Илона Волынская - Жрица голубого огня

– К нам из города старуха-знахарка ходит. У нее крем для лица есть – «Ой-вейн»! Такого даже в городских лавках не найдешь, – Дарпек заговорщицки понизила голос, – на сушеной коже небожительниц-аи!

– Это как? – Тайрыма снова оторвалась от перины.

– Ты что, песен олонхо не слушала? – снисходительно усмехнулась Дарпек. – Ну когда страшная ведьма-албасы убивает девицу-аи, снимает с нее кожу и сама становится раскрасавицей? Если даже албасы помогает, так на обычную среднюю девушку, в смысле, из Средней земли… тем более должно подействовать! Дорогущий, правда, – вздохнула Дарпек.

– Плевать – лишь бы помог! – отмахнулась Тайрыма, решительно сморкаясь в уголок перины. И с интересом спросила: – А что у этой старухи еще есть?

– Ой, да много чего! – обрадованно затарахтела Дарпек. Она давно уже лелеяла мысль подбить Тайрыму на покупку заветного крема – ну и, конечно, самой пару раз его попробовать. – Толченый лазурит для ногтей, маски на тюленьем жиру. Краска-ультрамарин, – Дарпек снова понизила голос.

Тайрыма понимающе кивнула. Чем голубее волосы – тем выше уровень владения Огнем, а потому добавлять себе голубых волос с помощью ультрамарина строжайше запрещалось уставом школы. Но правила пусть перводневки соблюдают! Наставницы наверняка сами красятся – иначе почему у дуры-Синяптук волосы, как у самой Мальвины?

– У этой знахарки все наши девчонки покупают, – заторопилась Дарпек, боясь, как бы Тайрыма не отказалась от дорогущего крема. – Даже Аякчан пузыречек брала – я сама видела!

– Аякча-ан? – протянула Тайрыма. – Я так и думала, что половина голубых прядей у этой албасы – крашеные!

Дарпек опустила глаза. Можно подумать, новые голубые локоны в черных косах самой Тайрымы от упорной учебы! Аж пять штук за раз!

– А мне вот интересно, откуда у безродной деньги на краску? Ультрамарин даже в столице дорогого стоит, уж я-то знаю! – вырвалось у Тайрымы. Она тут же прикусила язычок и покосилась на подружку – не вздумает ли спросить, откуда знает.

Дарпек сделала вид, что ничего не заметила.

– Думаешь, Аякчан…

– Ворует Огонь! – выпалила Тайрыма, несогласная уступить честь потрясающей догадки. – А кому еще это нужно – только такой голодранке, как она! Ворует и наверняка продает!

Дарпек содрогнулась: за нелегальную перепродажу Огня Храм знал лишь одну кару – одарить и продавца и покупателя таким количеством Пламени, чтоб даже их кости расплавились!

– А знаешь, я ведь как-то видела Аякчан возле трубы. И, кажется, она тогда испугалась!

– Так, может, у нее там дырочка просверлена? Как-то же она Огонь качает, – задумчиво предположила Тайрыма и вдруг решительно вскочила с койки. – Помнишь, где точно ты ее видела?

– Ты что – хочешь ее выследить? Сейчас? – испуганно расширила глаза Дарпек. – Но нам же запретили выходить после отбоя!

– Вот именно! – энергично согласилась Тайрыма. – Не думаешь же ты, что Аякчан прямо во время занятий Огонь ворует? Нее-ет, наверняка – как все по спальням разойдутся, тут-то она к трубе и прокрадется! А мы ее – хвать!

– Ну-у… Не знаю даже… Я еще два упражнения по тувинскому для наставницы Кэтэри не сделала… – дрожащим голосом протянула Дарпек, испуганно оглядываясь, словно их кто-то мог услышать. Но в спальне Тайрымы никого, кроме них, не было.

– Прекрати трусить, Дарпек! – скомандовала Тайрыма. – Если мы поймаем школьного вора, Солкокчон нас наверняка поблагодарит! Может, тебя даже в город после школы назначат, – искушающе предположила она.

Дарпек задумалась. Крупный город – пусть даже не столица! – был ее заветной мечтой.

– Ладно, – решившись, выдохнула она. – Но если что…

– Если что, за такую мелочь, как прогулка по коридорам после отбоя, моя тетка Метаткар нас как-нибудь отмажет! – подхватила Тайрыма, устремляясь к двери.

– Тебя-то точно отмажет… – проворчала Дарпек, направляясь за ней.

Отдельная, как у самих наставниц, и стоящая ее отцу немалых денег, спальня Тайрымы опустела. Только Голубой огонь в настенном светильнике вдруг затанцевал, будто под порывом ветра, и резко вспыхнул, рассыпая искры. Казалось, на поверхности Пламени промелькнуло чье-то лицо – и пропало.

– Направо или налево? – требовательно спросила Тайрыма, останавливаясь на развилке коридоров.

– Сейчас… сейчас соображу, – поднося руку ко лбу, пробормотала Дарпек. Она уже жалела, что дала себя уговорить! Награда, неизвестно еще, будет ли, а в пустых гулких коридорах так страшно! Светильники, ярко пылающие во время занятий, теперь были погашены, лишь кое-где тлели слабенькие Огоньки. Беспредельная чернота простирающейся за порогом школы Долгой ночи окрашивала темным белизну ледяных стен. Пол под ногами казался застывшим черным озером, и Дарпек испуганно вздрагивала от звука собственных шагов. – Вернемся? – жалобно попросила она.

– Вот тогда-то мы точно напоремся на мальвин – и даже оправдаться будет нечем! – раздраженно бросила Тайрыма. – Нет уж – я хочу, чтоб эта поганка Аякчан горела Синим пламенем! Вспоминай!

– Кажется, туда… – Дарпек слабо махнула рукой в правое ответвление коридора. – Там еще лестница вниз, – уже уверенней закончила она и побежала за устремившейся вперед Тайрымой.

Огонек светильника, под которым они только что стояли, вдруг вздулся, сыпанул трескучими, будто насмешливыми, искрами и снова опал.

Стараясь не слишком стучать босыми пятками по ледяным ступенькам, девчонки медленно спускались в темноту по скользкой винтовой лесенке.

– Внизу постирочная, – приглушенным шепотом выдохнула Дарпек. – Мы там рубахи моем…

Тайрыма скривила губы – сама-то она понятия не имела, где постирочная. Она всегда платила казенным ученицам – и те старательно стирали ее вещи, боясь пропустить даже самое крохотное пятнышко. Все, кроме Аякчан. Теперь ясно, почему. Удобно устроилась безродная: к постирочной ведь тоже труба с Огнем ведет – и наверняка за ней не следят так пристально, как за главной школьной, с учебным Огнем! Да только Тайрыма поумнее безродной Айки!

Она осторожно ступила с лестницы на отполированный пол. Подсветить бы, но с внутренним Огнем у Тайрымы всегда было плоховато. Ничего, и так справится. Она принялась ощупывать ведущую к постирочной трубу. Дарпек нетерпеливо дышала ей в ухо. Пальцы нашарили маленькую выпуклость… Задыхаясь от предчувствия удачи, Тайрыма вытянула палец – на его кончике вспыхнул крохотный голубой шарик.

– Вот оно! – выдохнула она.

Посреди грубо выкрашенной синей краской трубы торчала плотно пригнанная деревянная пробка. Торжествующая Тайрыма услышала, как Дарпек испуганно втянула носом воздух.

– Надо найти подходящее укрытие… – Тайрыма принялась озираться.