Кира Измайлова - Случай из практики. Том 2

– Госпожа Нарен, – Лауринь замялся, – еще один вопрос…

– Ну?

– Я… – Лейтенант явно не знал, с чего начать. – Госпожа Нарен, я правильно понял, что… ну… разбойники, грабители, – они бы наверняка остановили тот обоз, про который на постоялом дворе говорили. Ну тот, что шел через лес в город, там охраны было всего ничего. А их не тронули, а дети пропадают… Значит, это не разбойники, тут и грабить-то некого…

Я с любопытством посмотрела на Лауриня. Неужели от частого общения со мной в этой непутевой голове завелись какие-то полезные мысли? Забавно!..

– Как ни странно, вы совершенно правы, – кивнула я, и физиономия Лауриня озарилась недоверчивой улыбкой. – Признаюсь, я уже думала об одержимом, сумасшедшем, но даже самый осторожный одержимый не может не оставить вообще никаких следов. А ведь детей и женщин искали долго, искали с собаками, и не с какими-то шавками, а с хорошими охотничьими псами. – Я вздохнула. – Сдается мне, Лауринь, у этого дела все-таки есть магический душок, и пренеприятный. Есть у меня одно подозрение, вот его я и хочу проверить…

– Мы за этим переоделись? – уточнил Лауринь.

– Да, – ответила я. – И еще, я постараюсь воздержаться от любой магической деятельности, чтобы не спугнуть моего клиента… Если, конечно, он таков, как я полагаю. Так что постарайтесь хотя бы не поломать ног и рук, договорились?

– Так вы думаете, что это какой-то маг? – ошарашенно спросил Лауринь.

– А что в этом такого? – пожала я плечами. – Среди нашего брата тоже немало всякой сволочи. И недоучек, что еще хуже. Так, Лауринь, не сбивайте меня с мысли! Вы у нас отныне не лейтенант. Не возражать! – прикрикнула я, заметив, что Лауринь открыл было рот. – Имя у вас останется прежнее, не думаю, чтобы о вас тут слыхали, а вы хоть путаться не будете. – Я перевела дыхание. – Я теперь Фелиция Нойрен, торговка лошадьми и прочим товаром, какой подвернется. – Я дотронулась до замысловатого узла на своей косынке и усмехнулась. Такие носили контрабандисты, промышлявшие в самом деле любым товаром, в том числе и живым. Довелось мне как-то с ними столкнуться в юные годы, от них и научилась кое-каким тайным знакам. Если вдруг в лесу в самом деле завелись какие-то разбойники, они должны признать во мне свою. – Вы мой, так сказать, телохранитель, а приходитесь вы мне каким-то дальним родственником. У тетушки Фелиции скверный характер, так что не удивляйтесь и не обижайтесь, если я начну вас третировать.

– Куда уж больше-то… – пробурчал Лауринь.

– Что-что? – вскинула я брови и переспросила резким голосом торговки: – Что ты там бормочешь?

– Ничего, ровным счетом ничего, вам послышалось… тетушка Фелиция! – сообразил Лауринь.

– Сойдет, – одобрила я.

– А едем мы вроде как по делу? – уточнил Лауринь.

– Да, на ярмарку в городе, – кивнула я. – Через несколько дней она как раз откроется. Вот мы с тобой и едем прикупить лошадок! – Я хлопнула Лауриня по плечу, так что он едва не ткнулся носом в лошадиную гриву. – А прочие мои помощнички, олухи такие, перепились и остались на постоялом дворе, скоро нагонят. Ну да ничего, тетушка Фелиция пока и сама управится, не впервой!

– Какой у тетушки Фелиции голос противный, – себе под нос заметил Лауринь.

– А ты попробуй переори барышников на ярмарке, – хмыкнула я. Образ Фелиции Нойрен я любила больше остальных, наверно, потому, что входя в него, мне приходилось не скрывать свой скверный характер, а, напротив, давать ему разгуляться в полную силу.

