Олег Авраменко - Первозданная. Дорога на Тир Минеган

Когда на землю опустилась ночь, молодых супругов с песнями и музыкой проводили в брачные покои. После этого все знатные женщины покинули свадебный банкет, чтобы по давней традиции, которая восходила еще к временам Ферманахской Империи, предоставить мужчинам возможность беспрепятственно напиваться, заигрывать со служанками и развлекаться выступлениями полуобнаженных танцовщиц. Эйрин всегда считала этот обычай варварским, позорным и унизительным, но сегодня была даже рада ему, так как чувствовала себя очень усталой – и не столько физически, сколько морально.

Молодоженам отвели северную часть девичьих покоев, так что Эрин и Финнеле достаточно было лишь пересечь коридор, чтобы оказаться в своих комнатах. Но и на этом коротком участке пути кузина ухитрилась потеряться – а вернее, ее умыкнул пьяненький Лаврас и потащил на верхушку Королевской Башни любоваться звездами. Наверное, рассчитывал хоть разок, но по-настоящему поцеловаться с ней, однако Эйрин сомневалась, что Финнела, которая на банкете почти ничего не пила, согласится на что-нибудь большее, чем просто дружеское чмоканье в щечку.

В своих покоях Эйрин первым делом прошла в гардеробную, где с помощью горничной разделась. Присутствие служанки в данный момент было необходимым, так как попытка самой снять это тяжелое, очень неудобное и в то же время деликатное праздничное платье могла привести к повреждению швов и разрыву ткани, – а Эйрин не любила портить одежду.

Впрочем, для одной составляющей своего наряда она все-таки сделала исключение. Избавившись от корсета, который ей пришлось сегодня надеть и который хорошенько намял ей бока, Эйрин со злостью швырнула его на пол и начала с наслаждением топтать каблуками своих туфелек.

– Больше никогда, – приговаривала она при этом. – Ни за какие сокровища. Не надену. Эту. Проклятую. Отвратительную. Мерзкую. Штуку…

Молоденькая горничная, не на шутку перепуганная приступом гнева у принцессы-ведьмы, быстренько поместила платье в шкаф и тут же бросилась наутек. А Эйрин, отведя душу, напоследок пнула ногой истоптанный корсет, отбросив его в угол, потом разулась, сняла чулки, вступила в мягкие тапочки и голышом прошла в мыльню. Там уже собиралась наполнить ванну, однако в последний момент передумала. Ей очень хотелось полежать в горячей воде и расслабиться, но еще больше ее тянуло в постель. В конце концов, сегодня утром она мылась, поэтому сейчас ограничилась лишь чисткой зубов и простым умыванием, после чего отправилась в спальню, надела ночную сорочку из тонкого батиста и улеглась в уже расстеленную постель.

Гасить свет Эйрин пока не стала, а взяла с прикроватной тумбочки объемистую тетрадь, которая своей толщиной и плотным переплетом, оправленным в кожу, скорее напоминала книгу, – правда, с чистыми страницами.

На обложке магическим способом были вытиснены золотые буквы:

Эту тетрадь ей вчера подарили Шайна, Этне и Мораг. Такие тетради были у всех ведьм, они передавались по наследству по линии Искры, и Эйрин посчастливилось стать первой – матерью-основательницей нового ведьмовского рода.

Она перевернула обложку. На первой странице было написано:

В следующей строке кто-нибудь в надлежащее время укажет дату ее смерти, но это будет еще не скоро. Перелистнув страницу, девушка стала перечитывать написанную аккуратным почерком Шайны предысторию: о рождении Эйрин, об ее кровной родне и о том, как сестра Дорис вер Мырнин обнаружила у нее Новую Искру. Шайна уложилась ровно в одну страницу, указав в самом конце, что ход переговоров с королем Келлахом аб Тырнаном является темой соответствующей главы в хрониках рода О’Мейнир.

Перейдя к чистой странице, Эйрин подумала, что ей следует сегодня же сделать первую свою запись. Превозмогая усталость, она подтянулась и села в кровати, положив тетрадь себе на колени. Как раз тогда в спальню заглянула Финнела:

– О, ты уже собираешься спать. А я еще хотела поговорить.

– Так заходи, поговорим, – предложила Эйрин. – Можешь лечь со мной. Будем разговаривать, пока не заснем.

– Прекрасно! Я сейчас разденусь.

Она исчезла за дверью, и из передней донесся ее тонкий, но властный голос, зовущий служанку. А Эйрин взяла из шкафчика волшебное перо, не требующее чернил, и аккуратно вывела в тетради: «38 линаса 1694 года от начала Мор Деораха».

По правилам следовало написать просто «М. Д.» или, в крайнем случае, «от Мор Деораха». Но Эйрин хотела показать своим преемницам, что еще до того, как обнаружилась ее Искра, она прекрасно осознавала разницу между трактовкой Мор Деораха духовниками, северными и южными, и тем, что происходило на самом деле.

Эйрин коротко написала о своем сегодняшнем отречении от права на леннирский престол и о том, как Шайна приняла ее в Сестринство и объявила младшей сестрой. Детали решила добавить уже завтра, а так как написанное волшебным пером не размазывалось и не оставляло отпечатков на прилегающей странице, смело закрыла тетрадь и положила ее на тумбочку. Потом вновь улеглась на подушку и стала думать о том, долго ли ей придется учиться, прежде чем она освоит почтовые чары. От Шайны Эйрин знала, что ведьмы никогда не берут с собой в путешествия родовые хроники, а всегда хранят их на Тир Минегане. Когда же возникает потребность что-нибудь написать, они просто делают запись на первом попавшемся листе бумаги, а потом пересылают написанное на страницы своей тетради.

Вскоре пришла Финнела, облаченная в длинную ночную рубашку. Сбросив свои пушистые тапочки, она забралась в кровать и устроилась рядом с Эйрин. Протянула руку, направив ее на магический светильник под потолком, и он постепенно потускнел – но окончательно не погас. В комнате воцарился уютный полумрак.

– Хорошо получилось, – заметила Эйрин. – Ты и Лавраса отшила с помощью чар?

– Да нет, хватило обычной немагической пощечины.

– Он к тебе приставал?

– Ага. Полез целоваться. Наглый мальчишка!

– Еще бы, – согласилась Эйрин. – Он же не Падрайг.

– А я бы и Падрайгу дала… ну, в смысле, дала бы ему пощечину. Я же не какая-то там потаскуха. Пусть сначала жениться на мне, а потом… – Финнела замолчала и вздохнула. – Но я уже не знаю, действительно ли этого хочу. Во всяком случае, не сейчас, это точно. Сейчас я могу думать только о том, что послезавтра ты уедешь, а я останусь одна… Мне так будет тебя не хватать!

– А мне – тебя, сестренка, – сказала Эйрин. – Так тяжело расставаться с тобой. Особенно теперь, когда ты начала меняться, становиться такой, какой я всегда хотела тебя видеть.