Юлия Буланова - Наследник Двух Миров

Элейна послушно села и даже съела немного рагу. Но делала она это с таким мученическим выражением лица, что создавалось впечатление, будто я ее пытаю. Обед прошел в относительной тишине. Мы перебросились всего парой фраз. И меня это вполне устраивало. Не люблю задушевные беседы во время еды. Вот только затишье длилось недолго.

– Ты подумал о том, что я рассказала тебе вчера? – осторожно начала девушка.

– Да. И, предупреждая твой следующий вопрос, отвечаю: ни в какой Коннерт я не поеду. Хочешь – отправляйся туда одна. Препятствовать не буду. Я свое слово держу. Но мне там делать нечего.

– Эндрю, послушай…

– Нет-нет-нет. Все потом, – красиво ушел от темы я. – Мне пора открывать лавку. Уже опаздываю. Посуду вымыть сможешь? Ах да… совсем забыл: ты же у нас принцесса. Черную работу тебе выполнять не пристало. Ну хоть со стола убери. А я пошел. Мне там, между прочим, еще убираться. В лавку не выходи!

– Почему?

– После вчерашнего побоища там может быть опасно, – с самым честным видом соврал я.

А что еще остается делать? Она же из той породы, что только дай повод – не отстанет. А я тишины хочу. Да и в лавке действительно стоит прибраться.

Закончил с торговыми делами я почти на закате. Уставший и голодный. День сегодня выдался не из легких. Мне бы сейчас съесть что-нибудь да посидеть в тишине кабинета с чашечкой ароматного чая, полистать любимую книгу. Мечты, мечты, как же далеки вы от реальности. Стоило мне только войти на кухню, как я услышал женский голос за моей спиной:

– Эндрю, нам нужно поговорить.

– А давай сначала поедим?

– Нет! Эндрю, послушай, ты должен отвезти меня домой.

– Элейна, я не хочу выслушивать сейчас твои необоснованные претензии. Давай потом?

Я заметался по кухне. Зажечь светильник, потому что почти стемнело. Растопить печь, чтобы вскипятить воду в чайнике и разогреть остатки рагу. Расставить посуду. Нарезать хлеб и колбасу. Такие привычные, успокаивающие действия. Я часто ужинал вот так. И мне это нравилось. Незатейливо, но зато в тишине. Просто за день так устаешь от людей, что одна только мысль о том, что нужно идти в шумную таверну, вызывала зубную боль. Мое желание немного отдохнуть душой Элейна в расчет решила не брать.

– Эндрю Ламос, не смей меня игнорировать! – Она возмущенно топнула ножкой. – Немедленно сядь и выслушай! Если уж ты не понимаешь с первого раза, я, так уж и быть, объясню тебе все еще раз.

– Я не хочу ничего слушать. Я хочу есть.

– А потом ты захочешь спать!

– Да. А что в этом такого? Я весь день пахал как ломовая лошадь.

– И тебе это нравится, – пренебрежительно сморщила носик девушка. – Быть никем. Работать от рассвета до заката, чтобы получать за год меньше, чем стоит одно только мое платье.

– Твое платье стоит пару медных монет, девочка, – разозлился я. – Ах да… совсем забыл! Оно даже не твое, а моей служанки. А ты – всего лишь рабыня.

– Я – принцесса! И ничто не изменит этого факта.

– Да ну?.. – скептически протянул я.

– Да! – вспыхнула красавица. – А вот ты – дурак, которому судьба дает шанс возвыситься, но который не хочет им воспользоваться.

– Ну не хочу, – я уже начал звереть, – и что? В конце концов, чего ты ко мне привязалась? Попробуй найти умника, который согласится рискнуть жизнью ради того, чтобы доставить твое высочество в объятия любящих родителей. А я на это посмотрю.

– Ты – ограниченный простолюдин! Посмотри вокруг. Что ты видишь? Приют бедняка, убогую лачугу. Для тебя счастье – работать не покладая рук, есть грубую пищу и пить дешевое вино. Мне жаль тебя.

– Замолчи. – Мной овладела ледяная ярость. – Ты не имеешь права так говорить со мной. А еще ты, глупый ребенок, не имеешь права судить или жалеть меня. В том, чтобы работать, нет ничего постыдного. Вот только тебе, за всю свою жизнь не ударившей палец о палец, этого не понять. Я никогда не бил женщин. Меня так воспитали. Но сейчас я хочу тебя ударить. И, боги свидетели, ударю, если ты скажешь еще хоть одно слово.

Я повернулся спиной к онемевшей Элейне. Потушил огонь в печи. Не хватало еще пожар устроить. Накрыл хлеб тряпицей и убрал его в буфет. Потом обогнул девушку по дуге, стараясь не встречаться с ней взглядом, и вышел из кухни. Меня просто колотило от злости. Так, нужно срочно выйти на свежий воздух. И успокоиться, пока эта идиотка не довела меня до греха.

Дорога к трактиру заняла у меня немного времени. На улицу опустился вечер, и темнота, слабо разгоняемая уличными факелами, взяла город в плен. Я с трудом подавил злость, появившуюся после разговора с эльфийкой. Эх, наверное, я тоже был в чем-то не прав. Не знаю, что на меня нашло. Однако все мои душевные терзания закончились, когда я открыл дверь таверны. «Неистовый язычник» – не знаю, кому пришло в голову так назвать таверну, – был весьма популярным заведением в торговом квартале магов.

Достаточно дорогое заведение, чтобы отсеивать всякую шваль. В нем обычно собирались средней руки торговцы, зажиточные горожане, офицеры местного гарнизона и прочая полуреспектабельная публика. У дядюшки Янниса в «Черной кошке», конечно, кормят лучше, но я забыл горшочек. А возвращаться туда без него я не рискну…

Как всегда вечером, практически все столы были заняты. Но хозяин заведения хорошо знал меня. Я был здесь почти завсегдатаем да к тому же пару раз помог ему разобраться с кое-какими делами…

– Эндрю, – возник он передо мной. Хиггинс, как я всегда считал, был типичным примером того, каким должен быть трактирщик. В меру толстым, улыбчивым пройдохой.

– Приветствую, – вежливо поздоровался я с ним.

– Ты один?

– Один, – пожал я плечами и обвел рукой забитую таверну. – Вижу, народу у тебя много.

– Для тебя, мой друг, – широко улыбнулся он, – всегда найдется местечко.

Он провел меня к крайним столикам. Несмотря на то что все они были заняты, один из них словно по мановению волшебной палочки освободился. Сидевшие за ним как-то незаметно растворились в зале.

– Что желаешь? – поинтересовался Хиггинс.

– Пива. Кувшин, и побольше. А еще закуски к нему.

– Хм, проблемы? Помощь нужна? Ты же знаешь, я…

– Не переживай, справлюсь, – улыбнулся я хозяину, хотя у самого на душе кошки скребли. – Неси заказ.

– Хорошо, сейчас все будет. – Он хотел было уйти, но вдруг остановился. – Кстати, у меня сегодня новый певец выступает. Сейчас начать должен. Говорят, он очень талантлив. По крайней мере, за ту сумму, что я ему заплатил, жду чего-то особенного, говорят, что все плачут, когда он выступает. – Хиггинс удалился.