Елена Амеличева - Эгрегор. Обманутый мир

– Врёшь – все верят, правду скажешь – ни один не поверит! – Анхель развёл руками, с улыбкой глядя на Ксению. – Не смотри на меня так. Я тебя не обманывал. Ты услышала в моих словах то, что хотела.

Девушка молча встала и пошла к входу.

– Не забудь о свидании! – выкрикнул вдогонку Анхель.

Ощущение, что у судьбы сегодня акция – три приключения на задницу по цене одного, налетай, не скупись! Ксения прислонилась к стене и закрыла глаза. Строчки отчёта вновь замелькали перед глазами. Почему всё-таки так пренебрежительно отмахнулись от отчёта хиромантов? Ведь не могли же отмести их предупреждения только потому, что они показались слишком грозными? Хотя, конечно, эти данные не один раз проверяли. Вон и кураторша говорит, что лично этим занималась.

Она открыла глаза. А с другой стороны, ну проверяла она лично этот отчёт, и что? Хреново, значит, проверяла, если проглядела!

Медведь косил на Марию блестящим коричневым глазом и глупо улыбался. Девушка вздохнула. И зачем сунула его в сумку, когда собирала вещи, скажите на милость? Чтобы эта игрушка постоянно напоминала, какой сволочью на самом деле оказался муж?

Мария задержала дыхание, чтобы прогнать злые слёзы, с готовностью набежавшие на глаза. Дура, какая дура была! Иначе про себя, обожаемую, и не скажешь. Слепо верила всему, что он говорил, одёргивала себя, когда в голове начинали роиться сомнения, не слушала интуицию. Поделом.

Она стукнула кулаком по столу. А тумана сколько напускал на свои командировки! Подписки о неразглашении у него, значит? Погоня за мифом? Ага, как бы ни так. На самом деле если он и ездил куда-то, то уж точно не работать в поте лица, а отдыхать. И, скорее всего, не один.

Не зря же всё время, пока муж «работал», его телефон не отвечал. Был вне зоны доступа, конечно! Лжец. Сейчас найти место, не охваченное сотовыми операторами, можно только на Луне. Да и то – не факт. Но поверила…

И ведь хватило совести привезти в подарок то, что иначе как хрень и не назовёшь. Наверняка купил в спешке на каком-нибудь базарчике по дороге в аэропорт.

Мария села на диван и тоскливым взглядом оглядела квартиру. Здесь она жила до замужества. Разбирать вещи не было никакого желания. Девушка повертела медведя в руках. На животе игрушки блестела молния. Очевидно, туда нужно вставить батарейки, чтобы мишка спел песенку.

Она заглянула в поролоновое нутро. Батарейки на месте. Как же тебя включать? Мария помяла его в руках. Ничего. Ну, и бог с тобой. Она усадила медведя на столик за спиной. Надо будет его вернуть. Чтобы не мозолил глаза. Ведь каждый раз, видя его, придётся вспоминать о Косте.

Запищал сотовый, лежащий рядом. Мария очнулась и покосилась на часы. Ничего себе, не меньше получаса просидела, тупо пялясь перед собой. Телефон продолжал надрываться. Мария выругалась и взяла телефон.

– Маша, меня убили, – произнёс до боли знакомый голос.

– Это не смешно, Костя, – она нервно улыбнулась. – Что за дурацкие шутки?

– Это не шутки… – голос стал намного тише. – Я умираю. Правда. Мне так много… нужно тебе сказать.

– Ты где?!

– Это неважно. Прости меня. За всё. Я люблю тебя.

– Говори, где ты, я приеду!

– Я… не успеешь, – он закашлялся. – Зая, ты должна быть осторожна! Они придут… к тебе, – он замолчал.

Такого ужаса Мария не испытывала никогда. Как полоумная, она заорала в сотовый:

– Костя, ты слышишь меня?!! КОСТЯ!

– Я люблю тебя… Отдай его им…

– Кого отдать? Костенька, миленький!

– Камень… – из трубки потекли короткие зловещие гудки. Уронив телефон, Мария подхватила куртку и пулей вылетела из дома.

Он лежал посреди комнаты, широко раскинув руки и глядя вверх голубыми застывшими глазами. Казалось, шёл по заросшему травой лугу, упал навзничь и наслаждается бездонным небом над головой.

Теперь это «тело в центре помещения». Так напишут в отчёте. Что положено чувствовать в такой ситуации? Мария помотала головой. Абсолютно пусто. Ни мыслей в голове, ни чувств. Ступор какой-то, паралич души. И почему-то никак не получается отвести взгляд от его лица. Ноги подкашиваются, хочется закрыть глаза, отойти, внутри шевелится наивная надежда – ущипни себя и проснись, просто попробуй, а вдруг? Не будет посреди комнаты мёртвого соседа. Не надо будет ломать голову, чтобы понять, как он здесь оказался, где Костя, что значил его звонок.

Сколько прошло времени? Непонятно. Рядом суетятся люди. Мелькают белые халаты и равнодушные лица. Кто-то тронул её за плечи.

– Маш, пойдём на кухню.

Она непонимающе посмотрела. Гоша, бывший одноклассник.

– Пойдём, тебе надо прийти в себя, – развернув в сторону кухни, он легонько подтолкнул её. Мария послушно пошла. – Шок, – тихо пояснил он кому-то, заботливо придерживая её за талию.

Шок? У кого? Глупость какая, нет никакого шока!

– Всё в порядке, – она села на табурет.

– У вас водка есть? – Гоша по – хозяйски распахнул холодильник: пустые полки с сиротливо черствеющим в дальнем углу кусочком колбасы.

– Водка в шкафчике без ручки, – автоматически ответила девушка. – Кстати, не у нас, а у него. Я от него недавно ушла.

– Оно и видно, – пробормотал Гоша, заглядывая в шкаф. – Так, нашёл. Вот она, родимая, – привычным движением открутив крышку – следователь всё-таки – он взял со стола кружку, с сомнением понюхал, сполоснул на всякий случай, щедро плеснул водки и протянул ей.

– Гошик, ты сдурел? – Мария непонимающе уставилась на него.

– Пей. Тебе надо, – он всунул кружку девушке в руку. – Давай, без разговоров. Ну что, мне тебя пить учить? – Гоша сел рядом, с трудом уместив длинные ноги под шаткий табурет. – Господи, прими за лекарство!

Сенситивам нельзя, ну и чёрт с ним! Сделав выдох, девушка влила в себя водку и закашлялась.

– Гадость какая… – горячий ком обжёг пищевод и потёк в желудок, словно расплавленное олово.

– Конечно, гадость. Во – первых, потому что пьёшь неправильно. А во – вторых, водка тёплая, потому и противная. Её же в холодильнике хранить надо.

– Костя не любит, когда она ледяная… – пробормотала Мария.

По щёкам потекли слёзы.

– Гош, – она всхлипнула и сложилась пополам. – Мне, кажется, плохо…

Подхватив девушку, падающую со стула, Гоша рывком отправил её к раковине. Вовремя. Желудок отдал всё, что в нем было. Жжение прекратилось. Но боль стала только сильнее. Словно заняла освободившееся место…

– Ты как? – всепонимающий Гоша подал полотенце и сочувственно улыбнулся. – Ничего?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.