё что-то сказать, но теперь замер столбом, открыв рот. Очки стремительно запотевали, а рука беспомощно скреблась о карман в поисках мешка с попкорном. Живительного лекарства под рукой не оказалось, и я засунул в рот отворот мантии и начал его жевать. Ноги начали слабеть, и я сделал шаг назад, усаживаясь на подоконник. Позже, анализируя по памяти и по записанному видео происшедшее, я понял, что совсем ничего в тот момент не соображал из-за передозировки милашечности, внезапно со мной случившейся.