Валерий Тиничев - Desdichado

Да я все понимаю, это я так, ворчу по поводу жизни.

Я могу немного помочь тебе. Есть у меня бывший наш, одним из лучших считался, сейчас не у дел. Бери, не пожалеешь. Опытный, хоть и хромой, но с твоими малолетками справится. Кавар это, знаешь, небось?

Как не знать, ветеран известный. Да согласится ли, дело-то хлопотное: две дюжины малолетних мародеров и воров, за ними глаз да глаз нужен.

А ты сам и спроси.

Несовершеннолетние возмутители спокойствия нагло пользовались тем, что ни кто особого внимания им не уделял, в их среде уже выделились собственные лидеры, существовало какое-то подобие иерархии. Кавар в сопровождении коменданта и друзей-граничников вошел в казарму и едва не получил по голове чем-то тяжелым, ветерана спасла только его быстрая реакция.

Так, дебоширы и преступники, – громогласно заорал он, запуская обратно пойманный табурет, – кончились ваши светлые денечки, я теперь ваш отец и король и Торр! Всем заткнуться и построиться!

Да что ты тут раскомандовался, хромой перечник! Смотри, вторую ногу укоротим, – произнес с ответ один из заключенных под одобрительный хохот и улюлюканье сверстников.

Кавар подошел к нему и рывком сдернул с кровати, на которой тот вольготно развалился на грязный, непонятно чем заваленный пол. Граничники, не сговариваясь, сразу же заняли наиболее выгодные позиции, распределившись по помещению. Комендант благоразумно остался возле входа.

Вот что я вам скажу, ребятки, – тихим, полным жажды мести голосом произнес он, – если кто запамятовал, кто такой Гвардеец Границ, так я напомню, и будет это очень больно. До ужина есть время. Если помещение не будет вылизано к этому времени, пеняйте на себя: еда и сон отменяются до особого моего распоряжения.

Взрослые вышли из помещения, оставив там полукровку.

Так, кто тут у нас такой появился, – вперед вышел один из подростков, видимо, считающий себя главным заводилой, – ой, да это урод, отродье эльфячье! Ну, ты попал, красавчик. Орлы, этого мочить сразу и здесь.

Не надо…

Заткнись, выродок, тебе слова не давали. Ату его, братцы!

Малолетние преступники, подстрекаемые старшим, гурьбой накинулись на Малыша, который выглядел значительно старше своих лет, но в душе оставался маленьким, слабым и беззащитным. Природная гибкость и ловкость позволили ему избежать большинства тумаков, вырваться из кучи нападавших и побежать к выходу, но внезапно ноги его что-то крепко схватило и он упал, больно ударившись головой.

Ого, какой шустрый, – главарь не участвовал в драке, стоял в стороне, – но ничего, от Жукаса и его боло еще никто не уходил. Подвесить его, сейчас тренироваться будем!

По указке заводилы полукровку подвесили за ногу к балке у потолка и принялись избивать, используя в качестве боксерской груши. Кавар, зашедший через пару часов проверить своих подопечных, пришел в бешенство, увидев, что творилось в бараке. Малыш к тому времени уже не кричал и даже не плакал, просто болтался, едва подавая признаки жизни.

«Детская комната», как назвал это место начальник распределителя, располагалась на самом краю, в стороне от остальных помещений. Раньше это была казарма охранников, но во время войны гарнизон значительно сократился, поскольку все подлежали призыву в действующую армию, а большую часть преступников в срочном порядке перевели на рудники. Да и в значительном количестве солдат это место не нуждалось, благодаря своему расположению, в честь которого и получило свое имя: «Гиблая падь». Со всех сторон тюрьму окружало болото с таким названием, и только узкая тропинка, по которой могли проехать не более трех всадников в ряд, соединяла распределитель с дорогой – идеальное место для содержания преступников.

Кавар, получивший под свое командование малолетних заключенных, сразу же ввел жесткий военный распорядок, поскольку считал, что на отдых нарушители права не имеют. Подъем, построение, распределение на работы. После обеда и непродолжительного отдыха – вновь трудовая повинность, по результатам которой бывший граничник определял, имеет ли право на ужин тот или иной его подопечный. Несовершеннолетние преступники с наступлением вечера без сил падали в казарме, на что-то иное сил у них просто не оставалось. И только полукровке отдых только снился: после отбоя начинались тренировки, которые порой затягивались до рассвета: бег, гимнастика, упражнения на силу и ловкость.

Малыш, сколько было воткнуто палок по левому краю?

Вроде семь.

Не вроде, а ровно дюжина. Будь внимательнее!

Так я все смотрел, чтобы не споткнуться, темно же.

Сколько раз я говорил тебе: ты должен замечать все, ни одна деталь не может остаться незамеченной. Снова пробежка, вперед! Так, а теперь по чурбакам, на ловкость.

Хотя полукровка был еще мал, седьмой год ему шел, но был рослым, на голову выше своих сверстников и довольно крепкий. Бывший граничник прекрасно понимал, какая судьба уготована его подопечному и поэтому прилагал все усилия, чтобы подготовить несчастного ко всем тяготам, которые мог только себе представить ветеран.

Дядька, я спать хочу. И кушать.

Терпи, Малыш, ты должен быть сильным, ловким и выносливым, не то что эти.

А почему меня никак не зовут? У всех есть имена, а у меня нет.

Потому, что имя ребенку дает отец, а твой от тебя отказался, – старик не скрывал всей правды, какая бы жестокая она ни была, – не переживай, я дам тебе имя, вот придумаю и скажу. Хм, пожалуй, я назову тебя Шылам.

А что означает это?

Малыш, только наоборот. Зато никто не пристанет, что взяли чье-то родовое имя.

Начальник распределителя был очень доволен новым надсмотрщиком, вечная головная боль с малолетними преступниками наконец-то отступила, да и порядок и чистота во всех помещениях впервые появились. Только гарнизон искоса посматривал на частые и не совсем понятные занятия старика с полукровкой.

Зачем тебе это надо, Кавар, – спрашивали его, – ты же знаешь, не жить ему.

Это моя новая забава на старости лет, – отговаривался надсмотрщик, – вроде бойцового зверя. Вот подрастет, бои устраивать буду, пока маги не заберут его.

А, ну если так, то нормально. Только говорят, не нужен он никому, мол, лишенец.

Ну, это не нам решать.

Каждые полгода в Гиблую Падь приезжал кто-нибудь из членов магической академии, чтобы лично убедиться в безопасности странного полукровки и в отсутствии у него Дара. Такое явление было крайне удивительным, поскольку темные эльфы – существа абсолютно магические, лишенцев среди них нет и быть не может по самой сути. Дроу тем и отличались, что были самыми сильными магами мира. Практически все выжившие тем или иным образом полукровки темных становились мощными и опасными некромантами, обозленными на всю разумную цивилизацию. Пару сотен лет назад вот такой, непонятно каким образом спасшийся от смерти и повзрослевший, в соседнем королевстве в одиночку с помощью запретного черного колдовства уничтожил несколько поселков. Поэтому за этим странным лишенцем наблюдали очень тщательно, отыскивая в нем признаки хоть какого-то Дара.