Юрий Иванович - Миссии – избыточны

– Шевелитесь! – Остальные слова тоже относились к бранному лексикону. Так что пришлось несчастным шевелиться, хотя самой униформы оказалось почти ничего. Облачиться в такое – дело одной минуты.

Жесткий фартук до колен, ярко-жёлтого цвета и напоминающий мясницкий. Шапка-шлем из толстой кожи, но уже синего цвета. Ну и красные рукавицы из толстой ткани, обшитые снаружи несколькими стальными кольцами. То есть каждый обладатель метлы имел внешний вид откровенного паяца. Подобная попугайская расцветка вызывала раздражение и излишне привлекала внимание. То есть прикинуться кучкой дров и отсидеться в уголке ристалища никак не получится.

Критично осмотрев сандалии чужака, библиотекарь грустно вздохнул:

– А вот обуви для тебя толковой нет. Сапоги бы не помешали, как у нас.

– Хорошо хоть вообще он не босой, – посочувствовал веснушчатый парнишка. А главный консультант уже в который раз напомнил:

– Не забывай о самом главном для нас: собраться в единую группу. Тогда будут все шансы для выживания.

– И кто самый опытный из вас? Возле кого следует собираться в первую очередь?

– Да всё та же Умба, – скривился Крепыш-библиотекарь, так пока и не назвавший своего имени. – Она самая опытная, считай, всегда добровольно убирать ристалище напрашивается, чтобы в тюрьме не сидеть. Но не факт, что спешить надо именно к ней. Смотри по обстановке, соображай по ходу поединков. Лучше всего смещаться, когда рыцари или гладиаторы заняты друг другом. Ну и забывать не стоит, что уборка ристалища всё-таки на нас. Как и перенос трупов к малым воротам.

– Но оружие присваивать я могу любое? – уточнил Труммер.

– Да. Если только ты неприятеля сам сразишь во время защиты своего тела и при этом не выпуская из рук метлы. Но в то же время, если ты кого одолеешь во время персонального поединка, то можешь с него хоть всё забрать. Если только он не был до того ранен. Причём самому атаковать нельзя, только защищаться. Ну и добивать никого нельзя… А дальше всё зависит от удачи и ловкости. Были случаи, когда счастливчики на свободу уходили с полным рыцарским облачением, фактически богатыми и обеспеченными.

– Часто такое случалось?

– Если честно… Два раза за последние триста лет…

– На выход! Шевелитесь! – раскричались воины, выталкивая уборщиков наружу из казармы. А когда те оказались на арене, на прочную дверь казармы навесили массивный амбарный замок.

Подскочивший распорядитель стал тыкать на каждого и указывать ему должный угол, если так можно было назвать места на круглой арене:

– Ты, с этой – туда! Ты, с этим – к той отметке! Бегом! Бегом!

На точках возле зрителей оказались пары Поль и веснушчатый парнишка, Хвильософ – с молчаливой женщиной. На противоположной стороне арены, углублённой в массив цитадели, Крепыш с молодой девушкой и Тумбочка с молодым мужчиной. После чего и само зрелище началось, под звук фанфар и восторженный рёв зрителей.

Если недавно скамьи и балконы пустовали, то сейчас они выглядели заполненными до отказа. Видно было, что публика из разных сословий здешнего маркизета, но все зрители принарядились в свои лучшие одежды. А уж на балконах кучи драгоценностей так и поблескивали в лучах Пурьесо, зависшего где-то над Пранным океаном.

Под истошные крики герольда на ристалище стали выходить вольные рыцари, как их представляли публике. И та истово орала при каждом новом имени. Похоже, что у каждого были свои поклонники и болельщики. Вышло десять человек, которым предстояло сразиться в парных поединках, составляемых по воле жребия. Причём жребий проводился на глазах у всех. Барабан крутился с десятью шарами. Затем один из шаров с нарисованным номером выкатывался в желоб, а избранный рыцарь выходил в центр арены. Все остальные стояли ближе к периметру плотно утрамбованного и чуть посыпанного песком ристалища. Оружие отличалось почти у всех. Кто с мечом да с большим щитом, кто с копьём, да со щитом маленьким. Двое было с топорами. Ещё двое предпочитало массивные бердыши.

Выбранные выходили в центр, коротко кланялись друг другу и знати на балконах, после чего от маркиза следовал взмах ладони, звучал сигнал горниста, и рыцари спешили убить друг друга. Кто делал это красиво, затягивая время и играя на публику. Кто убивал соперника или ранил его быстро, словно выполняя привычную работу. Кто выкрикивал оскорбления и угрозы, но были и воины, не проронившие ни слова. А кто и бестолково действовал, не совсем эффектно и эффективно. Особенно если соперники сходились равные по силам и умениям.

Зато для ярко одетых уборщиков трагические неприятности начались ещё во время первого поединка. Толком не успели разогреться копьеносец и противостоящий ему мечник, когда пара Хвильософ и женщина стали бочком продвигаться в направлении пары с Тумбочкой. Очень уж им не терпелось объединиться с другими, себе подобными товарищами.

Но их движение краем глаза заметил рыцарь, стоящий в ожидании. И тут же поступил совсем не по-рыцарски. Резко сдвинулся в сторону, восклицая:

– Куда прётесь, самки собаки! – и ударом своего меча рассёк женщине голову на две части.

Вздох публики. Струя красной крови на желтом фартуке. И агонизирующий труп первой, совершенно невинной и бессмысленной жертвы. Тогда как жилистый и подвижный Хвильософ успел увернуться от второго удара меча и двумя скачками уйти на прежнее место. Что печально, никто гибели женщины не уделил особого внимания. Зато в сторону сражающихся рыцарей лавиной понеслись разные советы, призывы к интенсивной борьбе и даже обидные подначки или издёвки по поводу отсутствия у них мужественности.

Ну те и ринулись друг на друга, подрастеряв вполне оправданную осторожность. И вскоре копьеносец неудачно провалился вперёд после атаки, в результате чего оказался тяжело ранен в ногу. Ему кончиком меча раздробило коленку. Как только стоять ещё умудрялся после такого болезненного шока? Зато лишённого подвижности соперника меченосец добил быстро и без затей. Просто оббежав того несколько раз по кругу. Его победный рёв заглушили своим рёвом довольные зрители.

Но на этом действо не закончилось. Под улюлюканье публики победитель подхватил трофейное копьё и стал выцеливать им очередную жертву. Причём не среди рыцарей, а среди работников метлы. Выбрал он пару, которую возглавляла спокойно стоящая на месте Тумбочка. Она ещё что-то проговорила парню, работающему с ней, и тот сместился ей за спину. Похоже, ачи вознамерилась отбить брошенное копьё своей метлой. Так оно выглядело всё вначале.

Но лишь когда смертоносное оружие полетело в цель, стала понятна вся подлость и цинизм лживой Умбы. Ничего отбивать она не собиралась. А может, не рискнула? Просто резко сместилась чуть в сторону, пропуская прогудевшее копьё мимо. А вот стоящий за ней парень сдвинуться не успел. Понятно, что и фартук его не спас, чай, не рыцарские латы. Хорошо хоть, умер сразу, с пробитым сердцем, и долго не мучился.