Гай Гэвриел Кей - Дети земли и неба

– Но они не станут. Мы не…

Доктор Мьюччи был недоволен. Говорили, что он хороший лекарь, проявил мужество во время последней эпидемии чумы. Он не пользовался широкой известностью, был новым человеком в Серессе, пытался открыть свою практику и завоевать репутацию. В частности, по этой причине его и выбрали. Совет не требовал от выбранной им личности воображения. А возможно, следовало бы.

Кажется, у этой женщины воображения хватит на них двоих.

– Можно сделать так, что в документах будет отражено это радостное событие, – произнес герцог и одарил их обоих мимолетной улыбкой. – Синьора Валери совершенно права. Подробности, о которых позаботились или не позаботились с самого начала, часто определяют успех или провал еще до конца предприятия.

– Красноречиво сказано, господин герцог, – отозвалась она. Конечно, она ему льстила. И еще она была немного излишне взволнована, по его мнению. Не удивительно, принимая во внимание ту жизнь, которую она оставила позади сегодня утром.

– Мы также, естественно, заранее подготовим документы, которые расторгнут этот временный союз после вашего возвращения, и вы оба вернете себе то положение, которое занимаете сегодня – положение свободных граждан Серессы, а республика будет перед вами в долгу.

– Но это невозможно! – неожиданно твердо заявил Якопо Мьюччи. (Мужчина, привыкший решительно говорить со своими пациентами?) – Доброе имя достойной дамы будет погублено после нашего возвращения! Сначала замужем, потом не замужем, только в интересах государства?

– Но мое доброе имя и так уже погублено, доктор, – тихо заметила эта достойная дама.

Мьюччи покраснел. Это было заметно при свете свечей. Забавно.

Леонора Валери прибавила:

– Хотя, если мне будет позволено сказать, я тронута вашей добротой и тем, что вы уже заботитесь о моем благополучии. Это заставляет меня еще больше верить, что вы будете добры ко мне в нашей совместной жизни.

Один из советников кашлянул. Герцог почувствовал, что ему трудно сдержать улыбку. Лекаря Мьюччи, подумал он, вероятно, ждет интересная жизнь в Дубраве.

И снова пожалел, что уже не так молод.

Он подождал, пока все замолчали. Потом сказал решительным, закрывающим эту тему тоном:

– Мы достигли взаимопонимания, что и будет записано. Сересса благодарит вас обоих и, несомненно, проявит свою благодарность. Доктора Мьюччи пошлют в Дубраву в ответ на их просьбу прислать нового лекаря. Следует отметить, они ясно понимают, что именно в Серессе можно найти лучших врачей. Они заверили, что, как обычно, предоставят лекарю жилье и денежное вознаграждение, и в прошлом они щедро платили присланным нами лекарям. Они говорили об обычном двухлетнем сроке пребывания.

Герцог сделал глоток вина, пристально глядя на двух стоящих перед ним людей. Выражение лица Мьюччи не было особенно довольным, но и не вызывало у герцога особенной тревоги. Они собрали о нем большое количество сведений. Этот человек – способный врач из уважаемой семьи, и, по-видимому, ничего больше. Им не нужно от него ничего больше. Подчинение, компетентность и согласие жениться. Женщина играла более важную роль.

Чтобы дать это ясно понять, герцог прибавил:

– Доктор, вы понимаете, что вы там будете работать врачом по-настоящему? От вас не потребуют и вас не попросят предпринимать никаких действий, которые могли бы повредить вашему положению в Дубраве.

– Не считая того, господин, что я представлюсь женатым человеком, хотя это не так, и моя так называемая жена будет заниматься шпионажем?

Сказано довольно резко. Возможно, они слишком поспешно вынесли суждение о возможности этого человека создавать трудности. Но Мьюччи – по мнению герцога – просто уточнял ситуацию, он не хотел никаких неприятностей. Доктор сам хотел ехать в Дубраву, лекарю такая работа обеспечивала и доход, и положение в обществе. Некоторые оставались на второй срок. Один, помнится, женился на женщине из Дубравы и намеревался остаться там. Недопонимание с его стороны и нарушение условий контракта. Его, как ни прискорбно, пришлось убить. У них в Дубраве был человек, который делал это для них, при необходимости. Совет Двенадцати так просто не покидают. Не в том случае, когда тебя выбрали на эту должность, дали ее тебе и предъявили определенные требования. Это история произошла некоторое время назад, но вряд ли Совет ее забудет: теперь посылают только женатых врачей.

Он кивнул доктору в знак согласия.

– Да, это так. Она будет делать для Серессы все, что сможет. Синьора Мьюччи, как мы теперь должны ее называть, воспользуется теми возможностями, которые даст ей ваша роль и положение в обществе, для наблюдения и бесед. С женщинами, и, возможно, с мужчинами, если сумеет это сделать без ущерба для вашего достоинства. В данный момент ничто не угрожает нам со стороны Дубравы, вы понимаете? Но можно добиться преимуществ в торговле, если понять положение их дел, и вы оба знаете еще одну причину, почему нам нужны люди в стенах их города.

– Конечно, знаем. Османы, – сказала женщина. – Дубрава платит дань великому калифу.

С ее стороны было самонадеянно отвечать вместо него, но, подумал герцог, из них двоих она была более важной персоной, а робость сослужила бы им плохую службу. Он начинал предполагать, что робость – не то качество, которое присуще Леоноре Валери.

Он жестом дал понять, что согласен с ней.

– Действительно. Дубрава посылает сведения и взятки ашаритам и торгует с ними. Как и мы, разумеется. Из их ворот в глубину материка, через Саврадию, ведет оживленная дорога. Мы живем в опасное время. Что бы мы ни узнали, что бы ни сумели узнать – это поможет обеспечить безопасность Серессы. Все это совсем просто, – произнес он в заключение.

– А если, – тихо спросил лекарь, – синьору Валери разоблачат и обвинят в сборе сведений, это будет так же просто?

– Вас вряд ли убьют, если вы это имеете в виду, – резко ответил герцог. Конечно, он сказал только половину правды. Полуправда, по его мнению, – это все, что нужно большинству людей.

Не будет публично предъявлено никакого обвинения, не будет никакого суда, никакого официального наказания, кроме того, что их отошлют домой, но несчастные случаи происходили с серессцами в Дубраве и прежде. Меньшая республика отличалась дипломатичностью, осторожностью, коварством. Она следила за дующими в мире ветрами. Она также гордилась своей свободой. История народов Саврадии и Тракезии, и всех людей в тех краях, полна насилия и борьбы за независимость, она началась еще в те времена, когда многие из них были язычниками Сарантийской империи, когда Сарантий правил миром.

Сарантий пал. Герцог помнил, как пришло известие, двадцать пять лет назад. Ощущение конца света. Этот город теперь назвали Ашариасом, и человек, который правит там, среди садов, где молчание возведено в закон, нарушение которого карается удушением (герцог часто сам втайне мечтал об этом), хочет править всем миром. Османы и их намерения вызывали большую озабоченность всех шпионов Серессы.