Игорь Недозор - Плацдарм

Поэтому пехота получила возможность без помех отступить за загодя подготовленные укрепления.

На какое-то время войско мертвецов отползло обратно к горизонту, отойдя за холмы. Только кучки серого тряпья да долетавший с порывами ветра смрад тления говорил о недавно произошедшем бое.

Бронетехника, пофыркивая, вернулась на позиции. Морщась и закрывая лица, советские солдаты торопливо принялись грузить расстрелянный боезапас. Кое-кого вывернуло наизнанку – колеса и гусеницы машин все были в гнусной бурой кашице.

Майор, слушая вполуха, принял доклады подчиненных: потерь нет, нападение успешно отбито. Но облегчения не испытал. Ясно, что это была лишь проба сил, и мертвецы могут вернуться в любой момент.

Именно об этом он и думал, механически выслушивая доклады командиров подразделений.

Нападение отбито, потерь нет, расход боезапаса… Да, расход боезапаса волновал его сейчас больше всего.

Откровенного говоря, он бы наплевал на приказ и отступил с позиций. Тем более что «оборонять» тут было, собственно, нечего, кроме деревянной крепостцы и пустых холмов.

Оборонять, мать их! От живых мертвецов, двигаемых самой черной магией, о которой, как выясняется, даже союзники имеют слабое представление, и вообще-то считали ее невозможной.

«Это хуже Афгана! Мы не сможем…» – обреченно подумал он. Видать, зря они пришли в этот долбанный мир с его магами, кровавыми культами непонятных богов, древней жуткой историей и чудищами-мутантами. «Зачем нам, поручик, чужая земля?» – пронеслась в голове строка из полузапретной эмигрантской песни.

Да, надо отходить. Пусть выговор, пусть разжалуют, пусть выгонят из армии к чертовой матери – он, в конце концов, не обучался войне с ходячими покойниками! Доложить все командованию, пусть Мезенцев запрашивает Москву, а та присылает побольше патронов и огнеметов (если они еще остались на складах). И «Шмелей» – вот самое оно. А еще лучше – те страшилища, которые он видел на Реутовском полигоне, выжигавшие за один залп полгектара. Как их, «Буратино», что ли? (Надо же выдумать такое название!) Пусть пригонят сюда еще тысячу танков – давить нечисть, пусть выжгут все топливными бомбами, пусть, если этот Аргуэрлайл так важен, везут сюда «боеприпасы особого назначения» и жарят зомби с их хозяевами атомным огнем. Но без него!

С трудом майор взял себя в руки.

Похоже, отступать все-таки придется.

Другого выхода не было. Еще одна, от силы две атаки, и придется отступать. Или принимать героический конец. Устав и традиции велели умереть на отстаиваемой позиции. Но позади не было ни Москвы, ни даже тех пыльных афганских кишлаков, из которых его сюда выдернули.

Как он уже успел понять, мертвеца нужно было буквально начинить свинцом, чтобы тот не смог двигаться. А боезапас был расстрелян почти на половину. Не рассчитали в штабе, прикидывая, сколько и чего потребуется для марш-броска. Тамошние умники уже успели прикинуть, что одна пуля пробивает двух-трех одоспешенных. Ошиблись, выходит… Тут помогли бы огнеметы, но оружие это в последние годы не было в почете в Советской Армии.

Тем более, сочли ненужным выдавать их тем, кто должен сражаться в мире, где три четверти построек и половина крепостей построены из дерева. Начальство можно понять, ведь у землян и без того хватало средств для превращения дел рук людских в руины, чтобы еще оставлять за собой и пепел.

И вот теперь за эту ошибку предстояло, похоже, расплатиться его отдельной сводной бригаде.

Но вот как отступишь? Его солдат привезли на грузовиках, и высадили в голой степи. Даже если он соберет все машины, если бросит тут артиллерию и посадит солдат на сколоченные из подручных средств волокуши, даже если разместит людей на броне – столько, сколько поместятся, все равно больше половины ему не увезти.

Остальным придется уходить пешком, на своих двоих – как его отцу в сорок первом.

С какой скоростью могут бегать мертвяки, он не знал, но подозрения на этот счет были самые печальные.

… – Товарищ командир, – послышалось за спиной.

Обернувшись, Макеев увидел, молоденького, (видно, еще первого года) бойца, на бледном лице которого выделялись детские веснушки.

– Товарищ командир… тут… тут священника надо… Передайте, пусть батюшку пришлют, со святой водой… И икону… чудотворную…

Боец явно был не в себе.

– Святой воды надо…

Солдат перекрестился.

Вспыхнула было злость на перетрусившего пацана, захотелось изо всех сил ударить по этому белому лицу с огромными наполненными страхом глазами. Но тут майор словно увидел все со стороны – измученный, потрясенный мальчишка лет восемнадцати, пришедший к командиру, потому что больше не к кому было. К тому, кто для него сейчас второй после бога.

– Ну что ты, сынок, – почти ласково встряхнул он подчиненного за плечи, – что ты… Не бойся, главное. Они ведь чуют страх! И не поможет тут святая вода – это черти не нашего бога. Тут здешние разве что помогут.

Так, а ведь и в самом деле нужно потрясти «союзничков».

Оставив потрясенного бойца, Макеев побежал к шатру, где обретались приданные его части волшебники.

Первым, кого он увидел, был валяющийся у шатра, растянувшийся ничком шаман, чье тело рвал кашель. Когда Кросс-хван встал на четвереньки, Александр увидел, что лицо и борода степняка залиты кровью.

Напоследок прокашлявшись и выплюнув последние сгустки крови, шаман принялся что-то кричать, указывая то в ту сторону, куда ушло войско покойников, то назад. Понять его можно было и без переводчика. Дескать, кирдык пришел, надо поскорей уносить ноги.

Сунувшись в палатку, Макеев увидел магичку, бестолково, как ему показалось, размахивавшую руками над бьющимся в начертанной на земле гексограмме синеватым светом.

– Ну, сделай что-нибудь,…ная ведьма! – взвыл майор.

Все происшедшее все же доконало его.

– Не могу!! – истерически закричала в ответ Алтен, сжав голову руками. – Там пятеро семиступенчатых, один – десятой ступени и… кажется, кто-то… из Теней.

Если бы Макеев знал, кто такие Тени, то, вполне возможно, вынул табельный «макаров» и пустил бы пулю в лоб. Или, что вернее, подорвал бы себя гранатой, чтобы избежать участи пополнить мертвое войско.

– Тьфу на вас! – только и нашелся Александр и, сплюнув, вышел вон.

Вокруг Кросс-хвана столпилось четверо бойцов, среди которых был и давешний богобоязненный солдатик. Сердобольные парни, как видно, хотели помочь ослабевшему от кровопотери шаману. На ходу кивнув солдатам, одобряя их действия, Макеев направился в сторону дислокации бронетехники, решив посоветоваться с офицерами и в случае чего таки связаться со штабом и запросить подкрепления. Хотя бы парочку вертолетов.