Софья Лямина - Я смогу предотвратить твою гибель

– Ты мне не веришь? – Кэтрин сощурила глаза.

– Нет, не верю. – ответил парень.

– Как грубо. – возмутилась карательница.

– Зато искренне. – пожал плечами Дениел. – Ты сама подумай, оборотни и люди, даже рядом не стоят, а ты говоришь о том, чтобы человек оборотня уничтожил. Тут если человек и сможет убить оборотня, то спустя минуту и сами коньки отбросит, а тут двадцать только твоих стражей. Это бессмысленно. – уверенно продолжил Дениел.

Его начинало утомлять то, что он должен изображать присущие людям чувства и жесты. Они казались ему слишком пустыми и бессмысленными.

– Я проверяла лично – настойчиво сообщила Кэтрин.

– Значит, плохо проверила. – вздохнул Каратель, пытаясь замять, ставший скучным разговор.

– Раз такой умный, иди и проверь сам. – бросила Кэт.

– Обязательно, Кэтрин.

– Послушай, Дени, – неприязненно промолвила рыжеволосая карательница – я облазила каждую ель, каждый кедр, каждый клен, каждую яму и закоулочку, и не нашла следов оборотней. Ближе к городу появился один след, и только один, скорее всего это маньячка обернулась. И все, больше ни одного.

– Допустим, что я верю. Возможно, ты и права, но, тогда как они убили стольких?

– Я не знаю. – она накрыла глаза руками. – Знаешь, я уже устала обсуждать эту тему, подумаешь на пару собак меньше…

– Ты действительно устала. – усмехнулся Дени. – Я в первый раз из твоих уст слышу такое непочтительное отношение к оборотням.

– Да, что-то я переборщила.

– Вполне естественное заявление. Мне самому в тягость работать с этим, как выразилась Алекса, «отбросом». Оборотни не наши друзья, они наши враги. И помогать им не наша обязанность. Глупо это отрицать.

– Именно. – усмехнулась Кэтрин. – Наша обязанность их уничтожать.

– Как думаешь, они сильно расстроятся, узнав что мы больше не намерены с ними сотрудничать?

– Вожаки будут в ярости. – скучающим тоном добавила Кэтрин.

Луна отражалась в серой непроглядной озерной воде, освещая мир, в бликах своего существа, поглощая и возрождая живущее сейчас, и когда-то давно в прошлом.

Прикрываясь тучами и небом, Луна жила. Ради смены жизней в опустившихся сумерках, оживляя все мертвое, и даруя свободу. Повинуясь воле ночной царицы, существа восставали из под земли. Они кричали и молили оставить их в мире мертвых, но она, неумолимо вырывала их из оков смерти, и убивала недостойных вновь, не прощая ошибок. Они шли, повинуясь ее зову, то взлетая, то падая вниз, навстречу ледяному отражению царицы в воде. Их слезы и крики оглушали всех и вся, но не давали шанса услышать, разрывая словами и муками изнутри, моля о пощаде.

Ее неприступность и холод, добивали умирающих. Она мучила их, вкушая их страдания, и светясь от этого сильнее, чтобы поднять еще больше новых и старых своих жертв.

Смерть. Луна жила ей, она питалась ужасом и муками, увеличивая свою власть в тысячи раз. Заставляя чувствовать свою ничтожность. Она не пыталась поощрить, она жестоко наказывала.

