Ариадна Борисова - У звезд холодные пальцы

Народ утих и зашептался: из урасы с накинутыми на головы ровдужными платками вышли первые бойцы. Старухи вывели их в середину состязательного круга и стянули покрывала. Зрители одобрительно загудели – хороши были молодцы!

– Хороши-то хороши, да что-то бока у них больно укатисты, – заметил привередливый Мохсогол.

– Нестрог ваш отбор, Хозяйки, те ли места вы щупали? – прозвучал голосок Кытанаха.

Гости с недоумением заоглядывались на слепого тонкоголосого старца. Кто-то осуждающе цыкнул. Однако остальные деды поддержали:

– Верно бают табунщики!

И правы оказались придиры. Чересчур расчетливые соперники долго примерялись друг к другу. Ерзали, а не боролись, уклоняясь от решительных действий. За излишнюю осторожность Хозяйки засчитали проигрыш обоим.

В выборе почтенных старух тоже имелись свои правила. Выставляли борцов, равных не только по весу и подвижности, но и по мастерству ведения боя. Сведущие в приемах хапсагая, как никто, старухи прекрасно знали, что гордо вздернутые подбородки и взгорья мышц еще не свидетельствуют об умении сделать сражение по-настоящему красивым. Лишь от поединка к поединку пары бойцов становились подвижнее и подбавляли веток азарта в разгорающийся костер борьбы.

Старики отпускали ехидные замечания, а народ шумно приветствовал победителей и утешал побежденных. Толпа зрителей гудела, как бурливые пороги горной речки Бегуньи.

Хозяйки выдвинули Абрыра и Отосута друг против друга. Длинные волосы жрецы скрутили в узлы, и стали видны их мускулистые плечи, близко знакомые с тяжелым трудом. Тугие икры говорили о каждодневной ходьбе отнюдь не по мягким лужкам. Удивительно было, что столь достойные похвал тела поддерживает молочная и растительная пища, – ведь мяса, что дарит мышцам особую упругую силу, озаренные, как известно, не потребляли.

Малопристойные насмешки и хохот вызвали их исподники, пошитые из выбеленной ровдуги. Востроглазый Мохсогол приметил, что смущенные девушки, шепчась и хихикая в ладони, посматривают на жрецов куда с большим интересом, чем разглядывали остальных.

– Втуне пропадает ядреная мужская сила, – вздохнул с сожалением. – Хорошенькие глазки и щечки этим красавцам как собаке трава.

– Зато нет нужды вдыхать одуряющий запах кабарговой струи, – ухмыльнулся Кытанах.

Досадливо взмахнув рукой, будто отгоняя комара, Мохсогол сказал:

– Знать, Сандал ушел переживать из-за упавшего ковша, раз парни дерзнули выйти в круг состязания.

– Печалится главный, – закивал головою Кытанах. – Не зря пустая гроза недавно гремела. Быть, видно, засухе… А чего бы молодым-то не потешиться в честном бою? Все ж таки праздник!

Натруженные руки жрецов скрестились на спинах в захвате. Лоб костоправа под ремешком «жеребца» быстро взмок. Лицо травника раскраснелось, но было, как всегда, непроницаемо.

– Кто кого одолевает? – нетерпеливо дергал Кытанах приятеля, прекратившего поток речи.

– Э-э, погоди, – очнулся тот. – Обнимаются пока. Абрыр, будто парень девушку, Отосута облапил. Ребра мнет, слышишь хруст?

– Заливай больше – ребра! Видать, зубами скрежещет.

Абрыр сделал неуловимый бросок. Зрители затаили дыхание – ноги замешкавшегося травника оторвались от земли… Вернулись обратно и твердо встали след в след!

Отосут удержал равновесие. Едва обретя опору, с удивительной для него прытью набросился на соперника. Схватка обернулась другой стороной: левая рука Отосута зажала шею костоправа, а правая обхватила его ногу выше колена. Абрыр неловко запрыгал на одной ноге. Начал заваливаться, уже и ступня ушла вкривь…

Не так-то просто было его сломить! Сложенный вдвое, вдруг вывернулся, крутанулся на пятке вокруг собственной оси. Сейчас вывихнет себе ногу, а то и шею… Но умник, починяющий людям кости второй десяток весен, рассчитал опасный спинной разворот. Мощная грудь напряглась и выгнулась колесом, отчего плечо Отосута приподнялось и рука ослабила хватку. Сообразить не успел, как нога пленника выдернулась из замка. Следом растрепанная голова вырвалась из-под мышки. Травник не успел еще сообразить, что костоправ вывернулся из его рук, а тот, не давая опомниться, ребром освобожденной стопы подбил Отосуту левую ногу!

С нескрываемым сочувствием ахнули зрители, и самим невольно открылось, кому из двух младших жрецов отдает предпочтенье Элен.

Отосут, не ожидавший стремительной подсечки, косо скользнул вниз, почти упал. Нет, не упал – подхватился у самой земли… Выровнял стойку!

Забывшись в восторге, народ вместо игровых «кличек» начал выкрикивать имена озаренных. Отменная получилась сшибка!

– Ничья, – перевел дух Мохсогол.

Когда в малый круг вышли последние борцы и Хозяйки сняли с них платки с каким-то особым значением, люди настороженно замолчали.

На правой щеке первого, в ремешке с гривкой, белела затянутая незагорелой кожицей молния. Значит, в ботуры был посвящен минувшей осенью. Размашистые плечи молодца взбухали буграми мышц величиною с его же чудовищный кулак, – такому нипочем удержать на себе бычью тушу. В торопкой готовности к бою еще до сигнала подогнул колени, выпятил назад седалище и раздвинул локти.

Народ громко вспомнил, что позапрошлой весной этот малый победил в состязаниях силачей – перетащил с места на место самый огромный валун.

Должно быть, не нашлось равного среди местных. Хозяйки выставили противником незнакомца чужих кровей. Позже выяснилось, что ни эленцы, ни гости его раньше не видели. Кожа неизвестного была цвета сосновой коры на рассвете, а золотистые глаза мерцали из-под обруча с рожками, как у сытого летнего волка.

По мнению большинства, он не подходил для этого противоборства. Рослый, но поджарый, сухощавые лодыжки в охвате с одно запястье воина. Может, сам по себе парень и выглядел бы неплохо, да не рядом с горою ходячих мускулов. А ни капли опасливости не выказывал. Стоял вольно, с безмятежно висящими вдоль тела руками, и разве что не зевал.

Зрителей задело столь наглое поведение. Осыпали иноплеменника обидными шуточками. Принялись хвалить молниеносного, аж тот смутился и закраснел.

Болтливые старики в этот раз хранили молчание.

Как на истинного врага бросился подначенный толпою воитель! Но напрасно напружились узлы мышц на руках, пальцы впусте цапнули воздух. Соперник ни на шаг не отступил – гибкой лозой изогнулся на месте.

Пуча глаза и крупно подрагивая спиною, будто конь, одолеваемый оводами, ботур еле удержался на ногах. Вновь бросился вперед и… ах! Иноземец с ленцою качнулся в сторону и ногу задрал, как пес, собравшийся древо пометить. Горячий «жеребец» промчался под ногой, еле успев пригнуться. Застопорился у черты, качаясь на носках, руками замахал суматошливо…