– А станет торговка лошадьми сама ездить на такой… э-э-э… – Лейтенант выразительно покосился на мою кобылу и благоразумно проглотил слово «кляча».

– У тетушки Фелиции денег предостаточно, – сказала я. – Она может себе позволить мелкие причуды. Ну что, вроде бы все вписывается в легенду?

День подходил к концу. Назавтра мы должны были въехать в ту самую часть леса, где творилось неладное. Пока же лесная дорога не подкидывала никаких сюрпризов.

– Госпожа Нарен, – подал голос лейтенант и поспешил удостоверить: – Я помню, что вы сейчас Фелиция Нойрен, но спросить я хотел у госпожи Нарен…

– Ну спрашивайте, – разрешила я. – Только вы в последний раз упоминаете мое настоящее имя, Лауринь, ясно вам?

– Да… – кивнул Лауринь. – Госпожа Нарен, я давно хотел узнать… Вы ведь маг, так, может…

– Ну? – подбодрила я.

– Может, на мне правда какое-то проклятие? – спросил Лауринь, глядя в гриву своему коню. – Не то, которое… ну, вы знаете, а так… Иначе почему я всегда всем несчастья приношу? И сам все время…

– Хм… – Мысль была не лишена рационального зерна, и я повнимательнее взглянула на Лауриня. Маскировку ради этого нарушать не пришлось: я ведь уже как-то упоминала, что помимо способностей мага я обладаю и еще кое-какими. Просто предпочитаю об этом не распространяться…

Не было на Лаурине никакого серьезного проклятия. Так, болталось с десяток бытовых и невыполнимых, наподобие «чтоб ты лопнул!» от какого-то горожанина, которого конь Лауриня обрызгал грязью. Было еще одно очень оригинальное, от сослуживца – «чтоб тебе всю жизнь на одно жалованье жить!». Эти я смахнула, не раздумывая, и сказала:

– Нет на вас никакого серьезного проклятия, Лауринь, спите спокойно.

– Спасибо, госпожа Нарен, – понуро ответил он. – Значит, мне просто так не везет…

– Не за что, – хмыкнула я. – А вы, Лауринь, подумайте: не исключено, что полоса невезения вдруг кончится, и как начнет вам сплошь везти!..

Лауриня заметно передернуло. Судя по всему, такая перспектива его тоже не особенно радовала. Я рассмеялась, и дальше мы ехали молча…

Заночевали мы на лесной опушке, и ночь прошла на диво спокойно: к нашему небольшому костерку не вышел ни дикий зверь, ни человек, даже лесные птицы – и те перекликались как-то неохотно. По сравнению с тем Лесом, в котором нам однажды довелось побывать, этот казался веселой прозрачной рощицей, несмотря на деревья в два обхвата, теряющиеся кронами где-то в вышине.

Я лично всю ночь благополучно проспала, даже вездесущие комары меня не беспокоили: все-таки дело шло к осени, и время кровососущих тварей подходило к концу. Лауринь же поутру отчаянно зевал, из чего легко было сделать вывод, что ночью он не спал, как все приличные люди, а изображал из себя дозорного, то бишь пялился слипающимися глазами в окружающую поляну темноту. Ничего углядеть он там все равно бы не смог, а в результате столь бессмысленного времяпрепровождения, конечно, не выспался и теперь клевал носом, рискуя полететь со своего норовистого жеребчика головой вперед.

Наше идиллическое путешествие начинало мне надоедать. Если окажется, что я зря все это затеяла и теперь попусту теряю время, то жаловаться будет не на кого – только на собственную глупость. Кто знает, может быть, этот неизвестный (или неизвестные) и не рискнет приблизиться к двоим путникам, у одного из которых на поясе висит к тому же устрашающего вида тесак. На Лаурине же не написано, что пользоваться этой штуковиной он не умеет (тесаком орудовать – это не шпагой махать), а сам тесак не точили со времен той самой войны, с которой его привез хозяин!