Ольга Вольска - Всё или ничего

Сеньор инквизитор вскинул ладони перед собой, перебирая пальцами в воздухе так, будто дергал за невидимые нити и пробуждал тем самым нужные ему силы. Хватит играть по мелочи, отныне он вводит в бой все свои резервы!

Холл главного здания Дипломатического корпуса при Единой всеблагой матери-церкви навевал тоску, повергая в уныние запыленной тяжелой лепниной на темном потолке. Вздымающиеся ввысь колоны из темно-зеленого мрамора подавляли одним своим видом, а обитые дубовыми панелями стены создавали ощущение склепа.

Госпожа кардинал Злата Пшертневская вышла из кабинета главы Дипломатического корпуса, гулко цокая каблуками по серым плитам мраморного пола. Это цоканье раздражало. Пшертневская остановилась, раскрывая портал при помощи амулета. Секунда – и она уже в отделе, в своем кабинете. Женщина устало опустилась в кресло, скрыв лицо в ладонях.

– Что-то случилось, ma daeni? – Князь материализовался возле нее.

Злата вздрогнула – она до сих пор не привыкла к тому, что Эрик имеет привычку появляться столь неожиданно и совершенно беззвучно.

– Ma daeni? – Чародей бережно взял ее за руку. – Я почувствовал, что тебе плохо, ma daeni. Что случилось?

– Глава корпуса кардинал Дэпле, это заплывшее жиром, трясущееся недоразумение в рясе, хочет распустить отдел, – едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на ругательства, с трудом выговорила Пшертневская. – Утверждает, что от нас больше проблем, чем пользы. – Она потерла висок. – Ему, видите ли, надоело выслушивать претензии инквизиции!

– И это после всего того, что отдел сделал для церкви? После того, как отдел не раз вытаскивал и корпус, и синод из неприятностей?! – Князь сердито вскинул бровь.

– Мне сегодня припомнили все: и Мадрид с Мальборгом, и тот инцидент с инквизицией полугодичной давности, когда мы чуть не разнесли их штаб…

– Они не посмеют распустить отдел! Отношения с древними еще не настолько стабилизировались, – обоснованно возразил Эрик. – И вряд ли когда-нибудь достигнут полного равновесия.

– Мне удалось выбить два месяца отсрочки, – сообщила Пшертневская. – Если за этот период отдел не получит ни единого нарекания от кого бы то ни было, нас оставят в покое… на время. Если что-то все же случится – нас распустят немедленно. Господи, я так устала…

Князь ди Таэ сочувственно взглянул на любимую женщину. Видно, ситуация дошла до предела, если она так сказала. Он знал: Злата никогда не произносит подобных вещей вслух, никогда ни на что не жалуется, даже ему. Все-таки ее покойный отец основал этот отдел, а Злата – истинная дочь своего отца!

– Иди ко мне, – просто позвал князь, ласково усаживая ее к себе на колени.

Женщина доверчиво прижалась к чародею и спрятала лицо у него на груди.

– Все будет в порядке, – пообещал Эрик, успокаивающе проводя ладонью по ее волосам. – Мы продержимся. Отступать некуда, ибо мы все здесь слишком крепко связаны.

Пшертневская молча кивнула, соглашаясь. Говорить не хотелось.

В дверь деликатно постучали, и на пороге возник пожилой секретарь. Ему уже не впервой было заставать госпожу кардинала сидящей на коленях князя ди Таэ, а поэтому, не обратив на сей пикантный факт никакого внимания, он лаконично уведомил:

– Госпожа кардинал, глава Дипломатического корпуса на второй линии.

Злата неохотно вернулась в свое кресло и щелкнула кнопкой АВС – аппарата внешней и внутренней связи. Над столом повисло мерцающее изображение главы корпуса.

– Ага, князь, и вы здесь, – неприветливо буркнул динамик голосом Дэпле.

– И вас тем же самым по тому же месту, господин кардинал, – язвительно откликнулся Эрик.

– Что случилось? – резковато осведомилась Злата.

– Для вас появилась работа, – неприязненно изрек Дэпле. – А у меня появился весомый повод потерпеть вас еще. Сейчас прибудет мой человек и ознакомит вас с ситуацией. И не вздумайте провалить эту миссию!

Глава корпуса отключился.

Князь ди Таэ недовольно глядел туда, где еще секунду назад мерцало одутловатое лицо кардинала Дэпле.

– Ну не сволочь ли, а? – риторически вопросил он. – Сначала унизил нас, полил грязью, а теперь в приказном порядке чего-то требует!

– Брось, Эрик. – Пшертневская устало откинулась на спинку кресла. – Это наша работа, и мы должны ее выполнять.

Анна подобрала валяющуюся на полу куртку и покачала головой. Пробормотала формулу, разглаживая мятую ткань. Н-да, дела… В последние дни ее не покидало чувство настороженности. Воздух просто дрожал от смутно-тревожной энергии, а сейчас сюда вплелась еще одна трепетная нить.

Княжна вышла в коридор и спустилась на задний двор. Заглянула в гараж – Виктор с хмурым видом сидел на верстаке и швырял ножи в нарисованную на стене мишень.

– Эй! – окликнула его чародейка. – Что случилось? Ты к Профессору заходил? Выяснил, чего он хотел?

– Заходил, – похвалился байкер, проигнорировав первый вопрос. – Он хотел, чтобы я забрал его колымагу с дороги и пригнал сюда. А эту рухлядь еще ремонтировать! – Он на секунду замолчал. – Нет, я так не могу! А если с ней что-то случится?

– С кем? – не поняла Анна. – С колымагой?

– Да при чем тут этот гроб на колесиках, просвиру ему в селезенку! Я про девчонку эту, оборотничку! Не нужно было ее отпускать, – с горечью произнес байкер. – Каюсь, сам виноват, не сдержался. Но она тоже хороша… Нет, черт, а если она на патруль нарвется?!

Анна уже и сама раскаивалась, что позволила оборотничке уйти, но отнюдь не из-за душевных терзаний байкера. Воспоминания менестреля, бесцеремонно считанные княжной два дня назад из ее памяти, наводили на определенные и не очень хорошие мысли об очередной серии проблем. Эх, следовало бы расспросить ее поподробней… Но, как водится, хорошая мысля приходит опосля.

– Я шизеть начинаю, когда думаю о том, во что эта ненормальная может вляпаться! – мрачно сообщил Виктор, посылая в мишень очередной нож. Клинок вонзился в доску, расколол ее пополам, и уже торчавшие там ножи со звяканьем полетели на пол.

– Слушай! – озаренно воскликнула княжна, слегка удивленно наблюдая за Виктором. – Да ты влюбился!

– Чего?! Не гони пургу, детка. Да я и видел-то ее всего два раза в своей жизни! Просто не хочется, чтобы с ней что-то случилось. Зря, что ли, я ее с обрыва стаскивал?

– Для того чтобы полюбить, достаточно и нескольких секунд, – горько вздохнула Анна. – Гораздо больше времени требуется для того, чтобы осознать сам факт влюбленности.

– Ко мне это не относится, – уперся Виктор. – Анна, я убийца. У меня не душа, а помойка, вряд ли способная кого-то любить.

– Глупости! – прервала его чародейка. – Право на любовь имеют все живущие в этом мире. Даже обгорелый пень способен выкинуть новые побеги.