Марик Лернер - Земля воина

Погибший младший брат барона Йованофа – это дополнительный и нежданный, крайне приятный сюрприз. Да что там, замечательный! Теперь она имеет изумительный шанс задавить своих сильно заигравшихся вассалов. Пересмотреть старые клятвы и повинности. Одно место освободилось совсем, второе повисло на волоске. Бауш тоже подозрителен…

Будто услышав ее мысли, барон звучным голосом принялся произносить торжественное приветствие. Жаклин даже не сделала себе труда прислушаться к формальным выражениям. Точно так же она не задумываясь высказала совершенно лживую тираду о счастье видеть барона и страстном желании поближе познакомиться.

На самом деле слух ее был устремлен через головы, и она ждала совсем иного. Поэтому единственная не обернулась, когда за частоколом послышался все нарастающий топот копыт и раздался крик: «Грэтон!» Не знай Жаклин, что это все тот же план, неминуемо бы дернулась или вскочила в панике. Чужие воины ворвались в Кнаут.

Стоящий за спиной барона Бауша человек с холеным лицом резко взмахнул рукой. Охрана не должна смотреть сейчас на него. Ей не до того – требуется встретить атаку, а тут полный двор мешающего народа. Время выбрано идеально, и именно о такой реакции говорили Клодина и Ники. Именно этого она и дожидалась. Торчащий у ее ног рыжий друг резко вздернул щит, на который он небрежно опирался. В этом и состояла его единственная задача – загородить свою госпожу при малейшем движении.

Остальное сделали другие. Поднявшаяся с кресла Жаклин увидела проткнутого двумя стрелами конюшего, а дротик Антона, похоже, продырявил ему еще и самое горло. Ее люди оказались готовы полностью. Периметр двора ощетинился клинками. Потерявшая всю расфранченность свита Бауша растерянно озиралась. Вступать в бой – самоубийство при перевесе один к трем. О том, что допущен будет всего десяток ближников, оговорено заранее. Ко всему прочему, еще никто ничего не понимал. В проходе показались вооруженные ловчие Энунда, а не чужие воины.

Опасности нет, захотела она вскричать, грубо опрокинутая рукой Ники назад, на сиденье. Все закончилось!

– Откуда мы знаем – один ли он, – прошипел тот.

– Не сметь! – приказала она, вновь поднимаясь и стряхивая мужскую руку.

Раздавшаяся в сторону испуганная толпа, не понимающая, что происходит, в любой момент могла кинуться в ворота не хуже баранов. Будет масса жертв. Если еще и телохранители барона вступят в свалку, спасая подопечного или даже собственные жизни, начнется жуткая бойня. Такая победа может оказаться хуже поражения. Ей кровопролитие до самой старости помнить будут и над могилой помянут.

– Жители Кнаута! – сказала она достаточно громко, чтобы все обернулись. – Опасности нет! Уже нет! – Она кричала изо всех сил, стремясь оказаться услышанной всеми.

– Любой желающий уйти отсюда будет пропущен беспрепятственно!

Вот теперь большинство никуда не двинется. Человеку запрети – и нет для него слаще такой вещи. Из-под земли достанет и из рук богов украдет. Разреши – и он сделает поперек. А чем больше свидетелей у сегодняшнего, тем лучше. Пусть все знают – правда на ее стороне. Честь нарушена баронами и требует ответного возмездия.

– Но не ты, – показывая на Бауша, провозгласила Жаклин.

Она ощутила, как напряглись стоящие перед ней воины, готовые к новой атаке врага. Антон, Энунд, Фабьен, еще двое из новеньких, имен которых она не смогла сходу вспомнить. Сейчас это не столь важно. Требуется переломить настроение и остановить свалку.

– Патрик!

Ловчий с неприятной ухмылкой шагнул вперед, остановился перед бароном и, развязав веревку на мешке, вывалил прямо на землю две отрубленные головы, испачканные засохшей кровью, но вполне узнаваемые. Оскаливший зубы в последнем крике Алекс уже не смотрелся красивым. В толпе ахнули, а Бауш заметно побледнел. Вряд ли кого из присутствующих порадовал чистый срез шей. Отрубали с одного удара и у мертвых.

– Твой человек пытался меня убить, – показывая на метательный нож у тела убитого, произнесла с отвращением Жаклин. – По крику «Грэтон». Он сам с товарищем и двумя сотнями кнехтов ждал сигнала в лесу. И началось все это в момент, когда ты пришел ко мне с приятными словами и сладкой улыбкой на змеиных устах! Ты участвовал в заговоре против меня и желал моей смерти, не так ли? – она добавила в голос презрения.

– Нет! – сказал Бауш с видом убитого неожиданностью. – Не было этого!

Жаклин вновь протянула руку показывая на нож:

– Он – твой человек!

Каким бы глупым ни был барон, тем не менее, он являлся фемом и слово «честь» впитал с молоком матери.

– Я клянусь, что ни я, ни один человек не пытались повредить моей госпоже по моему приказу, – опускаясь на колени, произнес Бауш. – Я принимаю вину на себя и готов расплатиться за недомыслие. Но измены и заговора не было! – Он тоже кричал на публику, оживленно переговаривающуюся вокруг. – Я виноват в недомыслии, но в петлю не пойду! – гордо заявил, поднимаясь.

Не настолько он искушен в лицемерии, чтобы делать вид и столь откровенно лгать, подумала Жаклин. Сейчас она могла отдать приказ, и всех пришедших с ним прикончат в считаные мгновения. Но ведь на этом еще не конец. Придется уничтожить весь отряд, теряя своих людей. Не в том она положении, чтобы разбрасываться жизнями. Неожиданности, скорее всего, не выйдет. Запертые ворота города и отряд под командованием Блора, следящий за лагерем, не могли не насторожить. Это уж не вспоминая о куче родственников. Отнять баронство так просто не выйдет. Это Алекс своих братьев заранее убрал. Бауш не столь кровожаден, зато и семья разветвленная. Масса наследников.

– На колени, – резко приказала она, решив сделать иначе. – Присягу перед лицом Воина и Солнца до самой смерти!

В душе она торжествующе улыбнулась. Это не вассальная присяга. Такая связывала с властителем намного жестче обычной. Любое требование сюзерена будет исполнено без промедления или оговорок, иначе казнь состоится и имя клятвопреступника покроется позором. Если обычный барон и его вассалы обязаны прибыть на службу и она может продолжаться не свыше пяти раз по дюжине дней в течение года, то от такого можно затребовать помощь в любое время. И платить за лишний срок станет он, а не леди. Зато барон будет жить. Виселица за все случившиеся ему не грозит.

– Я скажу прямо, – прохрипела Жаклин, обводя взглядом присутствующих. Она не говорила, а еле слышно сипела. Сорвала голос на площади. – Сейчас промедлить нельзя. Необходимо взять под контроль баронства. Грэтон остался без хозяина вообще, да и без охраны, судя по вашим сообщениям о численности убитых в отряде. Упустить такую возможность непростительно.