Эяль Басс - Земли Власти. Нашествие с Востока

Бейте! Сильнее! Ещё сильнее! – приказывал Рогрот своим людям, пробивающие стены, отделявшие дворец от остального города. Это были белоснежные, чистые, все в крови, широкие, высокие, почти непробиваемые стены из натурального камня, стоявшие здесь ещё со времён деда Адаса I Великого, князя Терро, Куронира. Решив, что пробить эти стены невозможно, крантцы стали штурмовать ворота, – Дайте мне пройти! – наконец сказал Рогрот, которому надоело, что усилия его людей бессмысленны. Взяв таран, Рогрот стал бить им со всей своей силы, и говорят, что стены трещали под ударами Рогрота, что звуки ударов услышал ещё Тунор, находясь за 100 мидров от Терро, который по ним сориентировался в местоположении. Не выдержав ударов, ворота сломились и открыли проход ко дворцу. Последователи Кранта ворвались на территорию дворца, но тут их ждал не приятный сюрприз. Руанцы не теряли время и увели женщин и детей на огороженную территорию, нацелив на них всё своё оружие.

Сдавайся! – предложил терронский генерал, – Или мы убьём их! – продолжил Арут, указывая на женщин и детей.

Вы безжалостны! – утверждал Рогрот, – Вы их убьёте в любом случае!

Возможно, – не отрицал Арут, – Но у вас нет другого выбора!

Есть у нас выбор! – заверил себя Рогрот и, обратился к своим людям, – Мы можем сдаться, но мы не спасём ни себя, ни этих людей, ни других людей от смерти или гнёта Руана! Мы можем сражаться и спасти хоть кого-то и освободить других людей от Руана! Так что мы выберем: подчинение или свободу?

Свободу! – отвечали все, и началась битва.

Не ожидавшие такого выбора арессийцы не успели выстрелить по восставшим или по пленным. Крантцы начали прорываться к пленным, тогда арессийцы прибегнули к своей излюбленной тактике – они спрятались в гуще женщин и детей, зная о том, что восставшие не посмеют тронуть этих людей. Но Рогрот и другие повстанцы забыли о чести, думая лишь о мщении. И началась резня всех без исключения со всех сторон у стен Королевского дворца. В этой резне погибли многие, никого не брали в плен, никого не пытались освободить. Выжившие повстанцы были окрашены в красный цвет. Даже Рогрот был в тёмно-красной одежде. Даже его светлые, блондинистые волосы были красны, его меч не блестел белым, его загорелое лицо было в крови. На его одежде были видны остатки какого-то человека, но, скорее всего, это были остатки нескольких людей. Он только хотел крикнуть: «Победа!», но вдруг опомнился, он вдруг вспомнил, кого он резал. И вместо этого он, войдя в тронный зал, встал на колени, пал ниц лицом и зарыдал. Он ревел так громко, что все выжившие чуть не оглохли от его плача. Его слезы смешивались с кровью убитых и текли дальше, окрашивая всё в красный. Только потом повстанцы поняли, что их первые секунды презрения к плачу по погибшим арессийцам глупы. И они зарыдали вместе со своим предводителем. Плакали они недолго, но именно тогда Терро получил второе название: Плачущий Город. Именно на этот плач и пришёл Тунор. Его армия вышла неожиданно, посреди белого дня, сразу после окончания битвы. Его свежие силы обязаны были одержать верх, тем более, что крантцы уже сделали всю работу: разрушали внутренние стены и истощились. Услышав о приближении арессийцов, Рогрот немедленно встал, утёр слёзы, взял свой меч, вышел из дворца, собрался с силами, вооружил остальных выживших, и, как будто ничего не произошло, побежал навстречу коннице, лучникам и другим воинам Тунора, которые были в большинстве, сильнее и менее уставшими. Но, даже при таких условиях, повстанцы одержали победу. Сила мужество, отсутствие страха смерти после того, что они сделали, помогли им. Даже спёкшаяся кровь на них кровь им не помешала.

Арессийцы же были в большинстве случаев эгоистами. Их самовлюблённость была характерна для их народа ещё с древних времён, до рождения магии. Их больше волновала собственная жизнь, чем амбиции императора, поэтому, увидев краем глаза готовность биться до смерти, порядок в рядах их был нарушен. В страхе перед бесстрашием они отступили, лишь немногие сражались. Отступая, арессийцы топтали своих же людей, кони давили своих и чужих всадников, падая от стрел и мечей. Тунор кричал:

Предатели! Вы предали императора! Вы предали себя! Вернитесь, если хотите сохранить свою честь! Вернитесь, если хотите защитить честь империи!

Сам Тунор стоял и сражался с немногими сотнями повстанцев, окружённый лишь самыми преданными людьми.

Итак, из всех тысяч арессийцев и нескольких сотен повстанцев остались несколько десятков и с той, и с другой стороны. Тунор возглавлял арессийцев, стоя перед ними, а Рогрот – перед крантцами. В конце концов их мечи столкнулись. Но прежде, чем начать битву, они остановили битву между своими людьми:

Прекратить битву! – приказал Тунор.

Остановите сражение! – одновременно просил Рогрот.

Ты и есть, значит, новый предводитель повстанцев? Приемник Кранта? Освободитель? – спрашивал арессийский генерал с оттенком презрения и насмешки.

Я – Рогрот! Я освобожу Земли Власти от Руана!

Ха! Что ты считаешь свободой? Возможность делать всё, что угодно? Но тогда наступит хаос и разруха, ибо, если я захочу сделать что-нибудь, а другие люди что-то, что помешает моим желаниям, то начнётся битва между нами. А битва есть разрушения, смерть и хаос. Тебе придётся контролировать людей, чтобы не было беспорядка и разрухи. А это означает ограничение свободы. Тогда твою цель дотичь невозможно.

Заткнись! – атаковал с этим криком Рогрот своего противника. Набросившись на него с мечом в руках, он рассчитывал застичь Тунора врасплох или задавить своей силой. Но Тунор недаром был одним из лучших воинов империи. Заметив лишь маленькое движение со стороны Рогрота, он схватил свой меч и отбился от атаки. Тогда последовал удар с его стороны. Нанося удары то справа, то слева, Тунор оттеснил своего врага к людям, сформировавшим круг.

И это всё, на что ты способен? – с наглостью бросил генерал. Тогда Рогрот атаковал напрямик, нацелив остриё меча точно в живот этого арессийца. Тунор отскочил, Рогрот промахнулся и прошёл некоторое расстояние. В этот момент арессийский генерал выбил меч из руки своего противника, ударив по его кисти. Но Рогрот не растерялся: он ударил Тунора другой своей рукой прямо в живот, пока проходил мимо него. Тунор согнулся и на какое-то время перестал дышать, предводитель повстанцев незамедлительно воспользовался этим: быстро подбежав, он завернул руку генералу Руана, в которой был меч, откинул меч подальше. Держа таким образом Тунора и схватив его вторую руку (одной рукой, ведь вторая была серьёзно ранена), он спросил с презрение и усмешкой, в которых были слышны отголоски мести:

А это всё, что можешь ты?