Валерий Теоли - Сандэр. Ночной Охотник

Не пробивший ржавым мечом барьер с размаху Дьякон занервничал. Разбежавшись, подпрыгнул, в воздухе свернулся клубком и всем телом обрушился на полупрозрачную стену. С хрустом и чавкающим звуком он приземлился на холм из расчлененных человеческих тел, откатился от преграды и развернулся, опираясь на кончики мечей, затем вновь предпринял безуспешную попытку штурма.

Попался! Лунная гробница, сотворенная с помощью артефактов Смуглянки, сдержит его до рассвета. У меня довольно времени для осуществления задуманного.

В глазик ему, что ли, ткнуть? Кинжальный клинок аккурат по размеру, войдет в черепушку и погасит злой красный огонек. Дьякон нежить высокоуровневая, мои зачарованные парные кинжалы его ранят, превратив в беспомощный мешок костей. Ну, не беспомощный, это я загнул. Драться он сможет, только замедлится, ослабнет.

Кто же ты такой, а, чудо-юдо? Чем тебя пронять-то? Знаменитые упыри из абаримских курганов, пойманные мною на днях, тебе в подметки не годятся.

Странный во всех отношениях. Ведет себя неразумно. Мог шарахнуть ментальным молотом, на секунду-две оглушив меня на лестнице, – так нет, решил мечами поработать, честного боя захотел. Складывается впечатление, он убивать меня совершенно не намерен. Зря, я его не пощажу.

Раз иначе нельзя, придется по-честному.

Заткнув топорик за пояс, я вынул парные кинжалы. Их не зря прозвали Когтями Демонической Кошки, они заточены под борьбу с духовными сущностями. Жаль, не обучен я бою ими. Кинжалом, ножом неплохо машу, а двумя сразу легко орудовать не получается. Вооруженная ими Смуглянка грациознее бабочки порхает, у нее в руках они почти незаметны, по сравнению с ней я кажусь неуклюжим медведем на балетной сцене.

Закончу с Дьяконом и наведаюсь в ближайший город за покупками. Копье мне требуется зачарованное вроде паладинского. У церковных торговцев выбор оружия небогат – сплошь мечи, сети и булавы, я с ними работать совсем не умею. Мой конек – копейный бой и бой на топорах.

Я шагнул в светящуюся пирамиду, ощутив давление на кожу от прикосновения к барьеру. Будто сквозь упругие струи водопада прошел. Других стена из лунного света не пропустит без ключей – Когтей Демонической Кошки.

Дьякон атаковал, едва я проник в Лунную гробницу. Применил, гад, излюбленную тактику – свернулся костлявым ежиком и покатился ко мне с твердым намерением сбить с ног. Я скользнул вправо, освобождая путь мертвяку, и он с размаху впечатался в барьер, выгнувшийся наружу при ударе. Чего доброго, мой визави пробьет преграду, усилив натиск.

До чего же приятно и удобно быть быстрее врага! Недотягивает по скорости гость из преисподней до меня на втором уровне боевого транса.

Пока Дьякон разворачивался, я переместился ему за спину и, обхватив левой рукой короткую, переходящую в бочкообразную грудную клетку шею, ударил кинжалом по костяной физиономии. Клинок провалился в глазницу, и меня чуть не унесло ударной волной, вырвавшейся меж ребер твари и окончательно превратившей рясу в лохмотья.

Благо в трансе боль не ощущается. Сознание отстраненно фиксирует повреждения – переломы и трещины в ребрах. Не страшно, заживет. Регенерация у меня лучше, чем у ящерицы, да и зелья помогут.

Нежить издала звук, похожий на усталый вздох, обессиленно опустившись на колени.

Отбегался гад. Вынув из глазницы кинжал и поместив в ножны на поясе, я положил руку на высокий лобастый череп, второй продолжал удерживать шею Дьякона. Аура его теперь распространяется за пределы костяного тела, гнилостная, типично зловонная для мертвяков.

Не люблю ловить неживых, да чего не сделаешь ради собственного здоровья. В империи подходящих кандидатов на роль приличной добычи днем с огнем не сыщешь. Не считая, естественно, людей и магов, чья айгата сладка и запретна для меня. Не охотиться же на живых. По головке за подобное имперские власти не погладят, и сам не хочу втягиваться. Мало ли, вдруг привыкну, а оно мне ну совсем не надо.

Смрадная айгата восставшего мертвеца потекла по руке бурным грязным потоком, сосредотачиваясь у меня в районе солнечного сплетения. По мере истощения красное пламя в оставшейся глазнице угасало. В конце концов оно потухло, и костяк развалился.

Я выпрямился. Очередной дух пойман, заняв место в Темнице и пополнив своей энергией мои запасы. Пора наслаждаться заслуженным отдыхом до следующей ночи, которая принесет новую охоту.

Сухая пещера, жаркий костер и красивая девушка – чего еще пожелать после успешной охоты?

Я полулежал на медвежьей шкуре возле прикрытого ветками входа в наше временное убежище, грелся у огня, лижущего низкий каменный потолок, и любовался присевшей рядом Смуглянкой. Она разложила подле себя на чистой тряпице баночку мази, бинты и иголку с ниткой. Небось у храмового торговца прикупила, пока я днем отсыпался. Откуда у нее силы берутся везде успевать? Перемещение по теневому измерению ее выматывает значительно больше, чем меня, а она и на охоте помогает, и стоянки для ночевок обустраивает, и поесть готовит, если купить еду у крестьян не получается. И как готовит! Из корешков, сухих трав и куска кабанины создает кулинарный шедевр, не меньше. Вдобавок на ней установка сторожевых чар на случай вторжения недоброжелателей.

– Анарион копьем прошелся? – Смуглянка осторожно провела пальцем по длиннющему, от моего правого плеча до живота слева, рубцу псевдоплоти. – Почему не сказал, что он тебя ранил?

– Не видел смысла. Все равно раны от ангельского оружия не исцелить чарами и алхимией. Божественная магия нужна.

– Я могла облегчить боль. Болит ведь? – Девушка поспешно убрала руку.

– Немного, – невольно скривился я, тут же натянув непроницаемую маску.

Против астральной боли от повреждений духовного тела бессильны боевой транс и обезболивающие зелья алхимиков. У храмового торговца спрашивал на сей счет, он пожал плечами, посоветовав обратиться к ангелианским святошам-целителям. Ладно, хоть к эльфам в Эладарн не послал, к служителям Крылатого Единорога, славящимся врачебным искусством. Их паладин Анарион меня и зацепил, мучаюсь вот.

Они действительно лучшие, но мне с ними не по пути. Церковники опознают, чем нанесено повреждение, и вместо квалифицированной помощи вызовут отряд храмовников, усиленный жрецами и боевыми магами. К тому же меня не исцелить без непосредственного участия какого-нибудь высокопоставленного ангела. Кто там в Эмпиреях главный целитель? Архангел Асиал. Посвященный ему храм стоит в столице империи, с обширным садом вокруг величественного здания. В храме чаша для омовений, по слухам исцеляющая всякого, кто в ней искупается.

Мне бы ее в пользование на часок. Впрочем, сомневаюсь, что ангелы позволят исцелиться врагу их собрата. Карубиал, похоже, всерьез вознамерился сжить меня со свету. Без его попустительства верховному жрецу не провернуть и десятой доли своих темных делишек.