Сильва Плэт - Сложенный веер (сборник)

Во-первых, Лисс была, как бы поаккуратнее выразиться, ксенофобка. И в школе, и в академии ее оценки по обязательному предмету «ксенотолерантность» были вопиюще низки на фоне всех прочих. Грубо говоря, с таким отношением к разумным существам, обладающим щупальцами, защечными мешками, украшенными ядовитыми шипами по периметру, «хоботовидными отростками между тремя левыми фасеточными видеоманипуляторами» и прочими аксессуарами, отличающими их от нормального с земной точки зрения гуманоида, Лисс должны были не просто даже близко не подпускать к Звездному совету, но и ни-ку-да и ни-ког-да не выпускать с планеты Земля. Тем не менее, оба «должны были не» тетушкиным досье явно опровергались.

Вторым поразившим Олега фактом был факт совершенной неорганизованности и абсурдности тетушкиной жизнедеятельности. Для начала он обратил внимание на то, что Лисс – по имиджу и по сути своей круглая отличница (в старомодных очках на противном курносом носу!) – постоянно куда-то исчезала во время учебного и рабочего процесса. Не предоставляя объяснений и отчетов. Или она отбывала и… не прибывала. Или прибывала… но ничем не могла подтвердить факт отбытия. Возьмем хотя бы конференцию по межпланетной коммуникации на Хоммутьяре четыре года назад. По всем имеющимся данным, Лисс там была (к досье прилагался видеоролик с ее выступлением и фотографии с дружеского чаепития, где она нежно обнималась с каким-то инопланетным антропологом – десять щупалец с ядовитыми шипами по периметру некоего органа, функцию которого Краснов затруднился определить). В то же время, по всем имеющимся данным, Лисс там не было, так как ровно в момент проведения конференции эта оголтелая любительница старины руководила практикой студенческой группы на Мхатме (видеоролик, на котором тетушка в ярко-голубой соломенной шляпе с залихватски загнутыми полями бодро скакала по руинам в сопровождении внимающих ей студентов, естественно, прилагался, равно как и датированные фотографии и отчеты участников поездки).

Новый штрих к образу чертовой Лисс добавил третий факт: будучи членом Звездного совета – высшего органа конфедерации, включавшей ни много ни мало сотню цивилизаций, Лисс не раз голосовала за непопулярные решения и накладывала вето на, казалось бы, очевидные. [3] «Элиза, вы дура», – пропел Краснов голосом профессора Хиггинса, просматривая файлы голосований. (Совет всегда голосовал в открытую – один из недостатков в его работе, от которых он, Краснов, обязательно избавится, когда станет действительным членом). Однако белобрысой гусыне все сходило с рук: к ее вето прислушивались.

Лишь один раз за восемь лет сидения тетушки в Совете его члены пошли на использование весьма неприятной процедуры «вето на вето», которая лишала ее исполнителей права радикально вмешиваться в ход голосования на последующие двенадцать месяцев. Это показалось Краснову расточительным, тем более, что ситуация была донельзя ясная: ретроградка и консерваторша Лисс заступалась за очередную спятившую МЦ, оборзевшая аристократия которой учинила планомерное истребление низших классов и геноцид не себе подобных. Члены Совета проявили неслыханную твердость, заткнули Лисс рот и поручили космофлоту и вооруженным силам ближайшей к нарушителям прав человека техномедийной планеты «разобраться». Оборзевшая аристократия зверски сопротивлялась, применив какие-то нетрадиционные средства массового поражения и даже сравняв с землей пару-тройку инопланетных посольств, включая земное, но в конце концов была вырезана под корень. Власть перешла в руки демократически настроенных классов, справедливость восторжествовала. Благодарности были высказаны и приняты. Но Лисс продолжала заседать в Совете и через полгода после описанного случая была переизбрана на очередной срок. Единогласно.

А в остальном все с ней было ясно. Настолько ясно, что Краснов решил не усугублять полученные из объективных источников знания личными беседами по душам. Пользуясь тем, что мымра была человек неутренний, а сам Олег, несмотря на свою пресловутую плейбоистость, вставал рано (что бы ни было вчера – рано, ибо в здоровом теле, как известно, здоровые возможности для дальнейшего карьерного роста), руководитель Первой Дипломатической Миссии на Аккалабат постарался завершить завтрак в столовой, предназначенной для командного состава, до появления соруководительницы. Тем более, что еще один повод быстренько допить кофе и удалиться в свою каюту на совещание с доступными электронными базами данных как раз нарисовался в дверном проеме, небрежно кивнул и направился к стойке с чистыми тарелками.

И как только при такой массе тела этим наемникам удается двигаться настолько тихо и плавно? Он же выше Краснова, шире в плечах, плюс мышцы, плюс на нем, наверно, живого места нет, одни швы и штифты из лаксармита вместо костей. Ладно, парень, жуй свой завтрак, а мы пока посмотрим, что у нас про тебя (хочется надеяться, что и на тебя) есть. Краснов поздоровался не сразу и сквозь зубы, словно сомневаясь, что командир отряда «боевой поддержки» имеет право находиться в столовой для командного состава, бросил грязную посуду в утилизатор и вышел.

Алиссия Ковальская, действительный член Звездного совета

Утром Лисс не человек. Это знали все – ученики, коллеги, члены Звездного совета. Даже Такуда с его полным отсутствием такта и двенадцатичасовой разницей во времени соображал, что разбудить Лисс раньше часу дня – преступление, чреватое наказанием. Наказания варьировались. В лучшем случае она могла забыть привезти ему с очередной планеты образец холодного оружия, которое он любовно коллекционировал. В худшем – сказаться больной или занятой, и тогда Совету ничего не оставалось делать, как отправить на Мхатму по просьбе ее законного императора, владевшего гордым титулом Носитель эбриллитового венца, для присутствия при пытке вражеского шпиона ( МЦ, а вы что думали? ) действительного члена Такуду, поскольку, кроме Лисс, он единственный, кто может присутствовать на подобном мероприятии, а потом спать спокойно ( спокойно? ). Но одиннадцать часов утра на межпланетном крейсере, даже если им командует твой старый приятель, – это слишком даже для Лисс.

Лисс пригладила волосы пятерней, без интереса посмотрела на губную помаду (все равно сейчас булки есть, кофе пить – смоется) и потопала кормиться. По крайней мере, Краснов уже должен был очистить от себя помещение. Лисс не любила Краснова. Работать вместе с человеком, полностью лишенным того, что Лисс называла гуманитарным сознанием, ей было, по меньшей мере, неприятно. Но увидеть наконец Аккалабат… Даже в составе дипломатической миссии с военным прикрытием. Представления Лисс о том, во что амбициозный советник первого ранга Краснов постарается превратить эту миссию, были вполне четкими. Как и представления о том, что нужно сделать, чтобы его старания пропали втуне, а цель посольства была выполнена. Будет ли она это делать – вот в чем вопрос. Лисс не любила не только вставать рано утром, она не любила бороться. Сражаться, спорить – со своими ли, с чужими – все равно. «Есть два пути к простому человеческому согласию, – любила говорить Лисс, – Человеческое согласие и… хорошо наведенный скорчер в уверенной руке».