Фред Саберхаген - Первая книга мечей

К полудню Марк углядел вдали храм Бахуса – невысокую покосившуюся хибару, и понял, что деревня его отца уже близко. Там, конечно же, оставался кто-то из родни, но мальчику надо было обдумать, стоит ли соваться к родственникам. Вестники герцога давным-давно могли приехать сюда и выставить охрану у любого дома, в который преступник вздумает обратиться за помощью. Наконец-то Марк понял, чего он хочет: ощущать себя в безопасности он сможет только за границами земель герцога, там, где он никогда не бывал.

Но было еще нечто, значившее гораздо больше, чем все опасности и препятствия, – оно лежало прямо перед ним и ожидало решения своей участи. Марк чувствовал свой долг. Долг перед мечом. Хоть и не понимал, в чем он состоит. Он вообще ничего не понимал, но знал, что должен что-то сделать.

Марк вновь двинулся вверх по реке, но не стал заглядывать в отцовскую деревню даже для того, чтобы узнать, что там происходит. На идущих к ней дорогах не было следов гонцов или милиции. В небе не кружилось ни одного воздушного разведчика. И все же мальчик предпочел прятаться в кустах и как можно быстрее миновать окрестности Трифолла.

На третью ночь прилетевший с гор ветер был настолько холодным, что Марку не удалось выспаться. Он даже завернулся в полотно, в которое был запеленут меч, но костер разжигать не стал из боязни, что его заметят. Утром под моросящим дождем он продолжил свой путь. Местность вокруг становилась все более дикой – ничего подобного он в жизни не видел. Но он упорно следовал изгибам петляющей в предгорье реки. Теперь голова его была пуста, но желудок еще пустее. На обоих плечах уже появились натертые веревочной петлей, которой он привязал сверток с мечом, красные пятна.

Где-то к полудню Марк набрел на крошечную молельню неведомому богу. И он ограбил его: забрал все пожертвованные иссохшие ягоды и черствый хлеб. Но, жуя этот подарок судьбы, мальчик мысленно творил молитву неизвестному богу, в которой объяснял свое святотатство и просил за него прощения. Хотя торопиться с извинениями, может, и не стоило: он еще не подошел к богам достаточно близко. Даже здесь, у самого места их обитания, и то не следовало особо надеяться, что молитва из этой крошечной молельни будет услышана.

Однако, может быть, сегодня ему удастся подняться в горы так высоко, чтобы его появление все же привлекло внимание богов? В прежней жизни Марка подобный план только испугал бы его. Но то, что случилось с ним дома, было настолько страшно, что все, что может произойти завтра, уже не вызывало трепета.

Почти сразу за молельней Элдон разделился на два рукава, и каждый из них тек на север. В этой развилке Марк попытался половить рыбу, однако ничего не вышло. Тогда он поискал вокруг какие-нибудь съедобные корни, но не нашел ни одного. Оставались ягоды, которые кто-то принес в молельню, а значит, они могли расти где-то в окрестностях. И он нашел куст, с которого клевали птицы. Если бы где-нибудь поблизости обнаружилось человеческое жилье, он решился бы даже на воровство. Но на фоне гор не было видно ни одного поселения, а Марк слишком устал, чтобы пускаться на поиски.

Четвертую ночь он провел на опушке леса, дальше были только горы. Спал он мало. В эту ночь кузница Вулкана грохотала почти над самой головой Марка и в то же время на недосягаемой высоте. Около полуночи он услышал, как буквально в двух шагах от его крошечного костерка ломится сквозь кусты крупный зверь. Лишь только раздалось голодное порыкивание хищника, мальчик размотал свое оружие, стиснул рукоять обеими руками и встал на изготовку. Но меч молчал: ни вибрации, ни сияния. Чуда не произошло. Однако в данных обстоятельствах даже тяжесть клинка в руках и его небывалая острота – и те внушали известную уверенность.

Наутро он не только не увидел никаких животных поблизости, но и не сумел найти даже следов своего ночного гостя. Было зябко, но не холодно. Прошлой ночью Марку пришлось использовать полотно меча как одеяло, но затем он снова обернул им меч и двинулся в путь. Теперь он шел темной лощиной в недрах гор и мечтал о еде. В какой-то момент ему подумалось, что следующая ночь может стать для него последней: он ведь может и не проснуться. Мальчик даже не помнил своей прошлой ночевки: ему казалось, что он идет без отдыха со вчерашнего утра…

Наконец он набрел на небольшой родник и как следует напился. Это ему показалось добрым знаком, и, отдохнув, он двинулся дальше.

Он зашел уже так далеко, что все притоки реки остались позади. По ущелью тянулся тоненький ручеек, и Марк решил держаться его, хотя это не всегда удавалось. Единственное, что немного утешало, – до сих пор дорога не была особо трудной: он-то боялся, что, как только зайдет в горы, ему беспрестанно придется куда-то взбираться. С другой стороны, он так безумно устал, что еле волочил ноги.

Надо было избавиться хотя бы от части того, что он тащил с собой, но ведь у него и так оставалось лишь самое необходимое. А мысль о том, чтобы бросить меч, была просто недопустима. Он должен донести его туда, куда нужно! Наконец, когда от усталости и голода у него закружилась голова, Марк решился бросить лук и колчан со стрелами. Но не успев пройти и десятка шагов, он все же передумал и вернулся за ними.

Казалось, полдень тянется бесконечно. Марк тупо брел вперед, пока вдруг не осознал, что пологие уступы предгорья закончились и прямо перед ним возвышается высоченная, уходящая в небо стена. Она казалась гладкой и абсолютно отвесной, так что вскарабкаться по ней было просто невозможно… даже и пытаться не стоит.

С другой стороны дорогу перекрывал обрыв. День был ясным, и, несмотря на сильный пронизывающий ветер, солнце приятно грело спину. А там, куда его лучи не попадали, кое-где лежал снег. Марк постоял немного, пытаясь отдышаться. В трещинах и разломах черных скал по-разбойничьи свистел ветер, но из некоторых из них раздавался иной, более низкий звук, доносящийся словно из самых недр земли.

Марк подумал, что это, наверное, ревет подземный огонь. Внезапно у подножья одного из уступов он заметил несколько странных шаров, величиной примерно с его голову. Они были сделаны из какой-то темной пористой массы. Именно сделаны – это было понятно с первого взгляда. Мальчик подошел поближе и потыкал один из шаров носком своего охотничьего сапога. Шар был твердым и очень тяжелым. И только тут Марк понял, что эти странные ядра выплавлены из какого-то металла.

А еще чуть подальше находилась небольшая, ярко освещенная солнцем пещера. Марк зашел в нее и порадовался возможности хоть ненадолго укрыться от ветра. На полу пещеры было огромное кострище. Но, судя по пеплу и головешкам, этот костер отгорел очень давно и никак не мог быть одним из тех огней, что Марк видел накануне. Кроме того, из легенд он знал, что бог-кузнец использует для своей работы вулканическое пламя, а здесь просто кто-то однажды развел самый обычный, пусть и огромный костер. На потолке до сих пор были видны пятна чуть более темной, чем сама скала, копоти.