Роксолана Коваль - Decoctum

– Погодите, – попросил Джийллиэн, отряхивая штанины. – Это что же получается? Все те похороненные люди, о которых мы расспрашивали, незадолго до смерти или были в гостях или сами принимали гостей. А что, если их всех убил тот, кто потом и разрыл их могилы?

– Но зачем? – шмыгнув носом, приподнял плечи грамотей.

– А я знаю зачем! – заявила Лейлини, отряхнув от земли ладошки. – Он любит собирать прозрачные камешки. Он их забирает у мёртвых тёть.

– Зачем ты взял эту мелюзгу с собой? – глянув на юного господина, поморщился грамотей. – Она нам только мешает!

– Зря вы так. Иногда она знает то, чего не знаю даже я. Не пойму, как у неё это получается, но нам лучше к ней прислушаться.

– Ладно, тогда нам надо у кого-нибудь узнать, что это за камешки.

Они отправились в соседнее королевство. Раньше так далеко отходить от дома не решались. К тому же, каждый день слышали, как Нельдор нелестно отзывался о зажиточных соседях. И такие они, и сякие и все в королевстве Медовых Полей проклятые снобы!

Двигаясь узкой тропинкой вдоль изумрудной от ещё неспелых колосьев долины, мальчишки принялись срывать медовые ягоды.

– Не трогайте, – просил Джийллиэн, отказываясь угощаться чужим урожаем. – У меня есть яблоки и печево. Возьмите лучше их.

Никто его не слушал, соблазнившись ещё кислым мёдом. Устроившись в теньке тяжелых колосьев, с чавканьем высасывали тягучий напиток, перепачкавшись по уши.

– Что это вы тут делаете? – раздался писклявый, но уже властный голос, и на тропинку вышла девочка лет восьми. —

Ага, воруете. Немедленно убирайтесь обратно в свое мятное королевство.

– Мы пришли сюда по важному делу, – сказал грамотей, вытирая рукавом липкий от меда подбородок. – Так что не указывай нам!

– Это по-вашему важное дело? – указав на сорванные колосья, хмыкнула девчонка и затеребила блестящую сережку. – Хотя, что ещё от вас ожидать.

Теперь понятно, почему Нельдор так недолюбливал богачей: они уже с детства все заносчивые и насмешливые. На людей смотрят свысока и думают, что каждый обязан перед ними ползать. Так как девчонка грозила позвать приглядывавшую за владениями стражу, Джийллиэн возненавидел всю знать. Но сухо поведал, зачем они ступили на чужие земли.

– Хм, вам нет нужды задавать вопросы нашим жителям, – выслушав объяснения, дернула плечом маленькая госпожа. – В медовом королевстве все знают ответ на вашу «сложную» загадку. Так и быть, я буду столь любезна, что просвещу тёмный люд.

– Уж будьте так любезны! – раскланялся перед ней грамотей.

– Когда умирает человек из знати, провожающие кладут ему в гроб прозрачный кристалл. Его ещё называют солнечным камнем. До погребения его на три дня оставляют на солнце, чтобы он впитал в себя лучи и служил покойному оберегом от злых сил.

– Плохой, однако, оберег, раз его оборотень не боится.

– А он вовсе не для того предназначен!

– Так, одно выяснили, – вздохнул Джийллиэн, покосившись на сестрёнку. – Осталось понять, зачем оборотню понадобились эти солнечные камни.

– О-о, – покачала головой девчонка и посмотрела на него с сочувствием. – Что ж тут думать, дремучий вы народ? Днем оборотень может выглядеть как обычный господин. Куда проще убивать жертв там, где много людей и при этом оставаться в центре внимания. Заметьте, он убивает исключительно людей из знати, чтобы их похоронили по всем правилам и положили в гроб кристаллы. Оборотню они позарез нужны. Порошок из этих кристаллов помогает ему дольше оставаться в человечьем обличии.

– Откуда ты всё это знаешь? – с завистью посмотрел на неё грамотей, отчего девчонка едва не поцарапала носом облака.

– Умные книги нужно читать, а не чужой мёд воровать.

После разговора с ней Джийллиэн чувствовал себя жалким дураком. Он так хотел разгадать тайну оборотня и поразить своим открытием мальчишек! А тут его с легкостью обскакала какая-то избалованная девчонка! Они наверняка ровесники, но она, в отличие от него, уже столько знает! От стыда всю дорогу до дома пылали щеки. Но уже скоро он забыл обо всем, увидев во дворе запряженную двойкой вороных повозку.

– Дядя приехал! – несказанно обрадовавшись гостю, воскликнул Джийллиэн и, схватив сестру за руку, побежал к замку.

В отличие от Лейлини, что всегда сторонилась Дина, Джийллиэн обожал слушать его рассказы о дальних странах и городах. В этот раз он зря надеялся узнать что-то новое, поскольку Дин заехал ненадолго и собирался отбыть до темноты. Азалена уговаривала его остаться на пару дней, но гость сослался на срочное любовное дело и поспешил откланяться. Лейлини довольно улыбнулась, когда за дядей закрылась дверь, а насупившийся Джийллиэн поплелся в свою комнату.

Среди ночи все обитатели замка выскочили в приёмную. Разбуженные женским криком, столпились со свечами в руках, спрашивая друг у друга, что произошло.

– А-а-а-а! – вцепился в свои редкие кудри Нельдор и бросился к распростертому телу супруги. – Азалена! Что стоите? Лекаря зовите!

Слуги заметались в панике. Нельдор всё орал, судорожно прижав к себе окровавленное тело жены. Прибежавший старый лекарь спросонья ничего не соображал. Что-то растерянно лопотал, перешагивая через лужи крови, пока хозяин не схватил его за шиворот. Приказывал спасти его дорогую Азалену, бросался на прислужников, но скоро понял – его жены больше нет. Никто бы не выжил с такими ранами, а ее тело словно стальные когти изодрали.

– Оборотень! – опомнившись, завизжала прислужница и закрутилась на месте. – Он затаился где-то в замке, раз напал на госпожу в приёмной!

– Дети! – воскликнул Нельдор, обливаясь слезами. – Где дети?

Растолкав людей, он бросился к лестнице, но остановился. Ошеломленные, застывшие в ужасе Джийллиэн и Лейлини стояли на ступеньках и глядели на укрытое простыней тело матери.

– Что с нашей мамой?

– Вашу маму… вашу маму… загрыз оборотень!

Лейлини помотала лохматой головой и забилась в истерике. Нельдор не мог с ней справиться, стараясь не подпустить к покойной. Джийллиэн же столбом стоял на лестнице и не сводил глаз с бордовых пятен, проступивших на белой простыне. Так и простоял до рассвета, пока прислужники суетились и готовили тело к погребению.

Три последующих дня он не отходил от матери. Топтался рядом с каменным постаментом и разглядывал её серое платье, заплетенные в косы паутинно-тонкие волосы и заострившиеся черты. Зареванные прислужницы, облачая госпожу, постарались скрыть её раны, но одну глубокую царапину на шее спрятать не смогли.

Проститься с покойной приехали только любознательные соседи, что в последнее время наведывались в замок посплетничать. С опозданием прибыл и узнавший о случившемся Дин Алесс. Сам был растерян, но пробовал утешить детей. Лейлини расплакалась и отвернулась от него, уткнувшись брату в живот.