Девушка шла среди деревьев, огибая их и прижимаясь телом к каждому, пытаясь защититься, ведь она слышала голоса и крики мертвых. Их муки и крики, она боялась. Безграничным, парализующим страхом, который вызывал дрожь, но подгонял своими щупальцами изнури, обволакивая и поглощая. Бойся. В ее глазах отразилась царица минувших ночей, царица мертвой жизни, царица смерти. Карие глаза распахнулись от увиденной картины, смешавшей в себя и боль, и прекрасное. Она замерла, не зная что делать, забыв как дышать, забыв как жить, как чувствовать. Она смотрела на нее, серебристую и зловещую, окруженную на синеве неба, яркой аурой света. Ее взгляд упал на поляну перед озером, в непроглядных сумерках трудно было что-то заметить кроме тумана и призрачного сияния. Девушка перевела дух, должно быть показалось. Плавно оторвавшись от ствола дерева, она двинулась вперед, к глади зеркальной чистой воды, обходя поляну по середине, она все больше попадала под чары ее величества. Она забыла об опасности, повинуясь минутной слабости, не думая о последствиях. Казалось, её легкий шаг отдавался гулким басом где-то глубоко в земле, в самых затаенных глубинах небытия. Она наслаждалась прохладой воздуха, нежными прикосновениями ветра, темноте вокруг. Ей хотелось не думать, просто идти и слушать, забываясь. Окруживший ее ореол спокойствия – убаюкивал.

Шаг… Второй… Третий.

Со злобным рыком, из земли высунулась обглоданная рука с потрескавшейся кожей, местами виднелась кость, и смердело зловонным запахом. Девушка закричала, прорывая из души уже забытый ужас. Рука, вцепившись ледяной конечностью в землю, пыталась выбраться, что бы вновь почувствовать себя живой, вдохнуть воздуха мира, и умереть. Она хотела возродиться, что бы вновь умереть в ужасных муках, раздирающих все ее существо на части.

Девушка упала, от содрогнувшейся земли, оседая на землю, она думала лишь о неминуемой гибели, и ее будущей жизни, ожидающей судьбе среди этих же проклятых бедолаг.

Тонкая рука обхватила ее ногу. Появившиеся из ниоткуда вторая конечность, обхватила предплечье девушки, утаскивая ее в недра земли. Она набрала в легкие воздуха, и приготовилась к смерти. Воздух уже начал покидать ее легкие, а туловище было наполовину в земле, когда она услышала шаги.

Медленно накатившая темная занавеса покачнулась от насмешливого высказывания:

– Очередная кисельная барышня?

– Нее, жертва падшей любви, ну или просто дура, – голос задумчиво затих – второй вариант наиболее вероятен. Жесткий металлический звон потряс тишину леса. Удар. Полный боли вопль.

Она медленно открыла глаза, приходя в себя, чтобы увидеть открывающиеся сражение.

Девушка, окруженная в ярко – рыжем ореоле волос, взлетела в воздух, выписывая сальто, и ударяя невидимого противника железным кнутом, вновь приземлялась, и развернувшись снова ударяла жестким ударом война, побывавшем во многих сражениях. Она взлетала вверх и вновь приземлялась, казалось, для девушки нет понятий о земном притяжении. Она летела, изредка непринужденно опускаясь. Рядом боролась другая, но не менее удивительная особа, уверенность чувствовалась в каждом движении, в легком взмахе руки, отправляющей в мертвецов стрелы. Она оборачивалась, пригибалась, выворачивая руки, и безупречно попадая в цель. Она танцевала со смертью так же легко, как взлетали белоснежные локоны ее прически. Поворот, скрипнула как струна умелого скрипача – тетива, изящные руки опустили, натянутую до предела стрелу. Секунда, стрела, повинуясь обворожительной хозяйке, попала прямо в цель, прострелив насквозь сердце. Брызнула кровь, пачкая белое платье соперницы яркими пятнами, означающими ее безграничную победу. Сделав сальто с ветки одного из деревьев, спрыгнул парень, разрезав туман вокруг, он приземлился на землю рядом, со стрелком, ударяя другого монстра ударом клинка. Взмах руки, и на землю падает некогда живая плоть. Злобно усмехнувшись, парень бросается в бой, принимая на себя сразу трех противников. Огибая одного, он нанес удар другому, перерезав ему шею, он крутанулся вокруг собственной оси, и взмыв вверх, ударил второго, оттолкнувшись от начинающего падать тела мертвого, он ударил следующего, попадая, в некогда живые и осмысленные глаза. Он не просто убивал, он делал это красиво, рассекая привычные понятия о бое, и снова, развернувшись, перехватил второй клинок удобнее, и бросился на только восстающего из земли мертвеца.